Слабая женщина - Колесникова Наташа (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Отличный план, Миша!
Глава 16
Орехов плохо спал этой ночью. Да еще и с женой поругался. Достала его своими придирками, капризами. И в ресторан не хотелось, с блондинками общаться, чтобы потом трахать жену, ибо этого тоже не хотелось. Почему-то вспоминалась странная сотрудница органов, у нее, наверное, и звание имелось. Ну а самая главная причина его нервозности — дикое напряжение перед оглашением завещания Богданова. Крутой был старичок, много чего повидал на своем веку и в людях разбирался отлично. Потухший был какой-то в последнее время, но... может, проверял его, Орехова, на вшивость? И проверил...
Ночью позвонил Макс, сообщил о гибели Костромина, главного героя-любовника на Акульем острове. Не случайно все это, не случайно... Понятно, что убийство Костромина — дело рук Волчонка, но как это доказать? Как намекнуть хотя бы на это? Может быть, снова встретиться с блондинкой из ЧК? (Так он именовал структуру, в которой она служит, потому что каждый раз, даже мысленно, выговаривать ее название сложновато.) Неплохая идея, да и приятная. Он должен перед ней извиниться, даже после того, как понял — выполняла задание. Не обижался, ибо чувствовал, красивая молодая женщина почему-то поверила ему. И она не из тех, кому можно вешать лапшу на уши, а потом с улыбкой прощаться. Не из тех вовсе не потому, что служила в ЧК, по другой причине. Так сразу и не объяснишь ее, даже самому себе...
А Оксану с дочкой и гувернанткой нужно отправить на дачу. Какого черта она торчит в Москве? Ну, в общем-то понятно, ждет, как разрешится ситуация, тоже нервничает... Достала уже! Все, пусть собирается и уматывает к чертовой бабушке. Там трехэтажный кирпичный дом со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами, просторный двор, дачный поселок охраняется, хотя за детьми, едущими по ухоженным улочкам на электромобилях и электромотоциклах, чинно ездят мрачные охранники на дешевых велосипедах. Там сосны, свежий воздух...
Орехов взял трубку, набрал домашний номер.
— Оксана, собирайся, поезжайте на дачу.
— Я не хочу. Ты узнал, что в завещании?
— Это не телефонный разговор. Я сказал — собирайтесь. Машину с водителем пришлю.
— Киря, с какого времени ты стал мне приказывать? Что все это означает? — закричала Оксана.
— Тут сложная ситуация, мне нужно сосредоточиться.
— А мне?! Сидеть и ждать, когда тебя пошлют на хрен?! Ты этого добиваешься?
— Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне?
— А вот так! Не каждая дура будет терпеть такого мужа, импотента хренова! А я терплю! Но не для того, чтобы он мне указывал, как себя вести и что делать!
— Если сама не уедешь, люди вывезут тебя на дачу. Оксана, не дави мне на психику, она и так на пределе!
Орехов не совсем понимал, какие люди могут силой заставить его жену уехать на дачу, уж люди Волчонка точно откажутся выполнять этот приказ, но все же сказал.
— Не забывай, дорогой, у нас брачный контракт! — зло выкрикнула Оксана в трубку.
— Вот с ним и останешься. Ну, готовься, я высылаю машину.
Он отдал нужные распоряжения секретарше, подпер поникшую голову кулаками. «Импотент, да? Ну что ж... в каком-то смысле она имеет право говорить так. Но могла бы и промолчать. А вот же — брякнула... Жена. О брачном контракте напомнила, спасибо тебе, дорогая. Квартира в Москве останется тебе и десять тысяч баксов ежемесячно будешь получать. На эти деньги можно довольно-таки прилично жить: прислуга — тысяча, квартира и подземный гараж — две тысячи, еще семь остается на питание и обмундирование. Проживет, и довольно-таки неплохо. Правда, все это действует до тех пор, пока Оксана не выйдет замуж или не заведет себе любовника. В церкви ведь венчались, клялись быть рядом до гроба, в счастье и горести. Но про контракт она не забыла, настояла на нем. Ну, теперь получай то, что хочешь. Найдешь себе нового мужа — квартиру освободи, и алименты будут начисляться с официальной прибыли. А это раз в двадцать меньше. Заведешь любовника — то же самое, у меня хватит средств, чтобы нанять детективов, которые будут отслеживать каждый ее шаг. Ну, пусть попробует!»
