Никому не говори… - Робардс Карен (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Как он и ожидал, глаза Карли расширились и засверкали, к лицу прилила кровь. Она со свистом втянула в себя воздух. А потом неожиданно замахнулась, собираясь ударить, но Мэтт успел перехватить ее руку. Теперь он крепко прижимал ее к себе, не давая пошевелиться.
– Сукин сын! – прошипела она, дрожа от ярости. Их лица разделяло всего несколько сантиметров. Мэтт видел ее гневно горевшие глаза и плотно сжатые губы. Карли не пыталась вырваться, но при этом тяжело дышала – скорее от злости, чем от физических усилий. Мэтт ощутил прикосновение ее мягкой теплой груди, вдохнул нежный аромат кожи и вдруг ярко представил ее обнаженную, принимающую душ в его ванной.
– Подлый сукин сын. Грязный, подлый…
Черт побери, она снова была права. Он действительно был сукиным сыном. Причем гораздо более гнусным, чем ей представлялось. Несмотря на все, что было между ними, несмотря на глубокую симпатию, которую он испытывал к ней, и чувство стыда за то, что поддался природным инстинктам и разрушил их добрые отношения, несмотря на ее справедливый гнев, он все еще желал ее так, что это причиняло ему физическую боль.
–…трусливый сукин сын! – закончила она.
–Прости меня, если сможешь, – искренне ответил Мэтт.
Просьба о прощении запоздала на много лет. У него возникло гнетущее чувство, что уже ничего не поправить. Замысел разозлить Карли, заставить ее соскочить с его колен и таким образом облегчить собственное положение провалился.
– Я не должен был давать себе волю тогда, после выпускного бала, – продолжал он покаянным тоном. – А потом не должен был избегать тебя. Просто я не ожидал, что наши отношения зайдут так далеко. Мы были приятелями. Друзьями. Когда я проснулся на следующее утро и понял, что натворил, мне стало стыдно. Поэтому я и старался держаться от тебя подальше.
Это объяснение было исчерпывающим и вдобавок абсолютно искренним. Мэтт выпустил ее руку и покорился судьбе. Если Карли ударит его, он примет это как мужчина. Она молчала и смотрела на него, но Мэтт почувствовал, что ее тело расслабилось, кулак разжался и пальцы легли на его грудь. Его накрыла теплая волна.
– Я был еще юнцом, – продолжил Мэтт, не сводя с нее глаз и решив высказать все. После этого надо будет встать и уйти отсюда поскорее, пока он не сделал того, о чем впоследствии придется жалеть. – Глупым мальчишкой. И вел себя как глупый мальчишка. Прости меня. Пожалуйста.
Карли опустила ресницы. Ее руки скользнули вверх по его груди и остановились на плечах. Она вся подалась вперед, прижалась к нему – грудь к груди, бедра к бедрам. Он чувствовал волнующий жар ее нежного тела, биение ее сердца, аромат волос…
«Нет! Это ошибка, – билась внутри тревожная мысль. – Ты должен встать и уйти. Немедленно!»
Но он не ушел. Наоборот, крепче обхватил ее талию, прекрасно сознавая, что его руки снова устремились туда, куда не следовало.
Веки Карли поднялись, их взгляды встретились.
– Я… – начала Карли.
Но то, что она хотела сказать, навек осталось тайной. Она замолчала и нервно облизала пересохшие губы. Глядя на нее как зачарованный, Мэтт решил, что, возможно, она потеряла дар речи из-за того, что его пальцы скользнули под резинку ее пижамных брюк. Он утратил власть над своими руками – они делали, что хотели.
– Мэтт, – прошептала она, а затем снова замолчала и сделала вдох.
Мэтт знал, каким глубоким и судорожным был этот вдох, потому что грудь Карли прижималась к его груди и потому что он следил за ее приоткрывшимися дрожавшими губами. Внезапно он вспомнил, какими нежными, сладкими и зовущими были эти губы когда-то…
Она закрыла глаза и подняла к нему лицо. А потом, да простит его Господь, Мэтт испытал такой приступ головокружения, что напрочь забыл о том, что не должен этого делать. Опьяненный потрясающим сочетанием запаха мыла «Ирландская весна» с запахом теплой женской кожи, он наклонил голову и поцеловал ее.
