Танец богов - Бейшир Норма (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Нисколько, — быстро ответила Мередит, осматриваясь по сторонам. Она давно не была в этом ресторане и совершенно забыла, насколько здесь красиво. Небольшая комнатка была со вкусом задрапирована алым бархатом, а в самом центре разместился изящный фонтан, привнося в обстановку дополнительную элегантность. Повсюду, куда ни кинь взгляд, были цветы. Море цветов. Мередит вдруг показалось, что они в один миг перенеслись по мановению волшебной палочки в одну из европейских столиц. Например, в Вену или в Будапешт.
— Эта комната напоминает мне одно славное местечко в Австрии, — сказал Александр, словно прочитав её мысли. — Скажите — а вы уже бывали здесь?
— Да, — кивнула Мередит. — Раз или два.
— Какая здесь кухня?
— О, прекрасная, — заверила она. — Их повару никто и в подметки не годится.
— Верю вам на слово, — промолвил Александр.
Мередит улыбнулась.
— Надеюсь, что вас не постигнет разочарование, — сказала она. И тут же подумала, что, возможно, ещё сумеет добиться желанного интервью; ведь кто мог быть ближе к Киракису, нежели собственный сын? Чувствуя на себе его взгляд, она рассеянно заглянула в меню. Потом подняла голову и спросила: — Вам нравится в Лос-Анджелесе?
Александр посмотрел на неё так, что Мередит вдруг почувствовала себя робкой школьницей.
— Очень, — ответил он с многозначительной улыбкой. — Здесь все не просто красиво, но — совершенно прелестно и несравненно.
Щеки Мередит вновь покрылись румянцем.
— Многие не в состоянии вынести нашего смога, — промолвила она. — Ведь в вашей стране…
— В моей стране? — Александр громко расхохотался. — Между прочим я живу в Нью-Йорке!
— Но разве вы росли не в Греции?
— В Греции. — Александр выжидательно посмотрел на нее. — Вы там бывали?
— Нет.
— Афины во многих отношениях похожи на Лос-Анджелес, — сказал он. — Более того, я не раз слышал, что их называют Лос-Анджелесом, лежащим в развалинах. У нас такой же смог, те же пробки на улицах и те же толпы туристов. Когда-то был не город, а загляденье; теперь же, увы — все в нем поставлено на коммерческую основу.
— А вам это не по нутру, — закончила за него Мередит, сдерживая улыбку.
— Вот именно, — чистосердечно ответил Александр. — Афины всегда славились своей удивительной историей, древними традициями. Теперь же, все более становясь приманкой для туристов, они постепенно теряют свою неповторимость. Мне это крайне обидно.
— Значит жизнь в Нью-Йорк все-таки не заставила вас оборвать узы, связывающие вас с родиной?
Александр изумленно уставился на нее.
— Что за странные мысли?
Мередит пожала плечами.
— Всем ведь известно, что вы живете в Штатах уже почти тринадцать лет. Ни от кого не секрет также, что вашему отцу это не по душе. Да и разве вы сами уже не считаете себя американцем?
Александр улыбнулся. — Кое в чем, возможно, и да. Хотя лично мне кажется, что никому не под силу целиком освободиться от власти семейных традиций. Я давно подметил, что, где бы ни находился, по-прежнему соблюдаю все то, к чему приучен едва ли не с самого детства.
Подошел официант и принял у них заказ. За трапезой Александр много рассказывал о своих родителях, о детских годах, проведенных в Греции. Он также повеселил Мередит байками об известных людях, с которыми общался, уже будучи вице-президентом «Корпорации Киракиса». Мередит невольно поймала себя на мысли, что все время сомневается, тот ли перед ней человек, о котором столько пишут в газетах. В элегантном, остроумном и невероятно обаятельном мужчине, сидящем напротив, она не видела ни единой черты от самоуверенного и самовлюбленного эгоцентриста, которым представляли Александра Киракиса в газетных столбцах. С другой стороны, напомнила она себе, именно обаянием он, должно быть, во многом привлекал к себе некоторых из самых красивых в мире женщин. Не далее как утром она видела в «Лос-Анджелес Таймс» его фотографию с очередной подругой, итальянской кинозвездой Франческой Корренти.
