Лили (Том 2) - Гэфни Патриция (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Она незаметно подвинулась и подтянула колени к животу, заставив Дэвона переместиться чуть выше, после чего обхватила его ногами за бедра и принялась неторопливо покачиваться взад-вперед. Этому гибельному искусству он когда-то научил ее сам, а теперь оказался у нее в плену. Его лицо пряталось у нее в волосах, но ей вроде бы удалось расслышать, как он заскрипел зубами. Страстная и терпеливая. Лили отдавала ему себя, словно бросая вызов, будто спрашивая, посмеет ли он на этот раз отвергнуть ее дар. Она точно угадала тот миг, когда его сопротивление начало слабеть. Дэвон поднял голову; в долю секунды ей удалось различить в горящем страстью взоре усталость и глубоко запрятанное неизбывное страдание. Ее сердце сжалось. Обхватив ладонями любимое лицо, она прижалась губами к его губам. Он замер, потом задрожал, и вдруг его рот наконец раскрылся в ответном поцелуе, полном страстной нежности, на которую Лили уже не смела надеяться. В ту минуту, когда напряжение достигло наивысшей точки, Дэвон вновь поднял голову, чтобы испустить низкий, хриплый крик. Его тело сотрясалось в неистовых схватках освобождения, а Лили с готовностью, с радостью принимала их в себя, защищая и баюкая его, как дитя, пока буря не утихла. Обессилев и тяжело дыша, он распластался в ее объятиях, но, ощущая тяжесть его тела, Лили так и не смогла понять, доволен ли он или испытывает досаду оттого, что победа ему не досталась.
И она не могла спросить. Язык всегда был ее врагом, но Лили почувствовала, что особенно опасен он стал сейчас. Она стала тихонько гладить его влажную от испарины кожу, наслаждаясь дарованной ей минутой покоя. Ее любовь была сильна, как никогда. Но если она скажет об этом, он ей не поверит, а она была готова на все, лишь бы обнимать его по-прежнему. Тихонько, незаметно, тайно Лили прижалась к нему грудью и животом: ее одолевало желание сказать ему о ребенке. Но так как сказать было нельзя, она начала плакать.
Ощутив ее слезы у себя на щеке, Дэвон приподнялся на локте, чтобы взглянуть на нее. Никогда ему не удавалось сохранить спокойствие при виде ее слез. Сам себе поражаясь, он проговорил – Не надо, Лили, не плачь. Все хорошо. Он отодвинулся и лег на бок рядом с нею. Лили вытерла глаза простыней, решительно намереваясь положить конец этим безвольным слезам, но чувства, которые ей хотелось поглубже загнать внутрь, вышли наружу против ее воли, потому что в следующую секунду, неожиданно для себя самой, она сказала:
– Я люблю тебя, Дэв. Клянусь тебе, это правда. Прошла минута. Дэвон поднял руку и неловко, как будто неумело погладил ее по плечу.
– И я тебя люблю Задержав дыхание, она повернулась, чтобы взглянуть на него Ею глаза были опущены, словно избегали ее взгляда.
– Но ты должна выйти замуж за Льюиса, – грустным, усталым голосом продолжал Дэвон. – Желаю тебе счастья с ним. Может, он и неплохой малый. Его отец богат, и это тоже не во вред. Впрочем, ты и без меня это знаешь.
Все, что еще уцелело от сердца Лили, в эту минуту разбилось на кусочки.
– Ты будешь меня помнить? – прошептала она, закрыв глаза.
– О, да. И ты меня тоже не забудешь. Что-то в его голосе заставило ее замереть Его пальцы принялись лениво чертить какие-то рисунки у нее на груди. Немного погодя он накрыл ее рот своим, положив конец разговорам, и опять, несмотря на глубокое спокойствие, охватившее ее тело, пробудил в ней страсть. На этот раз Дэвон повернул ее спиной к себе, овладел ею сзади и снова, с неумолимым терпением и упорством довел до экстаза. Измученная, подавленная, она наконец заснула, но посреди ночи его настойчивые, шарящие руки разбудили ее вновь. Свечи выгорели, в комнате стало темно и холодно. Не в силах больше ни говорить, ни даже плакать. Лили вытерпела его странные, мучительные ласки в молчании. Когда она проснулась, Дэвона рядом уже не было.
Глава 21
– “…Жена не властна над своим телом, но муж; и жена неверующая освящается мужем верующим, иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь они святы”.