Так думал Орехов, и не было в его мыслях ни чувства вины, ни чувства сожаления по поводу угасшей любви. Ее-то и не было в их жизни, может быть, поэтому свою дочку он брал на руки всего-то несколько раз. И нисколько не грустил по поводу возможного расставания.
Прямой городской зазвонил так резко, что он даже вздрогнул. Подумал — жена, с опаской взял трубку.
— Привет, Кирилл, это Романчук тебя беспокоит.
Объявился, козел! Вот с этим человеком он в первую очередь хотел свести счеты. И сведет, чего бы это ни стоило!
— Что скажешь, Боря? Деньги приготовил?
— Ты извини, но в последнее время проблемы...
— Я это уже слышал!
— Кирилл, я предлагаю встретиться, поговорить. Завтра, на моей даче, в одиннадцать вечера.
— Ты как себя чувствуешь, Романчук? Не перегрелся?
— Приезжай, Кирилл, поговорим, я тебе все объясню, а если не договоримся — ну что ж... отдам деньги.
— Ты их приготовил?
— Это крах мой фирмы, и вообще... Может быть, мы договоримся? — жалобно пробубнил Романчук. — Я тебе все объясню... Мы все же не первый год сотрудничаем, и я, как могу, приношу вам прибыль. Зачем же разорять такую фирму?
Орехов не только разорить, а и уничтожить физически этого козла готов был. Только сил для этого не было... при Богданове. Но очень скоро появятся, и он!..
— Я не разоряю тебя, Романчук, просто требую соблюдения условий контракта. Должен — плати.
— Кирилл, вот об этом и поговорим. Ты почти хозяин фирмы, должен доверять мне... как партнеру. Мы с Богдановым всегда обговаривали эти дела, и он ни разу не пожалел об этом. Я честно выполнял свои обязательства, но... после разумной коррекции. Это всем было выгодно.
— Я хочу навести элементарный порядок в наших делах, — жестко сказал Орехов. — Если не договоримся, ты платишь мне все деньги по контракту, которые должен?
— Но это разорит меня, Кирилл...
— Платишь или нет?
— Да, конечно, я ведь обещал, но надеюсь...
— Лады, завтра в одиннадцать я буду у тебя на даче. Адрес знаю, не беспокойся. Все, пока.
Орехов не видел и видеть не мог, как хохотал Романчук, положив трубку. Он думал, стоит ли соглашаться на добровольное банкротство фирмы Романчука или нужно его подставить с партией запрещенного товара? Подставлять было сложно, особенно в его теперешнем положении ни два ни полтора, а вот разорить сейчас, пока не оглашено завещание Богданова, — отличный ход. Как говорится — то, шо надо. Правда, оглашение завещания ничего не может изменить в корне. Пятнадцать процентов акций у него, семьдесят у Богданова, но по трудовому соглашению, заверенному у нотариуса, в случае гибели Богданова ему автоматически (независимо от завещания) переходит половина акций босса. Тридцать пять процентов. Плюс его пятнадцать — вот уже пятьдесят получается. Плюс одну акцию он как-нибудь найдет. Но это при самом худшем раскладе, если в завещании Богданов вообще не упомянул его или отписал меньше половины своих акций. Так что фирма уже принадлежит ему, что бы ни завещал Богданов. Вообще-то, согласно завещанию, Богданов оставлял ему сорок процентов. И как бы ни хорохорился Волчонок, скоро, очень скоро вылетит отсюда раз и навсегда!
— Кирилл Васильевич, к вам Баранов, — послышался из пластиковой коробки томный голос секретарши.
Наверное, тоже хотела перебраться поскорее в другой кабинет, где тупо сидит, ничего не делает телка Богданова. Недолго ей ждать осталось.
— Пусть войдет.
Баранов, как всегда, был предельно ясен и предельно зануден. В течение десяти минут он говорил о том, что Новобуковский комбинат пытались трясти, пришла директива из Москвы, но все было предусмотрено, документация в порядке, взятки местным ментам увеличили, и они угомонились, отрапортовали, что все нормально. А машина с незаконными препаратами — досадное недоразумение, и оно никак не связано с химкомбинатом. Вероятнее всего, местный криминалитет к этому причастен. Так и отрапортовали.
