На мели - Вильямс Чарльз (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Ингрем протащил пять ящиков с боеприпасами вдоль борта так, чтобы они оказались под концом гика. Подготовленными кусками веревок дважды наперекрест обвязал каждый ящик и затянул узлы, оставив восьмифутовые свободные концы. Прикрепив нижний блок шкота к месту, где веревки на ящике перекрещивались, капитан выбрал канат, пока блоки не защемились и больше не могли двинуться, затем поймал свободный конец стропы и, привязав его к гику, отодвинул парус на несколько футов так, чтобы освободить место для подвешивания всех пят ящиков. Потом он вытравил тали и разъединил их. Подняв второй и третий ящик, послушал, не плывет ли Моррисон, а затем подвесил и четвертый. Ингрем работал прямо под гиком, сорвись ящики, и от него осталось бы мокрое место. Прежде чем поднять пятый, Ингрем потрогал рукой двойные тросы фала и топенанта. Порядок, у обоих одинаковое натяжение. Капитан подвесил пятый ящик. Ну, вроде все сделано. Он с облегчением вздохнул и осторожно оттолкнул гик за борт, как раз настолько, чтобы груз оказался над водой в нескольких футах от левого борта. Если сейчас что-нибудь рухнет, то, по крайней мере, не проломит палубу. Ингрем, отвязал оттяжку и закрепил шкот на своем месте. Палуба имела выраженный левый крен. Присев в кокпите, капитан осветил огоньком зажигалки часы, было полдесятого. Нижней точки отлив достигнет через пару часов.
Ингрем прополз вперед и присел рядом с Рей.
— Все готово, — доложился он. — Больше нечего делать, пока не наступит прилив.
— Он наступит перед рассветом?
— Да.
— Как вы думаете, мы сможем сняться с мели?
— Непременно, — уверенно ответил он. — На этот раз нам обязательно повезет. Почему бы вам сейчас не вернуться в кокпит и не соснуть немного? Я покараулю.
— Вы не можете сторожить в двух местах одновременно.
— Попробую. Положу руку на тали, на которых держится якорный трос, и если Моррисон попытается вскарабкаться по нему, то почувствую вибрацию.
— А я бы лучше осталась здесь и поболтала с вами. Это ведь не помешает?
— Ни в коей мере, если не будем забывать об осторожности.
Они отползли на корму до утки, за которую были закреплены тросы, и сели на покатую палубу, прислонившись спинами к рубке. Полная тишина, бархатное ночное небо казалось затканным блестящими серебряными звездами. Они были одни в необъятной Вселенной. Затерявшиеся во времени и пространстве, молча сидели, прислонясь друг к другу. Левой рукой Ингрем придерживал нейлоновый канат, а когда опустил на палубу правую, наткнулся на руку Рей. Она слегка сжала его пальцы. Казалось, прошла вечность, она тихонько вздохнула и прошептала:
— Это так-то я развлекаю вас беседой. Надеюсь, вы не ожидали от меня каких-то блестящих высказываний?
Ингрем повернулся и увидел золотистый отблеск ее волос, белеющее в свете звезд лицо... И в следующий миг он жадно сжимал ее в объятиях и исступленно целовал. Нестерпимо сладко и восхитительно было ощущать, как ее руки крепко обнимают его за шею и волшебным образом рушится стена одиночества, за которой он так долго укрывался. Не разжимая рук, Рей откинулась назад.
— Мне кажется, нам все же лучше поговорить, — пробормотала она.
— Согласен. Вы начинаете.
— Мимо нас могли пройти два взвода Моррисонов в полном обмундировании, а мы бы их и не заметили. — Рей судорожно вздохнула и продолжила:
— Но я не уверена, что он представляет собой единственную опасность. Интересно, что они делают здесь со звездами? Полируют? Теперь ваша очередь что-нибудь сказать, Ингрем. Не рассчитываете же вы, что я одна буду поддерживать беседу?
— Я считаю, что вы великолепны, — сказал капитан. — Так лучше?
— Вовсе нет. Кстати, не секрет, что я от вас в восторге, но я вам это сказала в самой обыденной обстановке, при свете дня, когда в меня стреляли из винтовки, и не устраивала всяких там фокусов вроде сверкающих звезд над головой, которые, и дураку ясно, ненастоящие... — остановилась она от смеха. — Я порю ужасную чушь. Почему бы мне не заткнуться?
