Тайна пропавших картин (СИ) - Солнцева Ольга М. (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
…Когда я вернулась, ничего не изменилось.
А жаль…
Вот и наступил понедельник.
С утра всё у меня валилось из рук. Одна половина каши убежала, вторая подгорела. Упала любимая чашка и, разумеется, разбилась. Отпала пуговица на блузке, которую я собиралась надеть… Пришлось натянуть футболку.
Радио громко вещало, что сегодня ожидается жаркий день: температура до плюс тридцати и выше. Однако я пренебрегла этой информацией (сами знаете, почему) и положила между ручками маминой сумки теплую шерстяную кофту. Теперь картину «Автопортрет» (именно ей предстояло первой вернуться в родные пенаты) видно не было.
Я закрыла свою квартиру на один – старый – замок, вышла на улицу и потопала к автобусной остановке. Тут обнаружила то, что дома заметить было невозможно: при ходьбе кофта медленно сползала вниз. Приходилось ее все время поддергивать на место. Я попробовала ее поддерживать локтем, потом рукой – неудобно. Тогда я закинула сумку на плечо (спасибо производителям: ручки были достаточно длинными). Теперь, кофта, на которой сверху лежала моя рука, вела себя разумнее.
Наверно, я выглядела потешно с большим баулом, называемым дамской сумкой, с теплой кофтой в жаркий летний день. Но меня это сейчас совершенно не волновало. Меня беспокоило другое, сами знаете, что.
Нервы мои были на пределе. Я чувствовала, как в теле все звенит и дрожит.
Мой автобус номер пять подъехал мгновенно, как будто выглядывал из-за угла и ждал моего появления на остановке…
Я рассеянно протянула кондукторше деньги за билет. Протяпала на свободное место. Взгляд остановился на большом постере, который закрывал кабину шофера. (Знаете, как в старых автобусах бедные водители пытаются спрятаться от пассажиров: кто за занавесочкой, а кто – вот за таким плакатом). С бумажной репродукции на меня смотрел беззубый певец Шура, собиравшийся в скором времени осчастливить наш городок своим концертом. Боюсь, что в тот момент никакая информация не дошла бы до моего понимания. Раньше, увидев это странного Шуру, выбравшего ради того, чтобы его запомнили, беззубую улыбку (ох, уж этот шоу-бизнес!), я бы обязательно придумала какую-нибудь колкость в его адрес. Но не сегодня! Сегодня серьезность зашкаливала во мне, как будто мне предстояло выступить на ответственном собрании.
…Через три остановки автобус притормозил напротив городского музея. Я набрала воздух в легкие, пытаясь успокоить таким образом пытавшееся вырваться из моей грудной клетки сердце. Заспешила к дверям. Стала спускаться по лесенкам.
Завершив свой выход на улицу, успела подумать: «Ну вот! По крайней мере, часть моего плана уже выполнена: я добралась до работы без происшествий».
Только это подумала, за моей спиной захлопнулись двери автобуса, и я почувствовала, как кто-то рванул на себя мою сумку. Я судорожно сжала ее, как утопающий хватается за спасательный круг, в ужасе обернулась и оцепенела: автобус удалялся, а в его дверях, как в зубах, торчала знакомая до боли теплая шерстяная кофта. «Морда» автобуса, точнее, спина (или что там у него сзади?), в виде двух задних фар и бампера злорадно скалилась и удалялась от меня. На его окне, как сообщение о блестящем результате проделанной операции по отбиранию у меня кофты, значился номер 5.
Все еще в шоке я глянула на сумку: рамка картины предательски высовывалась наружу.
Из моей груди вырвался стон. И в тот же момент меня окликнули. Я с усилием обернулась: у двери музея (это примерно метров тридцать от остановки) стоял наш директор Плохих Тимофей Борисович и приветливо махал мне рукой. (Похоже, он тоже только что пришел на работу).
Можете себе представить, какой ужас овладел мной? Вот она я, с ворованной картиной… Ну, прямо – подарок для следователя Прыгунова, который наверняка уже поджидает меня с распростертыми объятьями в фойе музея!
Ой, мамочка!
Сейчас мне могло помочь только чудо! И оно случилось! По противоположной стороне проезжей части ехал другой автобус номер пять, тот, который мог привезти меня обратно к дому.
