Возвращение к жизни - Куксон Кэтрин (читаем книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
— Сначала пойди и переоденься. — Тетушка была настойчива.
— Но платье не очень мокрое — меня только обрызгало. Ничего со мной не сделается: я скоро вернусь.
— Ты просту…
— Тетя Мэгги! Я не малое дитя.
Схватив дождевик, я выскочила на улицу и, пройдя через кустарник, вышла в открытое поле. Воздух был недвижим, а облака висели так низко, что мне вспомнилась любимая сказка о детях, спешивших к королю: они хотели рассказать ему про небо, собиравшееся упасть на землю. Я же наблюдала похожую картину: свинцовое небо, казалось, лежало на верхушке холма.
Я падала от усталости; по лицу стекали ручейки пота; на середине пути раздались первые удары грома. Когда я преодолела подъем и до перекрестка трех дорог уже было рукой подать, я поняла: вряд ли вернусь домой до начала дождя.
Не успела я опустить письма, как ярчайшая вспышка молнии над голыми верхушками скалистых холмов ослепила меня. Небо словно раскололось надвое. Я со всех ног бросилась бежать домой.
Обвальный дождь припустился также внезапно, как гром и молния. Потоки воды обрушились на меня, я сбилась с дороги и мчалась вниз, под уклон, удаляясь от коттеджа.
Я продиралась через заросли ежевики. Огромные деревья закрывали ветвями дорогу, извивавшуюся по руслу узкого оврага. Между деревьями теснились густые кусты. Я вспомнила эти места и подумала, что здесь безопаснее, чем в открытом поле. На счастье, припомнила, что неподалеку на крутом склоне был вход в нору, похожую на небольшую пещеру.
Я обнаружила ее в одну из своих прогулок, наблюдая за Дэви Маквеем, скакавшим по склону на лошади. Помню, как он свистнул и на его свист откуда-то выбежала собака. Казалось, она появилась из преисподней.
Проливной дождь пригибал меня к земле. Я уже не бежала, а ползла; можно сказать, что спасительную нору я отыскала случайно, на ощупь. Зайдя внутрь, я без сил привалилась к стенке и зажмурилась. Отдышавшись, я выпрямилась и откинула назад голову. Когда же я открыла глаза, то увидела… Дэви Маквея.
Он сидел на земле почти рядом со мной, его локти лежали на высоко поднятых коленях, а руки, точно плети, свисали между ними. Крупное лицо Маквея было повернуто в мою сторону, и на нем выделялись алые царапины, следы острых ногтей Флоры Клеверли.
Нора! Прозвучали слова Флоры Клеверли: «Похоже, ты опять сидел в своей норе». Теперь мне стал понятен их смысл. Нора — его прибежище, где он скрывался в тяжкие минуты жизни. Сюда он забился и после унизительной утренней сцены. При виде страдающего Маквея мое сердце сжалось; я чуть было не сказала банальное: «Какая ужасная гроза», но, взглянув на его лицо, освещенное синью широко открытых глаз, полных печали и боли, я не смогла вымолвить ни слона.
Я так и стояла, прижавшись спиной к стене, а Дэви сидел в той же позе с высоко поднятыми коленями. Издалека доносилось шуршание дождя. Так же, как и в то утро на берегу «другого» озера, тишина окутывала нас. В ту первую тишину я задала себе вопрос. Сейчас я получила на него ответ.
Этот человек был окружен страхом, словно коконом. Он не боялся людей, как я; его страх был всеобъемлющим. Я вспомнила одну женщину. Эта несчастная боялась луны; ей также казалось, что, если сделает хотя бы один шаг вперед, она, словно по глобусу, скатится по поверхности земного шара в преисподнюю. Это был страх перед несовершенством мироздания. Нечто подобное испытывал и Дэви Маквей. Главным в его кошмаре был страх перед звуками, напоминающими взрыв («бензовоз»).
Окружавшую нас тишину уничтожил чудовищной силы удар грома. Он прогремел прямо над нами и, казалось, вдребезги разнес холм. Передо мной, как в калейдоскопе, предстала гамма переживаний Дэви Маквея. Его лицо исказила гримаса ужаса, затем он вжал голову в колени и закрыл ее руками. Мой внутренний голос протестовал: «Нет! Нет! Так нельзя!» Было нечто унизительно-жалкое в том, что мужчина-атлет, гигант боится шума хлопушек, боится грома.
