Испорченная кровь (ЛП) - Фишер Таррин (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗

Шёл дождь. Я любила прикрытие, которое давал

дождь. Он защищал от жестокости солнца.

Возрождал вещи к жизни, заставляя их процветать. Я

родилась в пустыне, где солнце и мой отец чуть не

убили меня. Я переехала в Вашингтон из-за дождя,

потому что он привносил в мою жизнь чувство, что

моё прошлое смывается. Я смотрела в окно, пока

Айзек не протянул мне iPod. Он был довольно

потрёпанный. Любимый.

Там был саундтрек из фильма «Волшебная страна».

Я нажала на «плей», и мы ехали без слов. Ни с наших

уст, ни из музыки.

В ресторане, который назывался «Олив», пахло

луком и бараниной. Мы сели у окна, как Айзек и

обещал, и заказали гирос. Ни один из нас не

произносил ни слова. Было вполне достаточно

просто быть среди живых. Мы наблюдали за людьми,

проходящими по тротуару через дорогу. За

посетителями тренажёрного зала и посетителями

пекарни, и, как он обещал, иногда это были одни и те

же люди. Пекарня назвалась «Дырка от бублика». На

вывеске был большой розовый матовый пончик со

стрелкой в центре. Также на ней был большой

мигающий синий знак, который гласил: « Открыто

24/7». Люди в городе не спали. Я должна жить здесь.

У некоторых людей воля была сильнее, чем у

других, они только с любовью смотрели в окно

«Дырки от бублика» и спешили к машинам. Их

автомобили были в основном гибридами. Как

правило, гибридные водители задирали нос при виде

того, что вредно для них. Но большинство из них не

могло устоять перед искушением. Казалось, это была

злая шутка, правда. Я насчитала двенадцать человек,

которые сопротивлялись вызову быть здоровыми, но

последовали за запахом сдобы и липкой глазури. Мне

больше нравились э ти люди, лицемеры. Я могла бы

быть одной из них.

Когда мы поели, Айзек достал кредитку из

бумажника.

— Нет, — произнесла я. — Позволь мне…

Он, казалось, готов был спорить. Некоторые

мужчины не любят кредитные карты женского пола.

Я окинула его жёстким взглядом, и примерно через

пять

секунд доктор засунул кошел ёк обратно в

задний карман брюк. Я протянула свою карточку, что

было проявлением силы, и выиграла. Ли б о Айзек

просто позволил мне это сделать. Так или иначе,

было хорошо проявить немного силы. Когда мужчина

увидел, что я смотрю на магазин пончиков через

улицу, то спросил, хочу ли я один из них. Я кивнула.

Айзек привёл меня в магазин и купил

полдюжины. Когда он протянул мне пакет, тот был

горячий... жирный. Мой рот наполнился слюной.

Я съела один, пока доктор вёз меня домой, и мы

слушали оставшуюся часть саундтрека « Волшебной

страны». Я даже не любила пончики, просто хотела

узнать, что заставляло этих людей превращаться в

лицемеров.

Когда мы заехали на мою подъездную дорожку,

я не была уверена, собирался ли он зайти или оставит

меня у двери. Сегодня правила изменились. Я

согласилась выйти куда -нибудь с ним. Как будто у

нас свидание или, по крайней мере, дружеская

встреча. Но когда я открыла дверь, Айзек последовал

за мной внутрь и закрыл засов. Я поднималась вверх

по лестнице, когда услышала его голос:

— Сегодня я потерял пациентку. — Я

остановилась на четвёртой ступеньке, но не

обернулась. А следовало бы. Что-то вроде этого

стоило того, чтобы обернуться. Его голос прозвучал

низко: — Ей было всего шестнадцать. Её сердце

остановилось на столе. Мы не смогли спасти её.

Моё сердце колотилось. Я сжала перила до

такой степени, что вены проступили на руках, и

думала, что дерево могло сломаться под давлением.

