Леденящий ужас - Хупер Кей (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
– Феномен называется автоматическим письмом. Подсознание и паранормальные способности работают в режиме, как мы говорим, автопилота. Сознание отключено.
– Это как?
– Есть несколько гипотез. Автоматическое письмо или рисование обычно вызывается стрессом. Я знаю только двух экстрасенсов, способных пробудить их самостоятельно.
Дайана недоверчиво смотрела на него.
– Твои способности постоянно пытались проявиться, но медикаменты, лечение и твое нежелание признавать себя нормальной загоняли их все глубже и глубже. Они оказались задавленными, скованными. Но как бы ты ни сжимала пружину, она все равно распрямится, рано или поздно найдет такую возможность, вырвется из того, что ее сдерживает. Ты мне как-то говорила, что иногда впадала в забытье.
– Разве?
– Да. Думаю, такие состояния начались у тебя еще в подростковом возрасте, которому присущ физический и эмоциональный хаос. А дальше – либо твои паранормальные способности возросли естественным образом, либо их проявление подхлестнул стресс.
– Второе, – неохотно призналась Дайана.
Квентин отвернулся. Он не хотел, чтобы Дайана увидела довольный блеск его глаз. Он оказался прав – если Дайана эпизодически, под воздействием стресса, впадала в забытье, то тогда ее экстрасенсорные способности не представляли для нее большой опасности. Скорее всего, не представляли. Ну, или очень небольшую.
– И тогда что? – спросила Дайана.
– Это означает, что когда твои способности находят возможность вырваться, они оглушают тебя, и ты впадаешь в забытье.
Девушка откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди.
– Ты что, решил совсем меня задурить? Сначала наговорил мне про способности, а теперь хочешь убедить в том, что они живут сами по себе?
– Дайана, энергия, все зависит от энергии. Твой мозг создан для того, чтобы плыть в энергетическом море, он ее поглощает и выпускает. Представь себе котел с наглухо закрытой крышкой, в котором кипит вода. Давление в нем постоянно повышается и в конце концов достигает критической точки, за которой последует его разрушение. Пар необходимо время от времени выпускать.
– Ладно, хорошо. – Дайана махнула рукой. – Только...
– Энергия, сконцентрированная в мозгу, должна иметь возможность выхода, – продолжил Квентин, не дав ей договорить. – Твой инстинкт самосохранения это знает, и если ты не обеспечиваешь выход энергиям осознанно, позволив себе, к примеру, видеть то, что ты испытала сегодня, твое подсознание сделает это само, ради твоей же собственной безопасности. Твое впадение в забытье – работа твоего подсознания.
– Но я не помню, что в эти моменты со мной происходит, – произнесла Дайана, помялась, затем прибавила: – Хотя... иногда я приходила в себя в странных местах, совершала странные поступки.
– Ничего удивительного. Забытье экстрасенса – это и его спасательный круг, и одновременно экстремальное состояние, свидетельствующее о том, что запас скопившейся энергии огромен.
– А что происходит, когда человек впадает в забытье? – спросила Дайана, не зная, что сейчас говорит в ней – любопытство или страх.
Квентин пожал плечами:
– Не могу сказать наверняка. Экстрасенсорные способности зависят от уникальных свойств человека, который ими обладает. Бессознательный выброс энергии может иметь самые причудливые формы. Что это за странные места и поступки, о которых ты упомянула?
– Однажды я очнулась в озере, стояла там по пояс в воде. – Дайана поежилась. – Тогда я еще не умела плавать. Потом научилась.
Квентин покачал головой.
– Было еще что-то?
– В другой раз я оказалась в отцовском «ягуаре», гнала по шоссе с бешеной скоростью. А мне едва исполнилось четырнадцать.
– Ничего себе!
– Да. Я перепугалась страшно.
– Когда ты вышла из забытья, ты понимала, где находишься и что делаешь?
– Нет, я только чувствовала, как меня что-то влечет... – Дайана посмотрела в чашку.
– Влечет?
– Да. Словно меня кто-то звал и тянул к себе.
– И куда ты ехала?
– Понятия не имею.
– Подумай. Постарайся вспомнить.
