Репей в хвосте (СИ) - Стрельникова Александра (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
В ответ заржали, и мне показалось, что на милую шуточку откликнулась, по крайней мере, рота. По краю света, падавшего из открытых дверей комнаты, в которой и велся разговор, почти не дыша, я выбралась в коридор, ведущий к крыльцу. К счастью, никто по дороге мне не повстречался, и дверь оказалась не заперта. Когда я уже оказалась на улице, в доме послышалось движение — братва двинулась на дело. Я шагнула в сторону и замерла. Куда теперь? Вокруг забор. За ним лес на многие и многие километры, впереди река. Катера! Быть может…
Наверху распахнулось окно, и сноп света упал прямо на меня.
— Вот она, е… мать!
Это прозвучало для меня как «Ату ее!» для лисицы. Не чуя под собой ног, я кинулась туда, где у пристани уютно покачивался большой белый катер, который еще ранее привлек мое внимание наличием обычного руля, педали газа и замка зажигания, в котором приглашающе покачивался брелок…
Я кошкой запрыгнула в его пахнущее кожей нутро, поворот ключа — и мотор утробно взревел. Газу! Легкий кораблик волшебным образом тронулся, но, не пройдя и полуметра, замер, словно привязанный. Сзади хлопнула дверь, раздался топот и крики. Ужас вцепился в меня длинными острыми зубами, а я в свою очередь вцепилась в руль, до отказа выжимая злополучную педаль газа. Кораблик встал на дыбы, заметался, а я все давила и давила, глядя лишь в сторону приближающейся братвы. Судя по звукам, они были уже совсем близко, когда внезапно что-то звонко лопнуло, катер буквально прыгнул вперед, а я от неожиданности выпустила руль и, так и не успев ничего понять, кубарем перелетела через борт…
Даже у берега было глубоко. Темная вода сомкнулась вокруг меня, и на какое-то мгновение паника парализовала тело и мозг — черно было везде. И там, где, возможно, была поверхность, и там где могло оказаться только дно. Я забилась как рыба в сетях и внезапно пребольно стукнулась обо что-то головой. Мамочка дорогая! Да это же свая причала! Со слезами облегчения (если в принципе можно говорить о слезах, будучи целиком под водой) ощупывая ее покрытую водорослями монументальность, я мгновенно обрела уверенность в себе.
Нетренированные легкие уже болели, когда я вынырнула в кромешной тьме под невысоким помостом. Над головой топотали, а рядом уже ревели моторы скутеров.
— Вон она, вон она, я вижу! — орал кто-то воинственным басом, и я похолодела от страха.
Однако никто даже не заглянул в мое убежище. Вместо этого моторы взвыли еще громче, и звук постепенно начал удаляться, в то время как над головой у меня наступила тишина… Подождав немного, я выбралась из-под причала и осторожно осмотрелась — пусто. По-прежнему ничего не понимая, стала продвигаться к берегу, как вдруг руки мои наткнулись на что-то холодное, змееобразное… Один бог знает, почему я не заорала. Но факт остается фактом. Видимо, крайние обстоятельства как-то повлияли на мои мозги, потому что мне хватило буквально нескольких секунд, чтобы понять — это не змея, а веревка. И именно этим теперь разорванным концом был пришвартован к причалу катер, на котором я так талантливо пыталась сбежать, и который теперь, сорвавшись с привязи, один-одинешенек мчится куда-то во тьму широченной реки, увлекая за собой моих преследователей… Надеюсь, они утонут все!
М-да. Надеяться-то на это было можно, но вот рассчитывать всерьез вряд ли! Я выбралась из воды и, наверняка больше всего похожая на кикимору, пригнувшись, пустилась в сторону дома. Не верьте, если кто-то скажет, будто уже тогда в гениальной голове известной журналистки Маши Луневой возник коварный план. Это враки! Мне просто было холодно и мокро, вокруг стоял высокий забор с колючкой, а еще выше него тянулась к звездному небу ночная тайга…
Гараж, расположенный в цокольном этаже дома, был пуст, столь же девственно чистой была и подъездная дорожка. Гады! Я бесшумно пробралась в тихий дом и, наступая на ступеньки строго у самых перил, чтобы не ровен час не скрипнули, поднялась на второй этаж — комнаты оператора и админа опустели… Теперь понятно, куда делась машина. Видно, обоих моих коллег, которые были уже в подпитии по дороге сюда, а потом ощутимо усугубили свое положение за ужином, погрузили в нее и увезли с глаз долой. Надеюсь, живыми… Я зашла в свою комнату и торопливо сменила мокрую одежду на сухую, благо смена была с собой. Собрала все необходимое. Что теперь? Внизу раздались голоса, и я затаилась. Говорил Петренко.
