Эффект недостигнутой цели - Коган Татьяна Васильевна (бесплатные полные книги txt) 📗
Сомов сосредоточен, ведет себя как настоящий лидер. Отдает приказы кратко, безэмоционально, уверенным голосом. Но его сведенные к переносице брови выдают внутреннее напряжение. Возможно, он не настолько уверен в своем решении, как пытается показать.
Прицепа разъедает ярость, и он даже не старается это скрыть. Дай ему волю, и он перегрызет ему глотку. Прицеп наверняка отдает себе отчет, что его неприязнь необоснованна, ведь никаких доказательств вины Руслана нет. Однако ему удобно иметь конкретного человека, которого можно обвинить в убийстве друга. По большому счету правда ему не нужна. Ему нужен объект, чтобы выплеснуть накопленную агрессию.
Гарик включил режим робота. Отгородился от происходящего, не желая анализировать. Перенес всю ответственность на тренера и товарищей и следует указаниям. Он и дрался, как робот, без фанатизма, но и без поблажек. Он словно бы не участвует, не вовлекает себя в реальность. Универсальная система защиты сознания.
Патрик выглядит так же, как обычно. Ровное выражение лица, полубесстрастное, полудружелюбное, одинаково подходящее и для тренировки в спортзале, и для попойки с друзьями, и для хладнокровного убийства. Такое выражение лица может принадлежать как весьма недалекому, так и предельно умному человеку. Пожалуй, к Патрику стоит присмотреться повнимательнее.
Сапер вроде бы даже сочувствует Руслану. Взгляд отводит. Но от коллектива не отделяется, командный игрок, сразу видно.
С Сашкой все яснее ясного. Держится из последних сил, чтобы казаться «своим парнем». Но очевидно, происходящее ей в новинку. Возможно, она даже жалеет, что решила принять участие.
Интересно, где Меджик? Почему они не взяли его с собой?
Процессия остановилась на краю обрыва, прямо возле контейнера. Сапер ступил на железную крышу, загромыхавшую под его ботинками. Нагнулся, потянул за ручку и открыл тяжелую заржавелую дверь.
Руслан не успел сообразить, что к чему, как его пихнули к открытому люку и столкнули вниз, в затхлую влажную темноту. Он приземлился на ноги, но ударился головой о стену. Правый бок полоснула острая боль, такая сильная, что он невольно задержал дыхание.
– В течение нескольких минут на дамбе откроются шлюзы. – Вверху, в квадратном просвете, появилась седая голова. – Примерно через два часа вода на этом участке реки поднимется выше уровня контейнера. Жаль, что ты не захотел пойти на диалог…
Крышка лязгнула и с гулким стуком опустилась, прогрузив Руслана во мрак.
Он выждал несколько мгновений, затем достал из кармана мобильник и посветил. На полу плескалась вода, он шагнул левее, на относительно сухой участок. Сигнал не ловился, именно поэтому они и не потрудились забрать у него телефон. Бажин прислонился лопатками к холодной железной стене и постарался оценить свое положение.
Как он и подозревал, секция представляла собой хорошо организованную группировку. Теперь Руслан не сомневался, что человек, которого он ищет, находится среди них. Когда они придут, чтобы вытащить его, а они, несомненно, придут, он «расколется». И с того момента нельзя будет упустить ни единой детали, ни единого телодвижения всех участников. Тот, кто ему нужен, непременно выдаст себя. Пусть не сразу, а в течение какого-то времени – такой результат Руслана тоже устроит.
Где-то вдалеке послышался невнятный шум, и почти сразу же пол под его подошвами зашевелился. Бажин отскочил в сторону, направив фонарик мобильного вниз. Вода просачивалась сквозь щели между полом и стенами, постепенно заполняя контейнер.
В изобретательности ребятам не откажешь. От такого испытания сломается любой. И он, Руслан, не станет исключением. Конечно, он мог бы сразу рассказать Сомову все, что тот требовал. Но признание должно выглядеть искренним. Будь Бажин изнеженным хлюпиком, крайних мер не понадобилось бы. Но на изнеженного хлюпика он не походил, а значит, следовало придерживаться своей роли. Герои сдаются не сразу, и весьма неохотно. Так тому и быть.