Не отреагировав никак на приветствие босса и не глядя по сторонам, я бросилась к остановке, куда уже подъезжал мой транспорт. Сбоку раздались гудки машин и скрежет тормозов. Но мне было не до подобных пустяков.
Автобус остановился, звучно выпустив дым из выхлопной трубы. Его дверь приветливо распахнулась, приглашая меня занырнуть внутрь. Что я немедленно сделала.
Не удержавшись, посмотрела в сторону музея. Увидела там столбом стоявшего Рисыча.
Главное: он не успел заметить картину! Потом я что-нибудь придумаю, чтобы объяснить, почему я так резко рванула прочь от места работы в противоположную сторону…
…Дома я вытащила из шифоньера другую шерстяную кофту. Но только теперь риск не входил в мои планы. Достав из своего шкафа по рукоделию две большие булавки длиной по пятнадцать сантиметров (есть такие, иногда нужные при вязании), я перекинула кофту между ручками сумки, прикрыв картину, а потом скрепила вместе подкладку сумки и шерстяное изделие. Сделав это с двух сторон, подергала предмет одежды, пытаясь его вытянуть. Не получается. Сделала вывод: теперь вырвать кофту из сумки получится только с сумкой. Но этого я уж не допущу!
…Итак, дубль два!
Через минут пятнадцать я вышла из дома и села в подъехавший почти сразу автобус № 5. И тут меня ждал сюрприз! Знаете, как это произносится в американских (а теперь уже и в русских) фильмах? Сюрприиииззз! Только этого мне не сказал никто. Это внутри меня прозвучало, когда я увидела, что это – тот самый автобус, с наглым видом полчаса назад утащивший в «зубах» мою кофту. Та же кондукторша, тот же беззубый Шура на постере…
Все объяснимо! Мы живем рядом с предпоследней остановкой пятого автобуса. Получается, что он, побывав на конечной стоянке, отправился в новый круг по своему маршруту.
Кондукторша, увидев меня, очень обрадовалась:
– Девушка, это мы вашу кофту увезли?
Она тут же достала ее из пакета, стоявшего рядом с кондукторским сидением, и протянула мне.
– Спасибо! – сказала я растерянно.
Знаете, обычно радуешься, когда находится потерянная вещь. Но мне сейчас было не до ликований от встречи со своей шерстяной кофтой, ведь теперь мне нужно было и ее куда-то пристраивать. Я попыталась засунуть ненужный теперь предмет одежды между ручек, поверх другой. Но это выглядело смешно и странно. Тогда мне пришлось натянуть её на себя.
Уже через минуту почувствовала, что день сегодня действительно жаркий. Но другого выхода не было: придется терпеть. Впрочем, не так долго. На работе я ее куда-нибудь пристрою. А домой можно будет унести и в другой день.
Уже выйдя из автобуса, я вспомнила о Рисыче. А что я ему-то скажу? Почему вдруг, как ошпаренная, бросилась удирать с места работы.
Топая к музею и крепко прижимая сумку к боку, на ходу, я пыталась придумать правдоподобное объяснение своему поступку.
У входа в музей стоял Ромка. Он, кажется, опять собирался мне что-то сказать, и уже открыл рот, но я, нервная как рассерженный посетителями в зоопарке орангутанг, почти выкрикнула:
– Не сейчас!
Его брови подпрыгнули вверх (еще бы! такой он меня точно никогда не видел), рот остался открытым, а я проскочила мимо, внутрь, и сразу направилась в служебную комнату для персонала.
В коридоре столкнулась с Рисычем. А идеи в голове еще не было!
– Здравствуйте, Тимофей Борисыч! – улыбаясь своей самой лучезарной улыбкой, произнесла я и попыталась поскорее проскользнуть мимо директора.
Не получилось!
– Ааа, Арсения! – он нежно взял меня под ручку и повел в свой кабинет. – Дорогая Арсения! Объясни мне, пожалуйста, что такое случилось с тобой утром?
– Я… это… Тимофей Борисыч…
– Что? – сладким голосом спросил он.
– Я шла на работу…
– Так… Интересно…
– И вдруг…
– И вдруг?..
– И вдруг… вспомнила про утюг, – выпалила я вовремя пришедшую мысль.