— Идите и без этой чертовой суки не возвращайтесь! И меня не интересует, как и где вы ее будете искать! Идиоты! Болваны узколобые!
Даже на втором этаже было слышно, как виновато сопят громилы. Потом они затопали прочь, а я тихонько приоткрыла дверь и приникла глазом к щели. Петренко один стоял посреди холла. Потом подошел к креслу, развернул его лицом к входным дверям и плюхнулся в него. Однако тут же вскочил, злобно выругавшись. Объяснение не замедлило сказаться — бандюк сунул руку в правый карман элегантных брюк, которые, тем не менее, сидели на нем как седло на корове, и, вытащив оттуда черный плоский пистолет, раздраженно шмякнул его на столик, стоявший рядом.
«Видно, когда садился, пушкой яйца себе прищемил», — со злорадством подумала я.
В глубине дома зазвонил телефон. Петренко вышел, а я на четвереньках, почти что вниз головой, потому что шла по ступенькам, поползла к заветной цели. Пистолет на столике у кресла манил… И вот он уже у меня в руке. Тяжеленький и теплый — нагрелся о белое тело господина «бизнесмена», чей голос слышался теперь из дверей справа от меня. Я тихонько двинулась туда. Он стоял спиной.
— Да. Все сделаю, как и обещал. Нет. Нет, не перестараемся. Владислав Николаевич, обижаете!
«Ба-ба-ба! А вот и Болек — душа моя».
Я даже повеселела. Теперь с точностью до вздоха было ясно, откуда в этой истории ноги растут. А то уж я начала думать о каком-то глобальном невезении, со всех сторон прущем на меня. А оказывается просто подоспело наказание за запретную поездку в Энск.
— Понял-понял. Вытрясем все, что знает. Хорошо. До завтра.
Он положил трубку и тяжело вздохнул.
— Не расстраивайся, Серега, какие твои годы? — пропела я столь гаденько, что самой понравилось.
Он дернулся как ужаленный, обернулся, и я продемонстрировала ему зажатый в руке пистолет.
— Осторожнее, Мария Александровна, так ведь можно и убить.
Спокойный. А чего волноваться — он у себя дома, вокруг его люди, а тут какая-то пигалица столичная.
— Да что ты, глупенький, так, конечно же, нельзя.
Я опустила пистолет, благо расстояние позволяло — между нами был письменный стол, метров пять комнаты и спинка дивана, короче, в один прыжок не одолеешь, и подчеркнуто привычно сняла пистолет с предохранителя, а потом дослала пулю в ствол. Уж что-что, а подготовить к стрельбе ПМ дочь генерала Лунева могла быстрее, чем другие включить пылесос.
— А вот так уже можно и попробовать.
Представление подействовало — невозмутимости в его лице поубавилось. Конечно же, я никогда в жизни не смогла бы выстрелить в человека, даже в такую сволочь как он, но знать ему об этом было совершенно не обязательно.
— Вот чем оборачиваются услуги господину Чеботареву Владиславу Николаевичу, — я покачала головой и даже для порядка цыкнула зубом.
Зря. Выражение его лица теперь мне нравилось значительно меньше.
— Ты не выберешься отсюда живой, сучка!
— Вроде ж было указание только пугануть…
— Теперь я тобой лично займусь…
Дальше Петренко стал говорить матом, и я заскучала. А потом он внезапно качнулся и быстро, не особо целясь, кинул что-то в мою сторону. Я автоматически отклонилась, а в следующую секунду в его руке тоже оказался пистолет. Оба выстрела грянули одновременно. Причем я даже не поняла, что тоже стреляла — просто от страха палец, лежавший на спусковом крючке рефлекторно дернулся и… Его пуля вошла в дерево стены совсем близко от моей головы, а моя… Нет, неправду все-таки говорят, что пуля — дура, потому что моя, выпущенная, казалось бы, вообще в белый свет, попала как раз в его оружие. Он как-то сразу притих и замолчал, тряся рукой и дико посматривая то на свой изуродованный пистолет, отлетевший в дальний угол, то на меня. А я, торопливо согнав с лица то же выражение изумления от проделанного то ли Богом, то ли Дьяволом фокуса, заторопилась, хоть и была уверена, что вне дома выстрелы вряд ли были слышны — на всех окнах стояли добротные немецкие стеклопакеты, небось, еще и бронированные. Их звукоизолирующие способности я знала очень хорошо.