«Не волнуйся, ему придется сначала иметь дело с Дэви Маквеем», — вспомнились слова тети Мэгги. Они тогда воскресили во мне чувство душевного спокойствия. Но сейчас, устрашающий аккомпанемент громовых раскатов, голова Дэви Маквея опускалась все ниже и ниже, а во мне нарастало не только чувство жалости и сострадания, но и благоговейного восторга. Этот человек затаил свой страх, точно боевую пулю, которую нельзя извлечь. Окружающие же его люди наблюдали недюжинную силу и бесстрашие Дэви Маквея. Мало кто догадывался, что под непроницаемой маской отважного рыцаря скрывалась уязвимая нежная душа, боявшаяся таинственных, невидимых природных сил.
Я не заметила, как опустилась на колени перед Дэви Маквеем и обняла за плечи. Его куртка после моего душа была еще влажной.
Мы оба смутились. Ощущение близости подействовало на обоих, точно электрический разряд. Наступила тишина, не было слышно даже шума моросившего дождя. Я почувствовала, как содрогнулось могучее тело, и сняла руки с литых плеч Дэви. Он откинулся спиной к стене пещеры; его била дрожь…
— Т-теперь вы знаете все, — заикаясь, прошептал он.
— Что я знаю? Только то, что вы боитесь шума? — дипломатично спросила я.
— Д-да. Я мужчина, который боится шума.
— Я сама боюсь очень многого.
— Для ж-женщины это естественно.
— Вы не единственный человек, страдающий, казалось бы, от пустяка — Я почти повторила Дэви его же слова, сказанные им в коттедже, когда он пытался утешить меня.
— Согласен, но от этого мне не легче.
— Я имела в виду… — Теперь уже я говорила запинаясь. — Вам нечего стыдиться… Дэви, поверьте мне!
— Возможно… Но ведь я крепкий — физически крепкий мужчина. Недоброжелатели говорят, что мои «страхи» — блажь, дурная привычка, от которой я просто не желаю избавиться.
Я села рядом с Дэви; наши тела почти касались друг друга.
— Когда это началось? — спросила я. — До того как… вас ранило? — Я не смогла произнести слова «вы горели».
— Все случилось одновременно. Бензовоз попал под перекрестный огонь. Был бы я в нормальном состоянии, вряд ли звук разрывов подействовал бы на меня так сокрушительно. Но в момент возгорания, думаю, на мне оставалось слишком мало кожи… Я чуть не сошел с ума от адского грохота и пламени, объявших меня.
Я закрыла глаза. Передо мной, как наяву, предстала жуткая картина: светловолосая голова Дэви, беспомощно торчавшая из окна пылающей кабины бензовоза и рвущиеся вокруг артиллерийские снаряды. Почему люди обречены на страдания и муки?! Когда раны Дэви зажили, казалось, уйдет в прошлое и пережитый им кошмар. Но судьба распорядилась жестоко: в сознании Маквея на всю жизнь укоренился ужас перед звуками, похожими на взрыв.
— Мой страх имеет другую природу: я боюсь людей. Но совсем не потому, что они способны причинить мне страдания. Меня страшит другое, то, чего они не способны для меня сделать. — Дэви ловил каждое мое слово. — Никто из близких не одарил меня прекрасным чувством защищенности… — Я не смела произнести — «любви». — Знаете, в Истборне есть улица, типичная трущоба, которая, однако, словно магнитом притягивала меня к себе. Игравшие на грязных тротуарах дети казались счастливыми, а девушки, несмотря на дешевую одежду и косметику, выглядели так, словно весь мир лежал у их ног. Я этот феномен объясняю тем, что большинство из них жили в сплоченных семьях. Конечно, среди жителей этой улицы были и темные личности: пьяницы, драчуны, Воришки. Все это я хорошо знала, но тем не менее завидовала открытости и сердечности обитателей трущобы.
Если бы кто-нибудь сказал мне три месяца назад, что я первая обниму за плечи мужчину, я восприняла бы это за оскорбительный бред. Поднявшись с земли, я протянула Дэви ладони. Его руки оставались неподвижными: он только поднял на меня удивленные глаза. Я увидела, как напряглось его лицо, словно он пытался что-то сказать, а слова застревали в его горле.
Осмелев, я наклонилась и, убрав его послушные руки с колен, ласково сказала:
— Пойдемте. Тетя Мэгги приготовит нам кофе. — Можно было подумать, что моя покровительница принадлежит ему так же, как и мне.
