Статус-Кво (СИ) - Лимова Александра (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Я задумчиво скользила взглядом по обстановке, переходя из комнаты в комнату, отмечая родственность, акценты и переклякающиеся моменты. Очень органично. Подстать владельцу. Сдержанно, лаконичкно, строго. Сильно.
Остановилась в спальне. Присела на кровать, гляда на него, чуть приподняв бровь. Он застыл у косяка двери и усмехнулся. Мягко. По особенному. Так, что сразу понятно – это предназначалось видеть только мне.
- Не то, чтобы я прямо уж доволен… Но, в целом, терпимо. – Высокомерно заключила глыба льда, деланно недовольно осматриваясь.
Мне почему-то стало жалко «парализованных улиток». Не знаю уж почему, но мне кажется, пока они делали ремонт Лисовскому, то отстрадали за все грехи в этой жизни, несколько предыдущих жизней и последующих. Прямо чистилище прошли.
- Мне бы в душ. – Прикусила губу, с удовольствием глядя в его глаза. – Есть что на смену моей одежде?
- Не могу представить ничего сексуальнее моей рубашки на твоем теле. Сойдет?
- Определенно.
Душ он принял со мной. И ночью мы спали мало.
Отвез в «Тримекс», предварительно терпеливо, хоть и недовольно ожидая меня в машине у подъезда моего дома, пока я быстро переодевалась в строгую блузку и юбку карандаш, на бегу одевая каблуки и приводя морду лица в порядок.
Сам укатил по делам, но вернулся уже через полтора часа. И весь мой рабочий настрой пошел псу под хвост.
Лисовский, запустив лапы мне под блузку, сжимал мою грудь, теснее придвигая меня спиной к своей груди, и, улыбаясь, щекотал дыханием шею, мешая сделать глоток кофе, а я тихо млела, глядя на наше отражение в оконном стекле, за которым крупными хлопьями падал снег. И наслаждалась.
Тигриное что-то в нем. Сила, мощь, угроза и одновременно эти кошачьи ласки, по звериному грациозные какие-то, но с оттенком покровительства. Вроде мягкой лапой касается, но четко понимаешь, что в них когти и случае чего они вполне себе располосуют.
Осознание того, что может этот интеллект, характер, его руки, его голос и взгляд при любом подобии сопротивления и одновременно зрелище того, как именно он улыбается, опьяненный теплом моего тела, моим для галочки неудовольствием, дурманит, бьет в голову и вены. Это просто непередаваемое чувство, когда такой зверь и такая ласка. Так невыразимо приятно, хотя и трезво осознаешь, что тебе просто предоставили сейчас власть, что тигр хоть и ластится, но клыки и когти у него острые и переступать за черту дозволенного нельзя. Да и не хочется. Мир под ним. А он сейчас так нежно целует мою шею. И больше ничего не нужно. Поворачиваю голову и пью поцелуй с его улыбающихся губ.
- Р-р-ром… - тихо мурлычу в его губы, наслаждаясь его вкусом.
Он обожает эту мою манеру так произносить его имя. Обожает до молний в серебряных глазах. Облизывает мои губы и одобрительно улыбается. Боже, сколько секса в каждом его движении, мимике, в каждой секунде рядом с ним. Сколько же секса, сука…
- Хочу тебя. – Сбито выдыхаю сквозь стиснутые от изнеможения зубы.
Его пальцы отодвигают край лифа, проходятся по краю чувствительной кожи.
- Я поиздеваюсь над тобой, чудо мое. Не могу удержаться, хочу постоянно видеть насколько сильно ты хочешь меня в ответ. – Прикусывает мою губу, оттягивает. – Не могу… это просто нереально…
Смеюсь, опьяненная им. Хочу минет. Хочу встать перед ним на колени. Поворачиваюсь, обвиваю шею руками, рывком придвигая голову хищника к себе и делая поцелуй глубже. Невольно сбиваюсь, чувствуя, как нажим его пальцев на моей груди может оставить следы.
- Ты же метки не любишь… - Чуть царапаю ногтями его шею, вопросительно глядя в его глаза, в которых в ответ на это мелькает краткий отблеск неудовольствия.
- Ты будешь их носить. Мои метки. – Невольно сбивается сердце, а потом он вообще отправляет меня в райский ад одной простой фразой, - ты моя. Поняла? Только моя и ничья больше.
- А ты мои будешь носить?
- Да. – Ответ дался ему не сразу, не просто, не охотно. Он уступает впервые – это ощущается. Уступает мне. Давит себя, свою гордость и вечные грани свободного зверя.