Глава 12
Прошло двенадцать лет, у нее был муж, а после несколько любовников, а она все еще млеет от поцелуев Мэтта, растерянно подумала Карли. Точнее, от самого Мэтта. Сегодня она изнывала по нему так же, как прежде, когда была влюбленной девочкой-подростком. Может быть, еще сильнее. Потому что теперь Карли стала взрослой и точно знала, чего хочет.
И Мэтт тоже стал взрослым и мог в полной мере удовлетворить ее желания.
Карли поняла это в тот момент, когда их губы нашли друг друга. Сначала он поцеловал ее легко и осторожно. Его губы были твердыми, сухими и мучительно нежными, ее – мягкими и податливыми. Они вообще были полной противоположностью друг друга: Мэтт – высокий, большой и мускулистый, она —маленькая, хрупкая и нежная. Карли нравилась эта разница, нравилась та небрежная сила, с которой он легко мог поднять ее на руки. Всегда нравилась.
Как и его поцелуи.
Между тем его большие руки, гладившие ее обнаженную спину, проникли под резинку и резким движением притянули ее совсем близко к нему. Доказательство его желания было явным и неоспоримым. Внутренний голос, пытавшийся доказать Карли, что ей не следует иметь с Мэттом ничего общего, пискнул и умолк. Горячая волна жара поднялась изнутри и растеклась по жилам, бешено пульсируя.
Как же давно она не испытывала ничего подобного.
– Скажи, что ты прощаешь меня, – прошептал он.
Рот Мэтта находился совсем близко, и ее губы ощущали тепло его дыхания. Карли собралась с силами, открыла глаза, затем открыла рот, собираясь сказать что-то вроде «никогда в жизни».
Он поцеловал ее снова, нежно и страстно.
За двенадцать лет он довел это искусство до совершенства, подумала Карли. Она пыталась не отвечать, но потерпела неудачу. Вонзив пальцы в плечи Мэтта, чтобы помешать рукам обвить его шею, она поддалась искушению и ответила на поцелуй.
Это был всего лишь поцелуй, но, бог мой, как же он целовался!
– Карли… – Мэтт прервал поцелуй и чуть отстранился. Его голос звучал более хрипло и глухо, чем прежде.
Она снова заставила себя открыть глаза. Его черные волосы были подстрижены короче, чем в юности, но все же оставались достаточно длинными, чтобы слегка виться. Пластырь, по-прежнему залеплявший его лоб, напоминал Карли, что многое изменилось, что в Бенто-не появились взломщики, что Мэтт, как ни дико это звучит, стал местным шерифом, что они оба взрослые и, как ни крути, совершенно чужие друг другу люди. Но тут она опустила взгляд и поняла, что Мэтт тоже разглядывает ее. Его глаза не изменились. Эти темные, глубокие озера с тяжелыми веками сулили ей чувственное наслаждение. И большой, красиво очерченный рот не изменился тоже. От него было невозможно отвести взгляд.
Она посмотрела на Мэтта, надеясь прийти в себя, но результат оказался противоположным. Мысль, которая должна была помочь Карли, только ухудшила ее положение: да, он был все тем же Мэттом. Но стоило Карли посмотреть на него, как слова «подлый сукин сын» сменились словами «это Мэтт». Это был Мэтт, по-прежнему невозможно красивый, сексуальный и лучше всех знающий, как доставить удовольствие женщине. Это был Мэтт, и лежать в его объятиях – что могло быть более естественным?
– Я прощаю тебя, – прошептала она, понимая, что падает в пропасть, и стараясь собрать силы, необходимые для того, чтобы вырваться из его объятий. Они лежали в глубоком кресле, прильнув друг к другу. Мэтт обнимал ее, крепко прижимал к себе, но, если бы она захотела, ей ничего бы не стоило просто встать и уйти. «Не могу, – тоскливо подумала она. – Может быть, чуть позже, но только не сейчас»
– Угу, – сказал Мэтт и медленно улыбнулся. От этой знакомой улыбки в крови у Карли вспыхнул огонь. Она глубоко вздохнула и, подняв глаза, встретила его взгляд. Глаза Мэтта сверкнули, и он поцеловал ее снова – только еще мягче, нежнее, так, что у нее закружилась голова. Карли смутно понимала, что он нарочно сдерживается, специально мучает ее, чтобы заставить забыть обо всем на свете, но ей уже было все равно. Его тело было горячим, твердым и очень мужским. Отросшая щетина покалывала ее щеки и подбородок. Ей было хорошо. Так хорошо, что она задрожала от наслаждения.
