Слабая женщина - Колесникова Наташа (бесплатные серии книг TXT) 📗
Что-то вдруг холодно стало. Ира зябко поежилась, встала, выключила кондиционер. В конце концов решила, что нужно больше времени уделять боссу. Но как это сделать, если он совершенно равнодушен к ней? А Славка... ох, дурак! Так разговаривать с Ильей... Один звонок Волчонку, и тот башку оторвет парню. Илья добрый, заботливый, но хамства не прощал, это она точно знала. Позвонил он Волчонку или нет?
Богданов вошел в номер, включил кондиционер, спросил:
— Тебе понравился?
— Что? — не поняла Ира.
— Суп из акульих плавников.
— А-а... Да что-то не очень. Илья, ты меня огорчил своим уходом, просто жуть. Если хочешь, я даже смотреть на этих парней не стану, клянусь тебе.
— Нет, ну зачем же? Ириночка, ты моя последняя любовь. Ради тебя я готов даже нанять мужика, чтобы сделал тебя счастливой. А если не справится — отрежу ему все причиндалы, и все дела.
— Илья, пожалуйста, не злись на меня.
Она обняла его, прижалась горячими губами к его сухим губам. Он вежливо отстранил ее, разделся, лег в постель. Ира легла рядом, снова обняла его.
— Илья, хочешь...
— Нет, Иринка, я гулял на берегу океана, жарко сейчас... Извини, но хочу покемарить пару часиков. Тебе тоже советую, время сиесты.
— Расскажи мне про океан, я хочу послушать.
— Не бери дурного в голову, деточка.
— Ты злишься на меня, да? Думаешь, я изменяю тебе с ним, да?
— Нет, — сказал он.
Если бы она спросила, что означает «нет», он бы ответил: «Нет, меня это абсолютно не интересует». Но она не спросила.
— Пожалуйста, пойдем сегодня вместе на дискотеку, и ты сам все увидишь. Я буду с тобой танцевать, и вообще, повеселимся вместе. Пойдем, Илья?
— Хорошо, я подумаю.
— Ты какой-то странный в последнее время, я тебя совсем не интересую... — насупилась Ира и даже всхлипнула. — А мне что делать? Ну я с этими ребятами, потому что... с кем же еще мне на дискотеку ходить?
Богданов поцеловал девушку в губы, похлопал по спине, отправляя на свою кровать.
— Но ты пойдешь со мной на дискотеку?
— Возможно, спасибо за приглашение. А сейчас давай отдохнем, ты тоже поспи, деточка.
Ира легла на кровать, но уснуть так и не смогла. Что-то творилось с Ильей, и она не могла понять, что именно. И страшно было за свое будущее. Где она окажется, если у него и вправду поедет крыша? А может, надо поближе познакомиться с этими богатыми ребятами? Со Славой Костроминым? Позволить ему не только поцелуи, но и кое-что большее и — уйти от Ильи? Ну, когда это станет возможным, просто так уйти нельзя! Мелькнула эта мысль и тут же исчезла. Предавать Илью она не хотела.
Богданов пообещал, что придет на дискотеку, пусть она займет столик, закажет выпивку. Когда Ира ушла, он выпил виски и услышал зуммер мобильника.
— Да?
— Илья Ильич, это Миша.
— Говори, Миша.
— Вячеслав Костромин, 30 лет, хозяин фирмы, торгующей недвижимостью, довольно успешный биз...
— Короче. Кто его послал сюда?
— Он давний приятель Макса, с ним отправились два телка из сауны Макса, работают стриптизерами в отделении для баб, поэтому мы их не видели. Я так понимаю, что это затея Макса, а он — кореш с Кирей. Что там случилось, Илья Ильич?
— Костромин оскорбил меня. Смекаешь, что это значит?
— Понял. Когда вернется — сделаю.
— Этим стриптизерам тоже сделай, чтобы жизнь медом не казалась. Но оставь. Крайние меры излишни. Понял, Волчонок?
— Понял. А с Кирей что?
— Его не трогай при любом раскладе. Сам разберусь. И еще. Что бы со мной ни случилось, ты всегда будешь начальником СБ фирмы, я об этом позабочусь.
— Илья Ильич! Обижаете. Я работаю только на вас.
— Придет время, на себя поработаешь тоже. Спасибо, Миша. Если что, об Иринке позаботься.
— Что за дела, Илья Ильич? — не выдержал Волченков.
— Всяко может быть, не мальчики уже... Делай то, что надо, только аккуратно.