– Это так важно?
Собравшись с мыслями, Дайана попыталась пробиться сквозь завесу страха и паники, вызвать эмоции, которые охватили ее тогда, когда она очнулась за рулем мчавшегося «ягуара». Что она сделала? Дайана сбросила скорость, стала искать глазами какой-нибудь указатель. Сердце у нее стучало, как молот. Холодными руками она вцепилась в руль. В предрассветных сумерках все ей казалось чужим. И самое главное – ею овладело чувство страшного одиночества.
Перед глазами вдруг вспыхнул свет, и в нем Дайана увидела тот указатель.
– Я оказалась на шоссе между двумя штатами, – быстро проговорила она, – ехала куда-то на юг. Примерно через час я увидела телефонную будку, остановилась и позвонила отцу. Он... здорово испугался, не меньше меня. – Девушка ненадолго замолчала. – Для меня эта поездка закончилась новой клиникой, новым врачом и новой методикой лечения.
– Извини, Дайана, я не подумал...
Она подняла голову, посмотрела на Квентина.
– Это был единственный раз, когда я соглашалась на любое лечение. Представь, Квентин, что тебе нет и четырнадцати, а ты приходишь в сознание за рулем автомобиля, в пять часов утра, едешь черт знает куда и того гляди разобьешься. Сначала я подумала, что так и хотела поступить. Думаю, отец именно этого и испугался.
– А что говорили врачи?
– Верили ли они, что я склонна совершить самоубийство? – Дайана тяжело задышала. Грудь и плечи ее часто вздымались и опускались. – Некоторые верили, я точно знаю. Но я никогда не делала того, что такие люди обычно делают. Я не пыталась вскрыть вены и вообще причинить себе какой-либо вред. Я не думала об отравлении лекарствами. Я никогда не заговаривала о самоубийстве, не рисовала картин, которые хотя бы косвенно указывали на склонность к суициду.
– Часто ты впадала в забытье?
– Да нет. – Дайана поморщилась. – Раза два в год. Обычно все происходило спокойно – я вставала с постели и садилась в кресло, где и приходила в себя. Мне самой иной раз казалось, что я так спала. Но снов я не видела – это точно.
– Подсознание – хороший страж, оно защищает нас от того, что мы не можем либо сделать, либо вынести, – сказал Квентин. – Не удивлюсь, если теперь, когда ты понимаешь, что ты экстрасенс, перед тобой откроются новые двери.
Дайана с ужасом подумала об этой перспективе – возможно, более пугающей, чем страшные провалы в памяти.
– Один из врачей, с год назад, предположил, что в забытье я впадаю по причине побочного действия медикаментов, – сказала она.
– И тогда он отменил тебе все лекарства? – насторожился Квентин.
Девушка кивнула:
– Первые два месяца стали для меня сущим адом. Поначалу я находилась на амбулаторном лечении, но вскоре меня поместили в клинику, под постоянное наблюдение врачей. Состояние у меня было жуткое. Мне прописали кучу лекарств, но не таких сильных, как прежде.
– Седативные препараты? Успокоительные, антидепрессанты, да?
– Да. Как только я перестала принимать свои обычные лекарства, я впала в сверхрвозбудимость. Потеряла почти девять килограммов, все время ходила. Места не могла себе найти. Говорила настолько быстро, что меня никто не понимал. Не могла спать, концентрировать внимание. Больше двух минут ни о чем не могла думать. Отец настаивал, чтобы меня снова посадили на прежние таблетки, но врач держался стойко. И ты знаешь, постепенно я стала успокаиваться, научилась владеть собой.
– И сколько с тех пор прошло времени?
Сначала Дайана не хотела ему говорить, но, подумав, решилась:
– Сильнодействующие таблетки я принимала с одиннадцати лет. Не помню, чтобы их когда-нибудь было меньше двух видов. Всегда что-то прописывали. Теперь мне тридцать три. Надеюсь, считать ты умеешь?
– Двадцать с лишним лет?! Треть жизни под наркотиками.
– Вот где оно, забытье. А ты говоришь...
Глава 8
– Послушай, Бекки, не нравится мне эта затея, – сказала Мэдисон.
