Триумф смерти (Ореол смерти, Последняя жертва) - Робертс Нора (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
– Можно считать это родительским инстинктом.
– Нам с тобой это трудно понять, не так ли?
– Что и говорить, наш опыт в этой области следует признать недостаточным…
– Ладно. – Она присела на подлокотник его кресла. – Значит, если считать нормальным то, что мать кидается защищать своего ребенка, Тауэрс поступила именно так, как и предполагал убийца. Он просчитал ее реакцию.
– Совершенно безошибочно.
– Но ведь Сесили была профессиональным юристом! Как она могла тут же не доложить властям о том, что ее шантажируют?!
– Материнская любовь сильнее обязанностей, – пожал плечами Рорк.
– Не всегда… Но в ее случае было именно так, и убийца понимал это. А кто знал ее настолько хорошо? Любовник, бывший муж, сын, дочь, Слейд…
– И многие другие, Ева. Она часто выступала в защиту прав матерей, в защиту семьи. Известно множество таких историй, я сам читал о ней нечто подобное.
– Знаешь, газетным статьям доверяют далеко не все. Журналисты могут судить предвзято, могут освещать события так, как это выгодно им. Мне кажется, что убийца знал наверняка. Не предполагал, а именно знал! Значит, либо был тесный личный контакт, либо была проведена серьезная подготовительная работа.
– Это вряд ли поможет сузить круг подозреваемых…
Ева не стала обращать внимания на эту реплику.
– С Меткалф то же самое. Встреча назначена, но в дневнике о ней нет никаких подробностей. Как убийца мог просчитать это? Значит, он изучил ее привычки. Моя задача – узнать привычки самого убийцы. Потому что не исключено новое преступление. И доктор Мира это подтвердила.
– Ты с ней разговаривала?
– Да. Она составила его психологический портрет. Преступник – или преступница – завидует сильным женщинам, ненавидит их и восхищается ими. Его привлекают женщины известные, добившиеся чего-то. Мира считает, что он убивает, поскольку хочет проявить свою власть и силу. Но, может, все проще? Возможно, он испытывает наслаждение, продумывая свои планы, рассчитывая все, приводя в исполнение… Вопрос в том, кого он наметил сейчас.
– Ты давно смотрела на себя в зеркало?
– Что?
– Ты забыла, что твое лицо постоянно мелькает в сводках новостей, что твои фотографии – во всех газетах? – Рорку вдруг стало страшно. Он встал, обнял ее за плечи, заглянул в глаза. – Или ты уже думала об этом?
– Знаешь, признаться, это было бы лучше всего, – тихо сказала она. – Потому что я готова к встрече с ним.
– Ты меня пугаешь!
– Ты же сам сказал, что я лучше всех. – Ева усмехнулась и потрепала его по щеке. – Успокойся, Рорк, я не собираюсь делать никаких глупостей.
– Спасибо, утешила…
– Мы скоро приземлимся? – Она наклонилась к илллюминатору.
– Минут через тридцать, наверное.
– Мне нужна Надин.
– Что ты задумала, Ева?
– Я? Я хочу, чтобы обо мне писали все газеты! – Она взъерошила волосы. – Давай сходим с тобой в какое-нибудь модное место, вокруг которого всегда толпятся репортеры. Есть что-нибудь на примете?
– Этого добра всегда хватает.
– Отлично! Значит, договорились. – Она села в кресло и нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику. – Пожалуй, я даже куплю себе пару новых платьев.
– Вот это да! – Рорк подошел к ней, легко поднял на руки и посадил к себе на колени. – Но учти: я буду рядом, лейтенант.
– Я не работаю с гражданскими лицами!
– Ты должна привыкнуть к тому, что я буду рядом всегда.
Его рука скользнула ей под блузку, и Ева хитро прищурилась.
– Это намек?
– Да.
– Прекрасно! – Она быстро развернулась и оседлала его. – Намек понят.
10
Надин оглядела кабинетик Евы и покачала головой.
– Бедновато тут.
– Простите?
– Вы всегда так охраняли эту комнату… Ну еще бы! Святая святых! Никак не думала, что это просто конура со столом и парой допотопных стульев.
– Я привыкла, – сказала Ева спокойно и устроилась поудобнее на одном из допотопных стульев.