Александр не стал кривить душой, когда она спросила его насчет интервью с его отцом.
— Сразу по окончании пресс-конференции мы уезжаем, — сказал он. — Наш самолет уже ждет в аэропорту — мы должны сегодня же вернуться в Нью-Йорк. Мне очень жаль — я и в самом деле думаю, что отец был бы счастлив познакомиться с вами.
Отбросив прочь мечты о густом тумане в аэропорту и нелетной погоде, Мередит заставила себя улыбнуться.
— Что ж, остается надеяться, что в следующий раз повезет больше, — сказала она.
— Если он вообще представится, — промолвил Александр. — Отец ведь не часто прилетает в Штаты — с тех пор, по крайней мере, как я возглавил Североамериканский филиал. За последние годы он старался вообще из Греции носа не казать. Решил, должно быть, на склоне лет сделаться настоящим анахоретом.
— Тогда, быть может, вы не откажете мне в интервью при следующей встрече? — спросила Мередит.
Александр ослепил её улыбкой.
— Обещаю, — сказал он. — Если и когда нам доведется встретиться, считайте, что интервью уже у вас в кармане.
— Ловлю вас на слове, — предупредила Мередит. И тут же подумала, насколько ничтожны шансы на подобную встречу.
Днем Александр и Константин Киракисы, сопровождаемые охраной, без которой старший Киракис не ступал и шагу, покинули отель «Беверли Уилшир». Огромный лимузин поджидал их у входа, чтобы доставить в аэропорт к личному самолету.
— Ты уверен, Александр, что не хочешь вернуться со мной в Грецию? — спросил Киракис, когда лимузин мчал на юг по автостраде Сан Диего. — Твоя мать была бы рада тебя повидать.
— Сам знаешь, отец, сейчас я вырваться не могу, — ответил Александр. — Я набрал слишком много обязательств, да и вообще забот полон рот…
Киракис насупился.
— А только ли дела удерживают тебя здесь? — спросил он. — Или — женщины? — С этими словами он показал сыну разворот газеты «Лос-Анджелес Таймс», где Александр обнимался с Франческой Корренти.
— Нет, отец, — безразлично отмахнулся Александр. Он прекрасно знал, что Франческа будет ждать его по возвращении. Она всегда была под рукой, готовая ждать хоть вечно. Порой её собачья привязанность действовала ему на нервы, вызывала стремление куда-нибудь уехать, побыть одному. Александр был бы и вправду счастлив вырваться на недельку-другую в Грецию. Он уже давно не видел мать и сильно скучал по ней. В последнее время она недомогала, и врачи не рекомендовали ей путешествовать — вот почему ей не удавалось, как прежде, прилететь в Нью-Йорк, чтобы навестить сына.
Хмуро разглядывая фотографию, Киракис процедил:
— Я хотел бы, Александр, чтобы ты впредь вел себя поосторожнее.
— Но снимок был сделан…
— Когда вы с этой дамой входили в вестибюль отеля «Плаза», где она в настоящее время проживает, — закончил за него отец. — Все настолько понятно и откровенно, что ты мог с таким же успехом поместить объявление на целую полосу «Нью-Йорк Таймс».
— Трудно быть осторожным, отец, когда папарацци преследуют тебя буквально по пятам, — вздохнул Александр. — У меня, кажется, вообще личной жизни не осталось.
— Это все потому, что ты стал для них легкой добычей, — укоризненно сказал Киракис. — Они знают, что, если не спускать с тебя глаз, то рано или поздно ты отколешь что-нибудь такое, что вознаградит их за потраченные усилия. Сегодня это синьорина Корренти, завтра — или на следующей неделе — ещё кто-нибудь. Ты стал настоящим ньюсмейкером, сынок. Жаль только, что популярность твоя не самая положительная.
— Ты меня упрекаешь, отец? — холодно спросил Александр.
— Просто нам с твоей матерью не по душе твой образ жизни, — сказал Киракис, тщательно подбирая слова. — Мы от тебя этого не скрываем, хотя и прекрасно понимаем, что ты сам хозяин собственной жизни. Только об одном я тебя прошу — держись поосторожней. Твоя мама очень болезненно относится к, так сказать, стирке грязного белья на людях.
Александр тяжело вздохнул.
