Не повторяй ошибок - Хупер Кей (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Таким образом, в это холодное январское утро она уже знала, что мертвое тело или, вернее, чьи-то кости были найдены в ближайшем лесу свободным от службы в то воскресенье помощником шерифа, отправившимся поохотиться с утра пораньше. Лиз стало также известно, что это, по мнению самого шерифа, кости бедняги Рамсея. И еще она узнала, что вокруг этого дела творится нечто странное. Убийство само по себе — событие не очень обычное, во всяком случае, для Гладстоуна. Но тут пахло чем-то иным, она была в этом уверена. Чаинки в ее утренней чашке расположились так, что их вид заставил ее похолодеть, а еще раньше наблюдалось несколько внушающих беспокойство примет. Ночью она слышала жалобный крик козодоя, а потом во сне скакала на лошади, что предполагало сексуальное возбуждение, впрочем, вполне естественное для Лиз, давно расставшейся с мечтой заполучить в постель мужчину. После ей приснилась дверь, которую она не могла открыть, а это уже был дурной знак.
Она просыпалась дважды, разбуженная воем собаки, а как раз перед рассветом прогремел гром, хотя не было никакой грозы. В это утро соседский молодой петушок прокукарекал у нее на парадном крыльце, что предвещало визит незнакомца. Три раза за последние два дня Лиз просыпала соль, и несмотря на то, что она мгновенно предпринимала соответствующие меры, чтобы отвести грозящую беду, дурные предчувствия ее не оставляли. Вдобавок птица ударилась об окно комнаты, где она завтракала, и, бедняжка, сломала себе шейку. Так как Лиз жила одна, то, значит, именно ей посылалось предупреждение о том, что смерть ее ищет.
Алекс будет непременно насмешливо покачивать головой, когда она станет ему об этом рассказывать, но все-таки прислушается. Бабушка Лиз была цыганкой и передала внучке свое знание примет и поверий, считая ее достойной такого наследства, потому что Лиз, как говорили, родилась в сорочке.
Зло было уже здесь, а самое худшее на подходе.
По этой причине, прежде чем покинуть в тот день свое жилище, Лиз позаботилась опустить в косметичку, без которой она не выходила из дома, несколько амулетов — зубчик чеснока, кусочек корня, приносящего удачу, желудь и набор камешков — красный железняк, кошачий глаз, сердолик, фанат, черный опал и топаз. В кошелек она спрятала кроличью лапку и надела золотые серьги в виде тоненьких подков.
К сожалению, ничто из перечисленных предметов не уберегло ее от столкновения с Джастином Маршем, едва она вошла в магазин.
— Это богохульство, Элизабет! — заявил он, размахивая перед ее носом какой-то книгой.
Она перехватила его руку, повернула книгу к себе так, чтобы в поле ее зрения попало заглавие, потом произнесла как могла убедительнее:
— Это роман, Джастин. Выдуманная история. Я очень сомневаюсь, что автору удалось убедить хоть кого-нибудь, что Христос на самом деле был женщиной. Но если ты так сильно переживаешь, могу сказать, что ты первый, кто не только взял ее с полки, но и вообще дотронулся до нее.
Его обычно тусклые глаза полыхнули недобрым огнем, пышная седая шевелюра взметнулась. Возмущенное выражение на лице и плюс еще белый костюм делали его похожим на телепроповедника.
— Такие книги, как эту, следует запретить! — пронзительно выкрикнул он.
Лиз с удовлетворением отметила, что малочисленные утренние посетители книжной лавки даже не повернулись в его сторону, столь же привычные к гневным тирадам Джастина, как и она сама.
— Если невинные создания прочтут эту кощунственную пакость…
— Поверь мне, невинные создания даже не заглядывают в эту секцию. Им достаточно грех первых рядов, где есть все, что им нужно, — книжки про ниндзя и про то, как разбойничать в компьютерных системах.
Он не уловил ее иронии, на что Лиз, впрочем, и не рассчитывала.
— Элизабет! Ты должна оберегать юные умы от порчи, от тлетворного влияния подобных книг! — Джастин опять сунул злосчастное произведение ей под нос. — Ты несешь ответственность за юные умы!
Простуженный густой бас перекрыл его поросячий визг:
— Нажми на тормоза, Джастин! Не Лиз, а родители отвечают за то, что их детишки покупают в книжной лавке!
