Маленькая частная война - Робертс Нора (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗

— Мне очень жаль. Мне придется их побеспокоить.

— Я понимаю. Буду вам признателен, если вы позволите мне позвонить им снизу и предупредить. Дайте им хоть пару минут, чтобы… Матерь божья! — Его глаза наполнились слезами. — Эта малышка… Я видел ее каждый день. Она была такая славненькая! Поверить не могу… Извините.

Ева ждала. Он вытащил из кармана носовой платок и вытер лицо.

— Вы знали дочку Свишеров? Никси.

— Никси-Пикси note 7. — Он скомкал платок в кулаке. — Я ее так называл, когда она приходила в гости. Эти две девочки были как сестры. Сегодня в новостях говорили, что она цела. Никси. Она жива.

Ева прикинула, что росту в нем футов note 8 шесть и он в хорошей спортивной форме.

— Как вас зовут?

— Спрингер. Керк Спрингер.

— Я вам сейчас больше ничего не могу сообщить, Спрингер. Это против правил. Но и у меня к вам есть пара вопросов. Тут многие приходят и уходят, многие проходят мимо по улице. Вы всех видите. Вы не обратили внимания, может, кто-то шлялся поблизости? Может, машина какая-нибудь незнакомая была запаркована неподалеку?

— Нет. — Он откашлялся. — Тут камеры слежения у входа. Я могу получить разрешение, достать вам диски и копии записей.

— Буду вам признательна.

— Все, что могу. Эта девочка, она была такая славненькая… Извините, я позвоню наверх. — Он помолчал. — Дайсоны… они хорошие люди. Приветливые. Непременно у них для меня словечко найдется. Понимаете? Никогда не забывают про мой день рождения. Или, скажем, про Рождество. Поэтому… сделаю все, что смогу.

— Спасибо, Спрингер. — Когда он отошел к телефону, Ева тихо сказала Пибоди: — Проверь его.

— Неужели вы думаете…

— Нет, но все равно проверь. Добудь имена остальных швейцаров и охранников, управляющего, ремонтников. Проверь всех.

— Квартира 6-Б, лейтенант. — Глаза Спрингера все еще слезились, когда он вернулся. — Слева от лифта. Миссис Дайсон ждет вас. Еще раз спасибо вам, что прогнали этих псов от подъезда. У людей такое горе, имеют они право на покой?

— Безусловно. Если что-то вспомните, Спрингер, звякните мне в Центральное управление.

Когда они вошли в лифт, Пибоди взглянула на экран своего карманного компьютера:

— Он женат, двое детей. Живет в Верхнем Уэст-Сайде. Уголовного досье нет. Работает здесь последние девять лет.

— Военная или полицейская подготовка?

— Нет. Но кое-какая подготовка у него наверняка имеется, а то не видать бы ему работы по охране такого здания.

Ева кивнула, вышла из лифта и повернула налево. Дверь в квартиру 6-Б открылась без звонка. Дженни Дайсон заметно изменилась с предыдущего дня. Постаревшая, бледная, с блуждающим взглядом, который Ева раньше уже замечала у жертв аварий, борющихся с шоком и болью.

— Спасибо, что согласились нас принять, миссис Дайсон.

— Вы нашли его? Нашли того, кто убил мою Линии?

— Нет, мэм. Можно нам войти?

— Я думала, вы пришли сказать нам. Я думала… Да, входите. — Она отступила от дверей и оглянулась на свою квартиру, словно видела ее впервые. — Мой муж… он спит. Ему вкололи снотворное. Он не может… Понимаете, они были так близки… Линии была папиной дочкой. — Она прижала пальцы к губам и покачала головой.

— Миссис Дайсон, почему бы нам не присесть? — Пибоди взяла ее под руку и подвела к длинному дивану, обитому яркой, бьющей в глаза красной тканью.

Вся комната была обставлена броско: крупные вещи, ослепительно яркие краски. Над диваном висела огромная картина, изображающая, как показалось Еве, воспаленный закат в оттенках алого, золотого и оранжевого. Телевизор с настенным экраном и мобильный экран с меняющимися картинками были выключены, высокое окно с тройным стеклом наглухо закрыто красными шторами.

В этой нарядной комнате Дженни Дайсон казалась особенно бледной. Тень, а не женщина из плоти из крови.

