Свидание с убийцей (Беззвучный крик) - Браун Сандра (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
– Да. Доктор Андерсен на месте? У нас тут умерли несколько коров.
Секретарша позвала ветеринара.
– Я теперь знаю, что это вы сделали те фотографии, – сказал Джек, обращаясь к Анне. – И это вы были сняты возле изгороди.
Она слегка покачала головой, сделав вид, что не поняла. Но он прекрасно знал, что это не так.
Поздно вечером Анна во второй раз появилась на чердаке.
До сего времени она не бывала там месяцами и поднималась лишь для того, чтобы достать одежду, подходящую для нового сезона.
Делрей требовал порядка во всем, и чердак в этом отношении ничем не отличался от остальных помещений дома.
Рождественские украшения были аккуратно сложены в коробки, шерстяные изделия упакованы в непроницаемые для моли мешки.
В металлическом ящике лежали спортивные принадлежности Дина Корбетта – несколько футбольных мячей, поцарапанный шлем, перчатки и биты, сдутый баскетбольный мяч, теннисная ракетка. Выстроившись в ряд, словно игрушечные солдатики, стояли потускневшие кубки – память о его учебе в начальной школе. Футболки от различных команд были тщательно выстираны, сложены и упакованы в коробки. Вещи, оставленные в память о Мэри, также были уложены в ящички с соответствующими надписями.
От первой жены Делрея и ее двух сыновей здесь не осталось ничего.
Анна этого не понимала. После того как умерли ее родители, она оставила себе на память всего несколько личных вещей, а остальное разделила между благотворительными организациями. Ее подвенечное платье лежало упакованное в специальной коробке, но, кроме него, на чердаке Анне принадлежало только одно, как говорят носильщики, «место» – там хранилось фотографическое оборудование.
Камера и вспышка лежали на полу там, где она их оставила утром. В стоявшей рядом черной сумке находились сменные линзы и другие принадлежности для фотосъемки.
С тех пор как она показала свои фотографии Джеку Сойеру, Анна все время о них думала. Много лет она притворялась, что фотография ее не интересует, и сейчас испытывала чувство, похожее на тоску по родному дому. Пока ей не напомнили о ее былом увлечении, она не представляла себе, сколь многого лишилась. Теперь она испытывала жгучее желание вновь взять в руки фотоаппарат.
Поэтому сегодня утром, когда Анна обнаружила, что Дэвид спит перед телевизором, она поднялась на чердак, чтобы побыть там одной. К сожалению, происшествие на пастбище прервало ее занятия.
Остаток дня у нее не было ни одной свободной минуты. Поговорив по телефону с ветеринаром, Джек Сойер оставил ее, чтобы присоединиться к Делрею. Хотя он и не удержался от того, чтобы пошутить насчет фотографий, Анна почувствовала, что происшествие с коровами его беспокоит. Когда Делрей не пришел на обед, Анна собрала продуктов на двоих и сама отправилась на пастбище.
Она не знала, как Дэвид будет реагировать на трупы, но происшедшее скорее вызвало у него любопытство, чем огорчило.
Другое дело, если бы сдохла одна из лошадей. Их он видел каждый день, иногда кормил с руки. У них были клички. А к коровам он был равнодушен.
В отличие от внука Делрей был очень расстроен. Он поблагодарил Анну за обед, но разговаривал отрывисто, короткими фразами. Если бы она не предложила сандвич Джеку Сойеру, тот так и остался бы голодным. Делрей не замечал никого и ничего, кроме доктора Андерсена, который деловито обследовал трупы.
Прежде чем за телами погибших животных прибыл трейлер, Анна увезла Дэвида домой. Делрей не возвращался домой до ужина, а вернувшись, выглядел очень усталым и раздраженным.
Видя его состояние, Анна не стала вовлекать его в беседу и посоветовала Дэвиду не приставать к дедушке. Как только ужин кончился, Делрей поднялся к себе в спальню.
Теперь, когда Дэвид лежал в постели и у Анны появилось свободное время, она поднялась на чердак под тем предлогом, что должна вернуть фотоаппарат на полку, где он пролежал шесть последних лет.