- Я не оставлю. – Улыбаюсь в его губы. – Ты и без этого… только мой. Понял? Только попробуй шаг в строну сделать – оскоплю нахуй. А дальше моя первая уголовка скорее всего последует. Сто пятая статья…
Негромко и чуть хрипло смеется мне в губы, притворно серьезно кивает, и его пальцы сильнее сжимают мою грудь, посылая по крови стрелу возбуждения, заставляющую с тихим стоном вскинуть голову и отступив прижаться бедрами к подоконнику. На который он меня почти посадил, одновременно кусая мои улыбающиеся губы, сжимая одной грудь.
Отстраняется. Пытаюсь последовать за его губами, двинувшись вперед, требовательно обхватив ногами его бедра, чтобы притянуть к себе. Улыбается серебряными глазами. Подается ко мне, но не дает поцеловать себя. Руки пробегаются под блузкой по ребрам назад, останавливаются на пояснице. Пытаюсь притянуть его ближе, мягко усмехается и снова не дает. Склоняется к шее, скользит языком и…
- Я люблю тебя. – Тихим приговором мне в ухо.
Мир канул в горячий хаос. Тело отчего-то задрожало, стало трудно дышать. С моих губ почти сорвался ответ, если бы не открывшаяся дверь.
Я испуганно повернула голову, чтобы узреть на пороге Кира, помертвевшего и с отпавшей челюстью.
- Ракитин… - Ромка, не поворачивая голову на вошедшего, прихватил кожу моей шеи зубами, и как будто ничего такого не произошло, будничным тоном поинтересовался. – Старший или младший?
Я, с трудом сглотнув, испуганно смотрела на брата, все еще находящегося в глубоком шоке и тихо проронившего:
- Вот это пиздец…
- Младший. – В голосе Лисовского мелькнула досада. Он, все так же не убирая рук из-под моей блузки повернул голову к Киру и прохладно поинтересовался как у глупой служанки осточертевшей боярину. – Ну, и? Что тебе тут надо?
- Ты… Ты… блядь…
- Стучаться не учили, что ли? – Ромка неохотно убрал руки, которые я с дикой нервозностью отпихивала, зевнул и встал так, чтобы я была за его плечом, чуть склонил голову и надменно произнес, – чего ты притащился?
Кир сделал к нему широкий шаг, глядя в его лицо горящими ненавистью глазами. Я, на ходу заправляя блузку в юбку, кинулась наперерез.
- Кирилл, не надо! – вцепляясь в его плечи и отталкивая назад, напряженно зашептала я.
Гадина Лисовский саркастично прыснул и оперся бедром о подоконник, не отпуская глаза Кирилла высокомерным, насмешливым взглядом. Брат повернулся ко мне, глядя в мое лицо с неверием, с дико расширенными зрачками, таким рывком вырвал руку, что меня покачнуло. Со спины это выглядело так, будто он меня оттолкнул.
- Руки, блядь, отрублю. – Леденяще произнес Лисовский, делая шаг к нам, и заставляя ополоумевшую от происходящего меня метнуться уже к нему.
Когда я с трудом удержала его и заглянула в ледяные глаза с клубящейся на дне ненавистью, не отпускающие Кира, у меня вдруг щелкнуло в голове и все очень болезненно встало на свои места.
«Детали». Это его «детали». Он видел, как отец избивал мать, и как она «упала».
Он подумал, что Кир толкнул меня. И тот секс… как его перекосило, когда я заревела… «детали». Гребанные «детали».
- Он не толкнул меня, я просто оступилась. – Едва-едва слышным шепотом произнесла я.
Взгляд мне в глаза и сколько в нем всего. Но лишь на долю секунды, а в следующую все заслоняет блеск привычного высокомерия и иронии. Взял себя в руки.
Я оглянулась на брата, на мгновение прикрывшего глаза, чтобы прийти в себя. Он пинком захлопнул дверь и, пройдя вглубь кабинета, развалился на диване, прищурившись, напряженно глядя на нас.
- И давно? – со злостью осведомился он.
- Ты что, меня не слышишь? Я тебе вопрос задал. – Лисовский смерил его презрительным взглядом, отступая и снова опираясь бедром о подоконник, вопросительно приподняв бровь. – Или ты завалился сюда поболтать о моей личной жизни?
- Это моя сестра, если что. – Усмехнувшись, предупреждающе глядя на Лисовского, произнес Кирилл.