— Доброе утро, Алекс, — обрадовалась Элизабет неожиданной поддержке.
— Привет, Лиз. Рад тебя видеть. Надеюсь, чашечка твоего кофе вознесет меня прямо на небеса.
— И ты ее получишь.
Оставив Алекса разбираться с Джастином, она устремилась за стойку, где готовился ее фирменный кофе по швейцарскому рецепту. Алекс только недавно вошел в круг ее постоянных посетителей, но уже успел завоевать симпатию Лиз. Без лишнего шума избавившись от Джастина, он занял место за уютным столиком у окна и благодарно улыбнулся, когда Лиз поставила перед ним дымящуюся чашку.
— Если бы ты его не выпроводил, он устроил бы здесь погром, раз вошел в такой раж, — пожаловалась Лиз.
— Я его предупредил, что в следующий раз за подобное поведение его засунут в камеру на двадцать четыре часа, какими бы благими намерениями он ни руководствовался.
Алекс по привычке подул на кофе, охлаждая его, но тут же сделал глоток, потому что продрог и мечтал поскорее согреться.
— Не понимаю, почему Джастин до сих пор не убрался отсюда и не стал проповедником. Он мог бы основать какую-нибудь дурацкую секту и избавить нас от своего присутствия.
— Ему недостает для этого харизмы. Он просто дурак, и это все видят, — вынесла безжалостный приговор Джастину Лиз. — Вот кого мне жаль, так это Селену.
Алекс насмешливо фыркнул.
— А кго заставлял ее выходить за него замуж? Она такая же дура, как и все те, кто ждет второго пришествия. Прости, может быть, я богохульствую.
— Наверное, в каждом городке есть свой местный юродивый. В Гладстоуне это Джастин Марш. А не побеседовать ли нам на более актуальную тему? — предложила Лиз.
— Об убийстве? — спросил он у нее напрямик.
Тут только Лиз заметила, каким усталым и озабоченным он выглядел, но все-таки любопытство пересилило.
— Я слышала, что на этот раз вы нашли тело Адама Рамсея.
— Шериф утверждает, что это он. Док с ней не согласен. Мы будем знать точно, когда док сравнит зубные снимки.
— А ты-то что думаешь?
— Я думаю, что Рэнди редко ошибается. Но если она и на этот раз права, то здесь какое-то колдовство. Вот так обстоит дело, Элизабет.
Лиз мгновенно отреагировала:
— Чаинки в моей чашке уже сказали мне об этом.
Алекс взглянул на нее с сочувствием, но не смог удержаться от иронии:
— А чаинки в твоей чашке не намекнули, кто убийца? Не назвали кого-то из нашего городка, кого ты недолюбливаешь?
Лиз не восприняла его шутку.
— Зря ты думаешь, что это кто-то из наших! — возмутилась она. — Я и в мыслях такого не допускаю.
Он успокаивающе погладил ее по руке, жалея, но считая себя обязанным высказать правду.
— Гладстоун, который мы любим и помним с детства, стал другим. Много ли неизвестных тебе людей заходили в магазин?
— На моей памяти… не так уж много.
— Немного? Это точно?
— Да.
— Хорошо. Незнакомцы в Гладстоуне — редкие визитеры, а вездесущих страховых агентов мы уже знаем.
— Но кто из наших мог пойти на убийство? — с дрожью в голосе спросила Лиз.
Он попытался ободряюще улыбнуться, но улыбка не получилась.
— Забудь о прежних временах, Лиз, когда по ночам мы спокойно гуляли в лесу и слушали пение соловьев. Гладстоун теперь недалеко от большой дороги. — Он помолчал и добавил: — Но мы справимся с этой напастью.
Она не сразу решилась возразить ему:
— Вряд ли у вас это получится.
— Тебе об этом сказали чаинки в чашке?
— Не издевайся надо мной! Я на многое способна!
— Твоя бабушка-цыганка обучила тебя?
— Я знаю, что ты мне не поверишь, но хотя бы выслушай. Никогда еще не было стольких нехороших примет, как сегодня. Зло, тяжелое свинцовое зло нависло над городом.
— Покупаю твою версию за пять долларов. И еще выкладываю пятерку, если твой магический кристалл подскажет, как от этой угрозы избавиться, — снова попытался отшутиться Алекс.