— Я ничего не принимала. Доктор сказал, что мне можно, даже нужно что-то принять, но я отказалась. — Ее пальцы непрерывно двигались, сплетались и расплетались. — Если бы я что-то приняла, я перестала бы чувствовать, верно? А мне необходимо чувствовать. Мы ходили посмотреть на нее.

— Да, я знаю. — Ева села в пурпурное кресло напротив нее.

— Доктор сказал, что ей не было больно.

— Нет, ей не было больно. Я понимаю, вам очень тяжело…

— У вас есть дети?

— Нет.

— Значит, вы не понимаете. Во всяком случае, я так не думаю. — Теперь в ее голосе послышался гнев, она словно бросала вызов: «Да как вы смеете претендовать на то, чтобы меня понять?» Но гнев быстро угас, голос снова стал тусклым от горя. — Она вышла из меня. Мы произвели ее на свет. Она была такая красивая! Такая милая, такая забавная! Счастливая. Мы вырастили счастливого ребенка. Но у нас ничего не вышло. Я ничего не смогла для нее сделать, понимаете? Я не смогла ее уберечь. Я не смогла оградить ее. Я ее мать, и я не смогла уберечь ее!..

— Миссис Дайсон. — Чувствуя приближение истерики, Ева заговорила резко. Дженни вскинула голову. — Вы правы, я не могу понять, что вы чувствуете, мне это не дано. Я не могу понять, что вам приходится переживать, через что вам еще предстоит пройти. Но одно я знаю точно. Вы меня слушаете?

— Да.

— Дело не в том, что вы сделали или чего не сделали, чтобы уберечь Линии. Это не ваша вина ни в каком смысле слова. Это было вне вашей власти, вне власти вашего мужа. Это дело рук тех людей, которые совершили преступление, и только их одних. Только они в ответе за все, больше никто. И вот уж это я, безусловно, понимаю так, как вы понять не можете, по крайней мере сейчас. Теперь Линии принадлежит нам тоже. Мы уже не можем ее защитить, но теперь мы будем служить ей. Мы будем представлять ее интересы. И вы должны сделать то же самое.

— Что я могу? — Ее пальцы продолжали двигаться, сцепляться и расцепляться.

— Вы дружили со Свишерами?

— Да. Мы были близкими друзьями.

— Кто-нибудь из них говорил с вами о своих тревогах или хотя бы о сомнениях относительно своей безопасности?

— Нет. Ну, иногда мы с Кили говорили о том, что этот город бывает похож на сумасшедший дом. О том, какие меры предосторожности приходится предпринимать, чтобы жить здесь. Но все это было так, общие разговоры.

— А в отношении их брака?

— Простите?..

— Вы с миссис Свишер были подругами. Она поделилась бы с вами, будь у нее роман на стороне? Или если бы она подозревала в этом своего мужа?

— Они… они любили друг друга! Кили никогда бы… — Дженни коснулась пальцами своего лица — виска, щеки, подбородка, — словно хотела убедиться, что она все еще здесь. — Нет, Кили не интересовалась другими мужчинами, и она доверяла Гранту. У них был очень прочный брак, они оба превыше всего ставили семью. Как и мы. Мы потому и стали друзьями, что у нас было очень много общего.

— У них обоих были клиенты. В этом плане бывали недоразумения?

— Бывали, конечно, трудности. Разочарования. Люди часто обращались к Кили в поисках чуда или мгновенного исцеления. И многие обращались, как говорится, не по адресу. Им нужна была коррекция фигуры, а не снижение веса, пластический хирург, а не диетолог. Они не были готовы изменить свой образ жизни. А метод Кили был направлен как раз на здоровый образ жизни. У Гранта тоже порой возникали проблемы. Было, например, множество тяжелых дел об опеке над детьми.

— Угрозы были?

— Нет, ничего серьезного. — Дженни слепо уставилась на красные шторы, закрывавшие всю стену за спиной у Евы. — Правда, некоторые клиенты требовали у Кили деньги назад, даже подавали в суд, потому что не достигали желаемого результата, набивая себе животы чипсами. Ну а на Гранта порой обрушивались недовольство и гнев, с которыми часто приходится иметь дело адвокатам, потому что они адвокаты. Но по большей части их клиенты бывали довольны. У них обоих была обширная клиентура, потому что они пользовались хорошей репутацией, и клиенты рекомендовали их своим друзьям и знакомым. Они нравились людям.