Земляничная тату - Хендерсон Лорен (читать книги регистрация .txt) 📗
– Здорово, да? – воскликнула Ким, вставая под душ напротив. – Ты в хорошей форме.
В ее голосе сквозило одобрение, словно она расхваливала мои работы. Похоже, хорошая физическая форма и успехи в искусстве – вполне сравнимые достижения.
– Я сама раньше учила людей качать мышцы, – сказала я, намыливаясь, – хотя уже два года этим не занимаюсь.
– Тогда ясно, – проницательно заметила Ким, – почему у тебя так развиты руки. А почему бросила?
– Скульптуры начали продаваться. Помаленьку, конечно. Я бы, наверное, продолжала преподавать, но в гимнастическом центре убили человека, все стали подозревать друг друга, обстановка накалилась, так что я предпочла уйти оттуда.
– Боже. А убийцу поймали?
– Я его и поймала. Отчасти именно поэтому и пришлось бросить эту работу.
– Ух ты!
Теперь Ким смотрела на меня во все глаза. Я неохотно вышла из-под душа и начала вытираться.
– Наверное, тебе пришлось нелегко, – с уважением сказала она.
Странно, но потрясенной Ким не выглядела. Для любого нью-йоркца, даже для приемыша, высшая доблесть – ничему не удивляться. Толстокожесть – вот их девиз.
Я пожала плечами.
– Да нет. Того, кто это сделал… – Я отстраненно отметила, что даже сейчас не могу произнести имя. – …оправдали, и он вернулся работать на прежнее место. Некоторые ушли, а другие сделали вид, что ничего не случилось.
– Несознанка, – прокомментировала Ким. – Хорошо знаю, что это такое.
– Послушай, у тебя сейчас есть дела?
– До десяти нет. В десять начинается моя смена.
– Тогда давай выпьем, поедим чего-нибудь и обо всем друг другу расскажем, идет?
– Конечно. Знаешь, пошли в тот район, где я работаю. Тебе там понравится.
Когда мы вышли из тренажерного зала, на авеню Америкспустился вечер. Название улицы мне понравилось, хотя Ким строго-настрого предупредила меня не произносить его вслух. Местные всегда говорят Шестая авеню. Я быстро оглянулась на залитые светом огромные окна гимнастического зала. Помимо теплого золотистого цвета в открывшейся картине не было ничего приятного. К занятиям готовилась очередная группа восторженных любительниц сжигать жир. Теперь это так не называется, но именно затем они сюда приходят, и все это знают.
– Ты часто здесь бываешь? – спросила я.
– Раза четыре в неделю. Надо бы чаще, а то я стала набирать вес.
– В каком месте? – недоверчиво спросила я. – На бровях, что ли? Ким, от тебя же одна тень осталась.
– Совершенству нет предела, – серьезно ответила она. – Ладно, пошли отсюда. Можно сесть на восьмерку. Устрою тебе экскурсию по Ист-Виллидж.
– Ты ведь там живешь?
– Ага. Местечко как раз для тебя. – Она улыбнулась. Я увидела проблеск прежней Ким. – Ты ведь любишь, когда можно оттянуться.
– Грязь и наркота? – предположила я.
– Точно. Куча типов с зелеными волосами и сережками где только можно. Будешь как дома.
– Слушай, я помню, как ты выкрасилась в ярко-красный цвет. В сравнение с этим мои зеленые волосы выглядели не так ужасно.
– Как же я тебе завидовала. Тебе скандалов и выволочек никто не устраивал. А моя мама ужас как рассердилась тогда, помнишь?
– В основном потому, что мы испачкали раковину. Ее потом так и не отмыли, – заметила я. – Кстати, новый цвет твоих волос она вполне оценила.
– Мама всегда была зациклена на том, что у нас муниципальная квартира, – сказала Ким. – Никак не могла с этим смириться. Именно поэтому ей во всем хотелось совершенства.
– Твой дом был очень уютным, – сказала я.
– Но он «принадлежал местным властям», – сказала Ким, так точно воспроизведя материнский голос, что я рассмеялась. – Мама всегда была такой – дескать, я выросла в муниципальном районе и теперь вернулась к тому, с чего начинала. Именно поэтому замужество так много для нее значило. Папа ведь и в университете учился, и вообще. К тому же он был учителем. Она считала это большим преимуществом. Боже, как смешно теперь все это выглядит. Знаешь, с кем она сейчас? С таксистом. И счастлива.
– Приятно слышать. Твоя мама всегда хорошо ко мне относилась.
– После ухода отца она сломалась. – Голос Ким посуровел.
