Маленькие женские тайны - Каммингс Мери (читать книги без txt) 📗
Замерла от ужаса: а вдруг он скажет «Да, хочу»?!
Томми помотал головой, ероша и путая носом свежерасчесанные пряди.
— Я хочу, чтобы ты оставалась такой, как ты есть, — повернул стул, на котором Клодин сидела, к себе и взглянул на нее в упор. — Именно такой — понимаешь?
Поцеловал ее — быстро, но крепко — и отступил на пару шагов, глаза весело блеснули.
— Но если ты все же когда-нибудь решишь сделать торт — заранее говорю: я не против! — шутовским жестом вскинул вверх руки. — Сдаюсь, сдаюсь — только не бей!
— Да ну тебя! — буркнула Клодин, но уже не сердито — вроде ничего особенного не произошло, но настроение стало куда лучше.
Вместо обычного душа она решила в этот вечер побаловать себя горячей ванной — полежать и понежиться в ароматной пене.
Уходя, взглянула на Томми — он сидел на постели, и вид у него был какой-то сонный, но она почти не сомневалась, что не пройдет и пяти минут, как он заявится в ванную с намерением к ней присоседиться. Поэтому воды набрала не очень много: ванна у них, конечно, королевских размеров — но и он сам тоже не маленький; плюхнется рядом — лужи на полу не миновать.
Положила голову на подголовник и закрыла глаза, лениво прислушиваясь: вот сейчас… интересно, он начнет разглагольствовать о кризисе пресной воды и необходимости ее экономить — или просто, без выкрутасов предложит потереть ей спинку?
Но, к ее разочарованию, прошло пять минут, а Томми все не было.
Не пришел он и через десять минут. И вообще не пришел…
Когда Клодин вернулась в спальню, то обнаружила, что ее муж спит — и спит, что называется, вглухую. Даже не повернулся к ней и не обнял, когда она залезла под одеяло и прижалась к его теплому боку…
Еще бы! Днем они поспали от силы часа три, а прошедшей ночью он вообще не сомкнул глаз.
Она уткнулась лбом в плечо Томми, закрыв глаза и вспоминая его рассказ о том, как он искал ее.
Ришару он позвонил в полвторого, после того как в течение полутора часов тщетно пытался дозвониться ей. И когда тот, сонный и удивленный, сказал, что Клодин еще два часа назад уехала домой — вот тут Томми и стало, по его выражению, не по себе. (Клодин представляла, каким жутковатым ощущением было это «не по себе» — точнее, представляла, что бы почувствовала она сама, будь она на его месте.)
Испугался и Ришар — и, когда Томми приехал в «Дорчестер», уже ждал его в вестибюле.
Томми хотел выяснить, не запомнил ли кто-нибудь приметы такси, на котором уехала Клодин. Для начала спросил у швейцара — тот смерил его высокомерным взглядом и заявил, что политикой «Дорчестера» является полная конфиденциальность и на все вопросы, касающиеся постояльцев отеля и их гостей, он может отвечать только с разрешения старшего менеджера.
Но тут вмешался Ришар. Подошел, на вопросы тратить времени не стал, вместо этого непререкаемым тоном потребовал немедленно — немедленно! — разыскать таксиста, которому он доверил свою гостью. Швейцар вмиг потерял всю свою надменность: одно дело какой-то там полицейский (или что-то вроде), и совсем другое — господин Каррен-младший.
Не прошло и двадцати минут, как они уже разговаривали с таксистом, но тот смог лишь сказать, что высадил пассажирку около дома и выглядела она вполне нормально.
Ришар предлагал еще помощь — любую, какая только была в его силах — но Томми отказался: дальше это становилось уже делом контрразведки.
К тому времени, как Клодин позвонила, и его сотовый телефон, и их домашний телефон уже прослушивался. И за два часа, которые похитители дали Томми, чтобы доехать до фабрики, туда же скрытно подобрались и сотрудники контртеррористического подразделения.
Все дальнейшее она видела своими глазами — как правильно сказал Перселл, блестящий пример хорошо спланированной операции…
…Танк появился внезапно — тяжелый, лязгающий гусеницами, выкрашенный в противный грязно-зеленый цвет.