Ждала, что он скажет что-то ещё, и, когда

доктор ничего не сделал, я поднялась по оставшимся

ступенькам. И после того, как попала в свою

спальню, закрыла дверь и прислонилась к ней

спиной. Почти так же быстро я развернулась и

прижалась ухом к дереву. Не слышала никакого

движения. Я сделала семь шагов назад до тех пор,

пока не упёрлась ногами в кровать, широко раскрыла

руки и упала назад.

Когда мне было семь, мать бросила отца. Она

бросила и меня, но, в основном, оставила отца. И

сказала

мне об этом, прежде чем вынесла два

чемодана за дверь и забралась в такси. «Я должна

сделать это ради себя. Он медленно убивает меня. Я

не оставляю тебя, я ухожу от него» .

У меня никогда не было мужества спросить, почему

мать не забрала меня. Я наблюдала в окно гостиной,

как она уезжала, прижав руки к стеклу и безмолвно

умоляя

ОСТАНОВИТЬСЯ...

Прощальные

слова,

которые она мне сказала: « Ты будешь чувствовать

меня, падая назад». Мать поцеловала меня в губы и

ушла.

Я никогда не видела её снова. А всё время

пыталась понять, что она имела в виду. Моя мать

была писательницей, одной из малоизвестных

вычурных писак, которые окружали себя цветом и

звуком. В конце семидесятых она опубликовала два

романа, а затем вышла замуж за моего отца, который,

как утверждала мать, высасывал из неё всё

творчество. Иногда мне казалось, что я стала

писателем просто, чтобы она заметила меня. Как

следствие, я была очень хороша в этом. И не

чувствовала её, падая назад.

Я смотрела в потолок и задавалась вопросом,

как чувствует себя человек, держащий чью-то жизнь

в своих руках, а затем, смотрящий, как она ускользает

прочь. Как Айзек. И когда это я начала называть его

по имени? Я чувствовала, что проваливалась в сон, и

закрыла глаза, приветствуя его. И проснулась от

собственного крика.

Кто-то держал меня, я извивалась то влево, то

вправо, чтобы вырваться. Я закричала снова, и

почувствовала горячее дыхание на шее и лице. Треск,

и дверь спальни распахнулась. Слава Богу! Кто-то

здесь, чтобы помочь мне . И тогда я поняла, что была

одна, погружённая в остаток сна. Здесь никого не

было. Никто не нападал на меня. Айзек склонился

надо мной, произнося моё имя. Я слышала, как

кричу, и мне было так стыдно. Я закрыла глаза, но не

могла

остановиться. Не могла отделаться от

ощущения жестоких, безжалостных рук на своём

теле, разрывающих, давящих. Я закричала громче,

пока мой голос не отрастил ногти и не вонзил их в

горло.

— Сенна, — произнёс доктор, и не знаю, как я

услышала его сквозь шум, который создавала, — Я

собираюсь прикоснуться к тебе.

Я не сопротивлялась, когда Айзек залез в

постель позади меня, и вытянул ноги по обе стороны

от моих. Затем приподнял меня, пока я не присела,

прислоняясь спиной к его груди, и обернул руки

вокруг моего туловища. Мои руки были сжаты в

кулаки, пока я кричала. Единственный способ

справиться с болью — дви гат ься, поэтому я

раскачивалась взад и вперёд, и он двигался со мной.

Его руки были якорем, связью с реальностью, но я

всё ещё была наполовину во сне. Айзек назвал моё

имя:

— Сенна.

Звук его голоса и тон немного успокоили меня.

Голос Айзека был медленным раскатом грома.

— Когда я был маленьким, у меня был красный

велосипед,

— произнёс он. Я должна была

прекратить кричать, чтобы услышать его. — Каждую

ночь, когда я шёл спать, я молил Бога, чтобы он дал

моему велосипеду крылья, чтобы утром я мог бы на

нём улететь. Каждое утро я выползал из постели и

бежал прямо в гараж, чтобы увидеть, ответил ли он