Вода поднялась до середины стопы, и сразу же стало зябко. Руслан только сейчас вспомнил, что куртку оставил в лесу. Первое время из-за прилива адреналина он не чувствовал холода, но теперь по телу прокатилась морозная волна. Сколько они собираются его здесь держать? Вода ледяная, еще чего доброго пневмонию подхватит. Хотя вряд ли… Организм у него закаленный… И тем не менее перспектива долго плескаться в этом «бассейне» его не прельщала.
«Терпи!» – повторил он себе, стараясь не стучать зубами.
Клаустрофобией Руслан не страдал, но этот запертый контейнер наводил на него тоску. И эта чертова боль в боку, становящаяся практически нестерпимой! Он прижал ладонь к больному месту и ощутил под пальцами что-то теплое и липкое.
«Что за?..»
Направил свет и заметил, что толстая черная мастерка порвана чуть выше кармана. А в прорехе виднеется…
Он поспешно задрал худи, с трудом удерживая мобильник трясущейся рукой. В правом боку, под ребрами, алела глубокая колотая рана, из которой сочилась кровь. Так вот в чем дело! Когда он падал со склона, порезался о булыжник, но не придал этому значения – обстановка не располагала.
«Это хреново! – подумал Руслан. – Это очень хреново!»
Он накрыл рану ладонью, но кровотечение не останавливалось. Красные капли просачивались сквозь плотно сжатые пальцы и, стекая на запястье, впитывались в ткань рукава.
Вода поднялась до лодыжек. Теперь Руслана бил настоящий озноб.
«Это из-за того, что я теряю кровь. Нужно с этим что-то делать. Иначе я, чего доброго, не продержусь до их возвращения»…
Он снял мастерку и обмотал ее вокруг талии, крепко связав рукава узлом. Тонкая майка, в которой он остался, плохо спасала от холода, но по крайней мере кровь удалось остановить.
«Ничего страшного, – успокоил себя Руслан. – Деньги, которые я получу, стоят небольшого дискомфорта…»
Однако ситуация явно выходила за рамки «небольшого дискомфорта». Уровень воды поднимался довольно быстро, и он уже не чувствовал ног от колена и ниже. Рана ныла, то почти затихая, то взрываясь резкой болью, мешавшей сосредоточиться. Руслан с ужасом понял, что начинает хуже соображать. Холод и потеря крови делали свое дело.
– Нет-нет-нет! – упрямо забормотал он. – Оставайся в здравом уме!
Он стиснул зубы и ударил кулаком в стену. Нужно продержаться совсем недолго, спасатели скоро придут. Зачем им убивать его? И тут же мозг пронзила отвратительная, недостойная мысль: а что, если он просчитался? Что, если тот, кто ему нужен, действует не один? Вон как слаженно они его отработали. Прямо не секция, а секта какая-то… Если так… Если он допустил ошибку… Значит, он сдохнет в этом вонючем контейнере!
Руслан расхохотался, и эхо десятикратно усилило его смех. Горло сдавила невидимая удавка, дышать стало тяжело. Паника с циничной медлительностью опутывала его, слой за слоем. И в ушах громыхал уже не отзвук его нервного смеха, а чей-то сперва дребезжащий, а затем набирающий силу голос:
– … нельзя выходить за черту! – Железные пальцы сжимают его загривок и тащат, а потом толкают на пол. Он едва не пропахивает носом облезлую паркетную плитку.
– Вот за эту! – Рука надавливает на его макушку и наклоняет к полу, утыкая лицом в меловую линию. – Вот за эту черту ты не имеешь права выходить, пока тебе не разрешили, мелкий ублюдок! Я заставлю тебя стереть ее языком, а потом нарисовать заново, держа мелок в зубах, скотина!
Ему страшно. Ему всегда страшно, когда отец кричит. Со временем маленький Руслан научился терпеть побои и физический дискомфорт, но продолжал бояться этого лишенного сострадания, пробирающего до костей голоса.
Вода поднялась до колен и продолжала прибывать. Все тело мелко дрожало, а зубы отстукивали дробь. Бажин прислушался, надеясь разобрать за шумом реки человеческие шаги. Пора бы ребятам вернуться. Не собирается же Апокалипсис продержать его в этом контейнере до критической отметки? Уже сейчас Руслан с трудом сохранял концентрацию. От холода и потери крови сознание рассеивалось, и все плыло перед глазами. Он прошелся по периметру, с трудом переставляя ноги, прощупал железные стены. Никакой надежды выбраться отсюда самостоятельно. Он видел массивный замок на люке, такой не выбьешь… Да какой там выбьешь! Он ведь даже крышку толкнуть не сможет – не допрыгнет.