Они с Томми шли по пустынному пляжу, собираясь осмотреть какие-то видневшиеся вдали развалины, когда он возник непонятно откуда и поехал за ними чуть ли не по пятам.
— Давай уйдем отсюда! — испуганно оглядываясь, предложила Клодин.
— Ты что, — безмятежно улыбнулся Томми, — это же твоя новая машина! Видишь, даже цвет твой любимый, зеленый! — махнул танку рукой, как собаке: — Бэзил, Бэзил, пойди сюда!
Танк залязгал гусеницами, надвигаясь на них.
«Нет, это сон!» — быстро сказала себе Клодин, замотала головой, как всегда, когда хотела проснуться — и действительно проснулась.
Тихо, темно… рядом сонно дышит Томми…
Что за бред! Какой еще Бэзил!!! И с чего это Томми взял, что она любит зеленый цвет?!
Господи, приснится же такое!
Она еще раз для верности помотала головой и повернулась на другой бок. И, уже погружаясь снова в сон, вдруг услышала, как где-то неподалеку негромко, но отчетливо лязгнули гусеницы.
Что за черт?!
Клодин вскинула голову: звук был не во сне, наяву. Огляделась — сквозь неплотно задернутую занавеску в окно пробивалась полоска голубоватого света — то ли луна, то ли фонари в парке…
Все как обычно… Но ведь что-то же лязгнуло?! Может, на улице?
В следующий момент она проснулась окончательно, осознав, что яркая светящаяся точка в нескольких футах от нее — это не отблеск уличного фонаря, а замочная скважина двери в библиотеку.
Свет — в библиотеке? В такое время?
Светящееся пятнышко вдруг на секунду померкло, словно с той стороны двери кто-то прошел.
Клодин вылезла из-под одеяла и подкралась к двери, присела и заглянула в скважину.
Первым, что она увидела, была Арлетт. В джинсах и белой футболке, девчонка стояла у стола и разговаривала с кем-то, кто был вне поля зрения Клодин.
С кем это, интересно — с Бруком, что ли?
Долго ждать ответа ей не пришлось — рядом с француженкой внезапно показалась высокая фигура в черном. Клодин обмерла, не веря собственным глазам: это был тот самый молодой ирландец, последний из похитителей! Без пальто, в черных брюках и свитере — но он, точно он!
Но что он делает в их квартире?!
Выяснять времени не было.
Клодин вскочила и кинулась к постели; дернула Томми за плечо, позвала шепотом:
— Томми!
Она ожидала, что он мгновенно вскинется, но он продолжал спать.
— Томми! Томми! — потрясла сильней. — Ну Томми же!
Он застонал и открыл глаза.
— Томми, послушай! В библиотеке… в библиотеке чужие! — шепотом выпалила она. — Там… тот самый, в черном пальто… и Арлетт…
Глаза Томми закрылись, зато приоткрылся рот, из которого раздался всхрап. Голова качнулась набок.
— Томми, ну что ты! — в отчаянии Клодин сгребла его за оба плеча и затрясла что есть мочи.
Не открывая глаз, он застонал и вяло попытался отпихнуть ее; стоило отпустить, как повернулся на бок.
— Что с тобой, Томми?! — спросила она, чуть не плача. — Ну что с тобой?!
На самом деле она уже понимала, что он чем-то одурманен. И так же ясно было, что без Арлетт тут не обошлось — никто, кроме француженки, не мог подсыпать ему в еду какую-то гадость.
— Ну Томми же! — в последний раз, уже безнадежно, позвала Клодин. И потянулась к его тумбочке.
Пистолет лежал на месте — в верхнем ящике, куда Томми всегда клал его на ночь.
Когда-то он показывал ей, как им пользоваться, и она запомнила. И, взяв в руку тяжелую, удобно легшую на ладонь рукоятку, почувствовала неожиданное облегчение: хоть что-то в доме так, как должно быть!
Когда впоследствии ее спрашивали, почему она сразу не вызвала полицию, Клодин честно отвечала «Не знаю». Почему-то в тот момент мысль о полиции ей действительно в голову не пришла — может быть, из-за фантасмагоричности всего происходящего.
Зажечь свет она не решилась, чтобы не спугнуть преступников — нащупала на кресле халат, натянула его и, стараясь ступать бесшумно, вышла в коридор.