Когда он оторвал свои губы от ее, она нежно погладила его по лицу кончиками пальцев и тихо проговорила:
— Старине Ингрему дважды намекать не надо. Скажите, вы считаете меня отвратительной?
— Хм-м, нет. Я бы выразил свои чувства иначе.
— Нет, я именно такая. Утонченности во мне как в бульдозере, добавьте сюда бесстыдство. Сидела здесь минут двадцать и думала, когда же наконец вы поймете, что должны меня поцеловать. Для вас все пути отступления были отрезаны, пришлось сдаться.
Ингрем легко коснулся губами подбитого опухшего глаза.
— Помолчи.
— Одного не могу понять, как внезапно все вышло из-под контроля. Однако этого следовало ожидать. Я так усердно старалась воспитать в себе отвращение к вам, что очень быстро выдохлась. Ингрем, вам когда-нибудь говорили, что вас трудно ненавидеть? Например, на приеме или еще где-нибудь, когда в разговоре возникает пауза и все думают, что бы такое сказать...
Она испуганно умолкла, потому что пуля врезалась во что-то над их головами и со свистом умчалась во тьму. Вдогонку прямо за ними прозвучал выстрел. Они соскользнули на пол и вытянулись на палубе вдоль рубки. Раздались подряд еще три выстрела, две пули попали в корпус яхты. Рей, дрожа, прижалась к капитану.
— Я боюсь, — прошептала она. — Этому нет конца.
— Утром нас ухе здесь не будет. А сейчас тут, на полу, нам ничего не грозит.
— Вы считаете, что можно не возвращаться в кокпит?
— Нет, все в порядке. У яхты такой крен, что Моррисон не сможет попасть, даже если мы сядем.
Тут он подумал о ящиках с боеприпасами и о том, что может случиться, если пуля попадет в них. Вряд ли последует взрыв, но пожар вполне вероятен. Раздалось пять выстрелов, две пули ударили в корпус “Дракона”.
— Кажется, он стреляет с более близкого расстояния, правда? — спросила Рей.
— Да, во время отлива ему удалось подальше пройти по южному краю островка.
— Он сумеет близко подобраться к яхте?
— Не больше чем на полтораста ярдов. В протоке вода все равно накроет его с головой, даже при самом низком отливе.
Интересно, как Моррисон переносит патроны, подумал капитан, наверное, сделал тюк из одеяла.
— А он может прицелиться в такой темноте?
— Даже не пытается, сами видите, сколько промахов. Он просто стреляет в силуэт “Дракона”, а на дуло ружья привязал что-нибудь белое, например обрывок рубашки.
Еще одна пуля щелкнула о корпус. Затем две пролетели, и одна попала. Ингрем непроизвольно вел подсчет. С того места, откуда Моррисон сейчас стреляет, он вполне может пробить обшивку, а, принимая во внимание крен яхты, некоторые пули попадут ниже ватерлинии, чего тот и добивается. Но это не так уж страшно: на яхте есть две трюмные помпы, одна из них электрическая — можно выкачать любое количество воды.
— Я устала от того, что в меня стреляют, — пожаловалась Рей. — И до смерти надоело притворяться храброй. Устроить бы истерику, как любой женщине на моем месте.
Капитан обнял ее и прошептал:
— Давай.
— Я просто пыталась тебя шантажировать. Скажи что-нибудь еще.
— Знаешь, когда до меня дошло, что я в тебя влюбился? Когда Руис утром приехал на островок и ты прошествовала к плоту в драных штанах, с синяком под глазом...
— Это, конечно, впечатляет, Ингрем. Кто устоит перед такой женщиной?
— Никто. — Он не находил слов, чтобы точнее описать, какой она тогда предстала перед ним — отчаянной, безразличной к опасности, непокорной. — Ты была такая чертовски непобежденная.
— Давай не будем говорить обо мне. Я хочу слушать о тебе.
Пальба продолжалась, а они беседовали. Ингрем рассказал о Френсис и своей яхте, о Мексике, о верфи в Сан-Хуане. Он упомянул о пожаре лишь вскользь, но Рей сразу почувствовала, что он недоговаривает, и вытянула из него все подробности.
— Так вот почему ты иногда прихрамываешь? А когда ты кричал на островке, тебе снился пожар?
— Да, — коротко ответил капитан.
— Мне очень жаль, Ингрем.