Лили закрыла глаза, не пытаясь вникнуть в смысл загадочного послания святого Павла к коринфянам и следуя лишь за приподнятыми интонациями великолепного голоса Сомса. Сильный, звучный, проникающий прямо в душу и одновременно взлетающий до немыслимых высот, этот голос наполнял громадную гостиную с высоким потолком до самых отдаленных уголков. В помещении было особенно гулко, потому что мебель вынесли, чтобы вместить около сотни гостей, теснившихся среди богато расписанных фресками стен Их лица казались Лили смутными, смазанными пятнами Она различала только устремленные на нее глаза и благодарила Бога за тонкую вуаль, венчавшую ее голову: ведь если бы гости могли увидеть ее лицо, они бы испугались, как испугалась несколькими минутами ранее жена Сомса, когда вошла в комнату Лили, чтобы предупредить ее, что все в сборе.
– Дорогая, да вы больны О Господи, Роджер не захочет откладывать церемонию – засуетилась миссис Сомс, ломая руки Лили пришлось призвать на помощь нею силу воли, чтобы успокоить добрую женщину и убедить ее, что она не больна, а лишь взволнована и что, разумеется, нет нужды откладывать венчание. Но сейчас она вновь ощутила прилив тошноты и теснее прижала к животу молитвенник, врученный ей Льюисом. Все-таки надо было заставить себя хоть что-нибудь проглотить во время завтрака, рассеянно подумала Лили. А что, если она упадет в обморок?
– “Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем”, – гремел Сомс, сверкая квадратными и белыми, как могильные плиты, зубами.
У Лили началась дрожь в коленях, на мгновение она представила себе, как легко было бы соскользнуть (Я пол прямо сейчас, у всех на глазах. Господи, что она тут делает, зачем выходит замуж за Льюиса Сомса? Не в этом ли и состоит грех, извращение, предумышленное преступление против природы? Вся ее душа восставала против этого, а разгоревшаяся в груди битва лишала ее последних физических сил. Она все еще чувствовала себя разбитой и опустошенной после мучительной ночи, проведенной с Дэвоном, однако мысль о том, что отныне ей придется добровольно отдавать свое тело законному супругу, представлялась Лили поистине омерзительным глумлением над природой.
– “Посему оставит человек отца своего и мать и удалится к жене своей, и будут двое одна плоть”.
Выбора у нее не было. Пусть это глумление над Природой, но для нее это был вопрос выживания, не больше и не меньше. Помимо замужества, перед нею было два пути: работный дом или проституция. Чтобы не выходить замуж за Льюиса, она могла бы выбрать один из них , если бы не ребенок. Оставалось одно: покориться, не думать ни о чем, пусть все идет своим чередом. Главное, не падать в обморок К счастью, она чувствовала рядом крепкое плечо Льюиса, хотя даже не замечала, что опирается на него. Сомс захлопнул молитвенник и обратился к своим “дорогим друзьям” с напоминанием о том, по какому поводу они все здесь собрались.
Это не конец света, это свадьба, повторяла она себе, бракосочетание с хорошим, порядочным человеком. Вот он взял ее за руку – наверное, отец велел ему, а она пропустила это мимо ушей. Взглянув на громадные пальцы Льюиса с квадратными ногтями, в которых утонула ее рука, Лили попыталась вообразить, как он будет прикасаться к ней в порыве страсти, и все у нее внутри сжалось. Пусть это грех, но она вспомнила о руках Дэвона, касавшихся ее прошлой ночью. Да, даже прошлой ночью, несмотря на гнев и боль, они обрели несколько мгновении истинной нежности, блеснувших среди беспросветных мучений, и не важно, что это произошло против его воли. Но он ее не любит, он сам, можно сказать, передал ее Льюису с рук на руки, без тени сожаления “Желаю тебе счастья с ним”, – вот как он сказал Его сердце навеки останется для нее загадкой за семью печатями, она никогда его больше не увидит.
Сомс продолжал рассуждать о том, что брак есть неразрывный союз, освященный словом Божьим и молитвою, торжественный обет, провозглашенный Христом, согласно словам апостола Марка, нерасторжимым, ибо “что Бог сочетал, того человек да не разлучит”, развод же равносилен прелюбодеянию. При этих словах Лили почудилось, что пронзительный взгляд серых глаз кузена Роджера проникает через скрывающую ее лицо вуаль прямо ей в сердце, в ее порочную и развратную душу “Покорись, – приказала она себе, – не думай ни о чем, просто делай, что велят. Сделай это ради ребенка” Ее ладонь, зажатая в руке Льюиса, взмокла от пота, но в то же время ее сотрясал озноб В ушах у нее зазвенело, отчаяние охватило ее Господи, похоже, она сейчас все-таки лишится чувств.
