Терновая обитель - Стюарт Мэри (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Я молчала.
– Видите ли, я впустил Ходжа, налил ему молока, а потом вышел за яйцами и увидел вдалеке миссис Трапп. Тогда я снова запер дверь и положил ключ в карман.
– Она решит, что я ей не доверяю, – неуверенно произнесла я.
– Мисс Джэйлис тоже не доверяла ей. Она мне сама говорила.
– Вильям! – Мое викторианское воспитание не могло допустить, чтобы ребенок говорил так о взрослых. Но Вильям вел себя во многом совсем как взрослый, и даже лучше многих взрослых, которых я знала. Кроме того, не время было читать морали. – Ты сказал ей, что Ходж вернулся? Она его видела?
– Нет, он пошел наверх, как только допил молоко. А я ей не говорил, потому что она его ненавидит. И он ее тоже. Когда мисс Джэйлис умерла, она хотела утопить его.
– Вильям, перестань!
– Но я сам слышал, как она это говорила!
– Кому?
– Джессами. Он – парень ничего, но немножко глуповат и очень ее боится, поэтому делает все, что она говорит.
– Понятно. – Теперь все начинало проясняться. Страхи Вильяма стали казаться мне вполне обоснованными. – Так вот почему ты так беспокоился, когда Ходж исчез?
Мальчик кивнул.
– И миски с нетронутой пищей?
Второй кивок.
– Просто не хотел вас расстраивать.
– Ты знаешь, я думаю, еда была в порядке. Ты же не нашел потом вокруг миски мертвых птичек и грызунов?
Он улыбнулся:
– Нет.
Однако мне было не до смеха.
– А теперь послушай меня серьезно, Вильям. Может быть, это все и правда, но с соседями нужно жить в хороших отношениях, понимаешь? Миссис Трапп была очень добра ко мне, и я хочу, чтобы ты с ней не ссорился, несмотря на то что она тебе не нравится. Или, вернее, не нравится Ходжу. Хорошо?
– Хорошо, – сказал Вильям Понятливейший. – Она и к нам с папой очень хорошо относится. Печет пироги и всякое такое. Она здорово готовит, но когда приходит к нам, очень много разговаривает, а папа этого не выносит. Я вам говорил, даже я стараюсь поменьше бывать дома. Вы правы, это из-за Ходжа.
– Она скорее всего пошутила. Нельзя же просто так утопить взрослого кота, даже если бы ей и удалось поймать его. В конце концов, сейчас с ним все в порядке.
– С нами тоже, – сказал Вильям вполголоса, обращаясь к Ходжу, который теперь тщательно умывался. – Вы не против, если я теперь займусь прополкой?
Он остановился в дверях и повернулся ко мне.
– Кстати, ваш насос лежит на полке в сарае. Прилетел, не иначе.
Глава 14
Стояли ясные и теплые осенние дни. Иногда внезапный порыв ветра срывал листок-другой, и они, плавно кружась, ложились на зеленую траву. Листья каштанов стали густого ярко-желтого цвета, вишни окрасились в алый и шафрановый цвета. Зимородков еще не было. Клумбы пестрели астрами и хризантемами, их аромат разносился далеко в неподвижном воздухе. Как-то утром я обнаружила прямо за входной дверью осенний крокус.
Никогда в жизни я еще не работала физически так много и никогда еще не была так счастлива. Пришел багаж, и, прежде чем разместить его, я принялась за запланированную уборку всего дома. Целые дни напролет я терла, скребла, мыла и чистила все подряд – гостиную, прихожую, кабинет, столовую, лестницы и т.д. Однажды пришел Джессами Трапп со своей матерью и предложил почистить водосточные желоба. Агнес приходила раз или два сама, настойчиво предлагая свою помощь. Я решила, что она нуждается в деньгах, и попросила ее убрать в старой кухне, а потом – в мансарде. Наверное, чистка голубятни была для нее слишком сильным испытанием, потому что, после того как я ей заплатила, она больше не показывалась.
Постепенно дом засиял чистотой, чего, наверное, не случалось с ним уже долгие годы. Я расставила везде букеты из осенних цветов, которые тут же наполнили дом замечательным ароматом, и провела два или три дня, неторопливо расставляя свои вещи в новом доме. Картины я оставила напоследок – это всегда отнимает много времени. Вместе с багажом пришли мои цветочные этюды, которые мой отец считал достойными рамы. Они прекрасно сочетались со старыми картинами тети Джэйлис – нежными акварелями. Казалось, вся энергия ее кипучей натуры ушла в работу в саду и сбор трав, поэтому в повседневной жизни тетя любила только мягкие и нежные тона.