Надин не страдала клаустрофобией, но тускло-бежевые стены комнатушки давили на нее. На окне даже не было жалюзи.
– Я думала, что после того, как вы с блеском распутали дело Дебласс прошлой зимой, вам дали кабинет поприличнее. С большим окном, с ковром…
– Вы дизайнер или журналист?
– И какое же у вас убогое оборудование! – продолжала Надин, сокрушенно качая головой. – Эти музейные экспонаты давно надо передать в благотворительный фонд.
«Не заводись!» – приказала себе Ева.
– Не забудьте об этом, когда вас в следующий раз призовут собирать пожертвования на органы безопасности.
Надин улыбнулась и оперлась о стол.
– На «Канале 75» даже у технического персонала компьютеры лучше.
– Еще немного – и я вас возненавижу, Надин.
– Я вас специально завожу перед интервью. Знаете, каким я его вижу? Я хочу поговорить один на один с вами настоящей. С той женщиной, которая обычно скрывается за полицейским значком. «Жизнь и любовь Евы Даллас – слуги закона!»
Тут уж Ева не могла сдержаться:
– Не увлекайтесь, Надин!
– Если я не буду увлекаться, у меня мало что получится. – Надин плюхнулась на стул. – Ракурс нормальный, Пит?
Оператор поднес к глазам видоискатель камеры.
– Ага.
– Пит – человек немногословный, – сообщила Надин. – Люблю с такими работать. Хотите причесаться?
Ева с трудом удержалась, чтобы не взъерошить по обыкновению волосы: она терпеть не могла говорить в камеру.
– Нет.
– Тогда устраивайтесь поудобнее. – Надин достала из своей огромной сумки косметичку, посмотрелась в зеркало, подкрасила глаза и губы. – Отлично! – Спрятав косметичку обратно, она уселась, закинув ногу на ногу, и повернулась к оператору. – Поехали!
– Ага.
Ева с удивлением увидела, как мгновенно преобразилась Надин. Едва зажегся красный огонек камеры, она собралась, стала серьезнее, значительнее, даже голос казался более низким и глубоким.
– Надин Ферст ведет прямой репортаж из кабинета Евы Даллас, отдел по расследованию убийств, полиция Нью-Йорка. Главная тема интервью – убийства прокурора Сесили Тауэрс и известной молодой актрисы Ивонны Меткалф. Лейтенант, есть ли связь между этими двумя убийствами?
– У нас имеются основания так считать. Судя по данным экспертизы, обе жертвы были убиты одним оружием и одной и той же рукой.
– Вы уверенно утверждаете это?
– Абсолютно. Обеим женщинам перерезали горло ножом с лезвием длиной девять дюймов. На обеих напали спереди, разрез нанесен справа налево под небольшим углом. Вот так.
Ева взяла со стола ручку и полоснула ею по воздуху в дюйме от горла Надин, которая вздрогнула от неожиданности.
– Понятно…
– Этот удар задевает яремную вену, после чего начинается обильное кровотечение. Жертва не успевает даже позвать на помощь или защититься. Смерть наступает через несколько секунд.
– То есть убийце понадобилось очень немного времени? Но атаковал он спереди – не говорит ли это о том, что жертвы знали убийцу?
– Необязательно, но не исключено, что обе женщины знали нападавшего на них. Во всяком случае, собирались с кем-то встретиться. И они не пытались обороняться. Вот если бы я кинулась на вас… – Ева снова взмахнула ручкой, и Надин инстинктивно прикрыла горло рукой. – Вот видите, вы обороняетесь машинально.
– Очень интересно, – сказала Надин, стараясь не выдать своего волнения. – Итак, мы знаем, как были совершены убийства, но не знаем ни мотива, ни убийцы. Что общего было у прокурора Тауэрс и Ивонны Меткалф?
– Мы ведем расследование по нескольким направлениям.
– Прокурор Тауэрс была убита три недели назад. Неужели, лейтенант, у вас до сих пор нет подозреваемого?
– Во всяком случае, у нас пока нет оснований задерживать кого-либо.
– Значит ли это, что подозреваемые все-таки есть?
– Расследование продолжается, – уклончиво ответила Ева.
– А мотивы?
– Люди убивают по самым разным причинам, мисс Ферст. И делают это испокон веков.