Подошел автобус. Мне нравятся нью-йоркские автобусы; своим плавным ходом и приятным шелестом открывающихся дверей напоминают лайнеры. Лондонские автобусы настолько пропитаны зловонными бензиновыми парами, что способны вызвать одуряющую головную боль, если сидеть слишком близко к вентиляции. А за собой оставляют такой гнусный и вонючий шлейф черного дыма, что Диккенс мог бы сочинить целую страницу страстной обличительной речи.
– Все еще не могу поверить, что ты здесь, – в сотый раз сказала Ким, когда мы заняли столик в баре.
Весь Ист-Виллидж был забит людьми в вязаных шапочках огурцом, которые натягиваются до самых глаз. На всех девушках свитера были в обтяжку, на всех юношах – свободно болтались. Как я пожаловалась ночью Хьюго, все молодые люди предпочитают таскаться в одежде на несколько размеров больше. Уж не для того ли, чтобы никто не принял их за голубых? Старомодная, конечно, теория, но ничего лучше в голову не лезло.
– Здесь слишком ярко, – пожаловалась я.
Изучая список напитков над стойкой бара, я подавила в себе позыв прикрыть глаза рукой. Что-то в этом списке меня насторожило, но я пока не поняла что именно. Сейчас меня больше занимал вопрос, почему это якобы модное заведение наняло тех же дизайнеров, что обычно приглашает к себе «Макдоналдс» – с целью создать максимально неуютную обстановку, чтобы люди проглатывали пищу секунд за двадцать и тут же убегали прочь. Можно было бы сколотить состояние, продавая за дверями таблетки против несварения желудка.
Конечно, я не имею в виду, что бар отделали коричневым пластиком и уставили красными и желтыми стульчиками, на которых даже человек в коме почувствовал бы себя неудобно. Нет, стулья были ярко розовыми, а свет столь ярким, что посетители выглядели так, точно им только что сделали искусственное дыхание.
– Я думала, нью-йоркские бары – мрачные и все как один похожи на пещеры.
– Безалкогольные бары – нет, – непринужденно сказала Ким.
– Безалкогольные бары, – медленно повторила я, не веря своим ушам.
– Ну да! Хочешь разом вернуть все калории? Кстати, здесь все пониженной жирности. Обожаю это место.
В полном отчаянии я уронила голову на стол. Так вот что не так! Теперь ясно, чего не здесь хватает: напитков крепостью выше одного градуса.
– Ким, – прошептала я, не поднимая головы. – Я тебя люблю, ты мне как сестра, но когда я говорю «давай выпьем», я имею в виду алкогольные напитки, понятно? Если я попрошу здесь водку с тоником, они до смерти закидают меня капсулами с поливитаминами, так?
– У тебя потребность выпить? – спросила Ким с глубокой озабоченностью в голосе. Она ласково коснулась моей руки. – У тебя проблема? Не хочешь ее обсудить?
– У меня нет потребности выпить! – сердито сказала я. – Я хочу выпить. Ладно. Останемся здесь, и я съем какого-нибудь полезного для здоровья ила с экстрактом ячменя, но только для того, чтобы доказать тебе: я вполне могу обходиться без выпивки.
– А тебе не станет плохо?
– Нет, белой горячки можешь не опасаться… Значит, ты теперь трезвенница? – запоздало дошло до меня. – И давно с тобой такое?
– Уже около пяти нет. Никогда не чувствовала себя так хорошо. – Ким лучезарно улыбнулась. – Сэм, ты должна попробовать. Хотя бы на время брось пить.
– Я много чего еще не пробовала, – задумчиво сказала я. – Ладно, внесу этот пункт в список неотложных экспериментов, сразу за стаканчиком экстракта пырея и операции без анестезии.
Я вновь подняла взгляд на меню. После того как душа моя примирилась с отсутствием выпивки, пришлось признать, что многие коктейли выглядели вполне заманчиво. Чтобы не тосковать попусту, я не стала заказывать ничего такого, что выиграло бы от добавления водки, и остановилась на «синем яблоке» (черника, яблочный сок, нежирный йогурт и банан). А что, очень даже ничего, хоть и без водки. Ким же, увы, заказала свой дежурный коктейль – пырейно-морковное пойло с пыльцой и женьшенем. Ради нашей старой дружбы я сцепила зубы, чтобы не ляпнуть, на что похожа эта чудесная смесь. Когда же Ким предложила мне попробовать, я отпрянула, нечленораздельно что-то бормоча и остервенело тряся головой – точь-в-точь Квазимодо не в лучший свой день.