Одна картина особенно заинтересовала меня. На черно-белом рисунке был изображен совершенно неузнаваемый Торнихолд – без плюща и других вьющихся растений, покрывавших теперь его стены; сад тоже выглядел необычно: коротко подстриженная трава на лужайках, по которым прихотливо извивались дорожки, а между дорожками – огромные цветочные клумбы. Колючая терновая изгородь в то время, наверное, едва доставала человеку до груди.
Но больше всего меня удивила монограмма художника в углу картины – Дж. С. Джэйлис Саксон. Но она никогда не видела Торнихолд таким, каким он был здесь изображен. Ее еще тогда, должно быть, и на свете не было. Тогда кто же автор? Еще одна Джэйлис? Это было бы забавно... Я долго не могла оторваться от картины – что-то в ней пробуждало во мне давно забытое ощущение. Мне захотелось рисовать. Не «стать художником» и выставлять огромные полотна в лондонских салонах, а просто запечатлеть красоту природы вокруг. Я решила начать завтра же. Буду рисовать. Набью немного руку и потом нарисую Торнихолд в том самом ракурсе, что и на старом рисунке – со стороны южного фасада. Пусть это станет первым свидетельством моей любви к Торнихолду.
А пока нужно начинать приводить в порядок сад. Частенько забегал Вильям и помогал мне. Вдвоем мы очистили от сорняков переднюю часть сада и приступили к уборке позади дома и в «огороде», где тетя выращивала целебные травы. К сожалению, весь урожай трав этого года был потерян – многое заросло сорняками, да и я понятия не имела, как сушить и использовать растения. Фруктов в саду тоже не было (если их собрали Траппы, то я их не винила), однако оставалось очень много спелой ежевики. Я вытащила из сарая все банки для варенья, вымыла и приготовила для сбора своего первого урожая в Торнихолде. Если бы мне еще удалось найти знаменитые тетины рецепты! Может, тогда я бы лучше использовала то, что растет в саду.
Однако поиски ничего не дали. Записи тети Джэйлис как в воду канули, зато я обнаружила книгу старинных рецептов Вильтшира, собранных местным женским институтом. При одном взгляде на эти рецепты у меня слюнки потекли. Может, конечно, тетины были и лучше, но мне для начала хватит и этих.
И вот в один прекрасный день я отправилась за ежевикой.
За день до этого Вильям рассказал мне, куда ехать. Сначала через боковую калитку по лесной тропинке («она немного заросла, но ничего, вы проедете») до старой каменоломни, которая вся заросла ежевикой. Место это очень солнечное, и ежевика наверняка уже поспела.
Наутро я привязала к багажнику корзинку и отправилась в путь. Ехать по лесной тропинке оказалось не так просто – зато я срезала три или четыре мили. По-летнему жаркое солнце затопило лощину, где находилась каменоломня. Ветра здесь не было, и воздух стоял неподвижно. Посередине в каменистом углублении стояла вода, словно в искусственном пруду. Вся земля вокруг была истоптана овцами. Они и сейчас бродили где-то неподалеку – их печальное блеяние эхом отзывалось от каменистых стен. Рядом в кустах им вторила малиновка. Между огромными валунами все еще цвел дикий тимьян, свешивались изящные головки колокольчиков.
Вильям не ошибся. Все кусты были покрыты сочными спелыми ягодами. Я отвязала корзинку и принялась за работу.
Я уже набрала почти полную корзину, когда вдруг обнаружила, что одна овца продолжает блеять совсем рядом, хотя все стадо уже ушло. Движимая любопытством, я пошла на этот жалобный зов к пруду. Никого. Только жук-плавунец сновал по воде, ловя каких-то мелких насекомых, изобиловавших в теплой воде. Малиновка вспорхнула и опустилась в кустах чуть поодаль. Жалобное блеяние доносилось откуда-то из глубины ежевичных зарослей.
Мне показалось, что теперь в нем звучал страх. Я поставила корзинку на камень и решительно направилась в кусты ежевики.