Закончив разговор, Богданов достал ноутбук, через мобильник вышел в Интернет и принялся уверенно составлять сообщение для электронной почты. Разбирался в этом деле. А что тут странного? Если даже священники общаются посредством Интернета, то и воровским авторитетам не западло это.
Вечером пальмово-апельсиновая роща возле бассейна превращалась в храм не любви, но страсти. Волнующие ароматы тропических растений, огоньки в кустах и деревьях, громкая музыка, свечи в стеклянных банках на столах, загорелые красавцы и красавицы в возбуждающих одеждах и море всяческого пития. Тут и не хочешь, а захочешь.
Ему же все это казалось шоколадным тортом, о котором он мечтал в полуголодном детстве. Чтобы не кусочек, а весь ему, и есть его, и есть, и есть... Но в последние десять лет он питался исключительно «шоколадными тортами». Надоели, мать их за ногу, хлебца бы черного с селедочкой! И лучок зеленый с салом, да под рюмку водочки!
Ира ждала его за пластиковым столиком, на котором стояли два бокала — с вином для нее и виски для него. Он улыбнулся девушке, сел на стул. Выпили, потанцевали, но все было как-то... искусственно. Ира чувствовала растущее напряжение, но что она могла сделать?
Полногрудая негритянка в белом передничке, покачивая широкими бедрами, подошла к их столику, склонилась над ним, пропела мягким, грудным голосом:
— Сеньор — американа? — Но когда он поднял голову и посмотрел ей в глаза, запнулась, а потом пробормотала: — Но американа... раша?
— Не просто раша, а сеньор раша, — сказал он. — Двойной бурбон, сеньоре кампари. Ферштеен?
— Си, си, — залопотала негритянка и торопливо удалилась.
— Ты смотрел на нее, как Ельцин на коммунистов, — сказала Ира. — Илья, у тебя опять плохое настроение? Хочешь, еще потанцуем?
— Подожду, пока исполнят заказ, — сказал он.
Слава Костромин не заставил себя долго ждать.
— Добрый вечер, — предельно вежливо сказал он. — Простите, Илья Ильич, можно пригласить вашу подругу?
— Подруга не вещь, спроси у нее сам, — жестко ответил Богданов.
Ира внимательно посмотрела на босса, но взгляд его был совершенно спокоен, и она приняла приглашение молодого кавалера. Богданов только раз посмотрел на них, заметил, что Ира слишком тесно прижимается к парню, а потом они исчезли из виду. Ему стало интересно, станет ли она предупреждать парня, чтобы он вел себя осторожно по возвращении в Москву, или предпочтет не говорить об этом? Решил, что промолчит. Знает, что Волчонка и его людей ничто не остановит, да и Слава для нее не вариант на всю жизнь, а просто курортное увлечение. Знал бы об этом раскладе Слава. Дурак.
Негритянка принесла напитки, поставила на стол украшенные российскими флажками бокалы. Что-то шевельнулось в душе, когда он вновь посмотрел на эту роскошную женщину, наверное, страстную невероятно... Богданов развернул стул, жестом приказал официантке присесть. Она села спиной к танцующим, вопросительно глядя на него. Он достал стодолларовую купюру, показал негритянке и стал медленно просовывать под вырез белой блузки. Его пальцы касались ее мощной груди, вместе с купюрой ползли вниз, к соску, потрогали его, помяли... Он надеялся, что она вздрогнет, ахнет, вздохнет, не притворно, а по-настоящему, и тогда, может быть, что-то изменится в нем. Женщина должна вести себя адекватно, когда чужие пальцы касаются ее роскошной груди. Но она смотрела совершенно спокойно и глупо улыбалась.
Он вытащил руку, оставив купюру на груди официантки. Наверное, и здесь мир пропитался слухами о богатых и тупых новых русских.
— Спасьеби, сеньор раша, — сказала она.
— Пошла ты на хрен, — сказал он, властным жестом отсылая официантку прочь.
Потом залпом выпил виски и пошел в отель.
Не обнаружив босса на месте, Ира загрустила.
— Я же с ним говорил вежливо, — недоумевал Слава. — Ириш, все сделал, как ты сказала.
Она и сама это видела, слышала. Она сама предлагала Богданову еще потанцевать или вернуться в номер и заняться любовью. Он ушел один. Ну и что тут делать? Пугливая мысль о своем будущем снова прорезалась в ее голове. Какое оно будет, черт его знает! Придется ли снова побывать на этом сказочном острове — неизвестно. Ну так чего она себя ограничивает? Не хочет — не надо! Тем более он сказал, что она может делать все, что угодно. Вот и будет делать!