Подняв фотоаппарат с пола, она тут же подумала, что он тяжелее, чем ей казалось. Повертев его в руках, Анна сдула пыль с линз и поднесла видоискатель к глазам.
На чердаке было слишком темно, но тем не менее она навела на фокус и, как будто в фотоаппарате находилась пленка, нажала на спуск.
Ощущение было приятным. Она нажала на спуск снова.
Может, стоит возобновить занятия фотографией? Когда-то это было ее страстью, но незадолго до смерти Дина она все забросила. Пока Дин болел, у нее не хватало времени ни на что, кроме ухода за ним. Анна никогда не жалела о том, чего лишилась из-за его болезни. Время, которое они провели вместе, она не променяла бы ни на что.
Тем не менее фотография, несомненно, была принесена в жертву – сначала уходу за Дином, затем уходу за новорожденным Дэвидом. А когда Дэвид подрос, многое забылось. Да что там – столько воды утекло, что она, вероятно, забыла вообще все, что знала об искусстве фотографии. К тому же изменилась сама технология съемки.
Короче говоря, теперь надо все начинать с азов. Однако это соображение отнюдь не убавляло ее энтузиазма. Уже от одного сознания того, что она снова держит в руках фотоаппарат, сердце Анны билось быстрее. Невзирая на трудности, она изучит новую технологию. Глухота будет ей мешать только в том случае, если она сама это допустит. Ее физический изъян послужит ей стимулом, а не препятствием.
По крайней мере, она сможет постоянно снимать Дэвида.
Ее сын – очень интересный объект для съемки. Можно будет поэкспериментировать с линзами и освещением. Можно будет усовершенствовать тот стиль, которого она раньше придерживалась.
А попрактиковавшись, можно будет снимать других людей. Не обязательно красивых – просто своеобразных. Тех, у кого нестандартные лица.
Джека Сойера, например. Как у объекта фотосъемки у него интересное лицо. Со своеобразным ландшафтом, со своими равнинами и пропастями. Лицо, которое без слов рассказывает целые истории.
Слова и не нужны, поскольку их все равно нельзя услышать.
Анна рано познала значение слов. У нее был необычайно большой словарь, и она прекрасно могла переводить свои мысли в устную и письменную речь, которым ее учили любящие родители и замечательные учителя. Учитывая полную глухоту Анны, ее способность к общению можно было признать просто образцовой.
Тем не менее она думала не словами, а образами, которые прокручивались в ее сознании, словно немое кино. Скажем, когда она думала о Джеке Сойере, то сразу же представляла себе его лицо.
Несколько смущенная силой этого образа, она быстро сложила фотопринадлежности в сшитую на заказ сумку. Но на полку ее ставить не стала. Когда она уйдет с чердака, то возьмет ее с собой.
В сарае было ужасно жарко. Несмотря на распахнутые с обеих сторон строения двери, воздух внутри оставался совершенно неподвижным. Джек вызвался на эту работу сам – отчасти потому, что кондиционер в его трейлере шумел точно пропеллер у самолета, и Джек мог выносить его шум только тогда, когда был смертельно уставшим и полусонным. Так что «дома» ему сидеть не хотелось.
Была и вторая причина, по которой Джек взялся чистить стойла: он надеялся восстановить добрые отношения с Делреем.
После того как ветеринарная служба убрала трупы коров, он мало виделся с Корбеттом. Тот весь день косил на тракторе пастбище, а Джек был занят другими делами.
Они поговорили только один раз. В самом конце дня, когда Корбетт ставил трактор за сарай, Джек к нему подошел:
– Когда ветеринар должен сказать, в чем дело?
– Самое раннее завтра.
– Гм! Ну, пока мы не знаем, из-за чего они сдохли, мы мало что можем сделать, верно?
– Ничего не можем.
Вот и весь разговор. Обнаружив мертвых коров, Делрей очень мало разговаривал с Джеком и вообще старался его избегать. Может, это и сумасшествие, но Джек посчитал это плохим признаком.
Он увидел Анну только тогда, когда случайно обернулся.
Она стояла возле стойла, где он работал. Вздрогнув, он чуть не уронил вилы и тихо выругался:
