Тень сомнения - Джексон Лайза (читать книги бесплатно .txt) 📗

Пейдж открыла окно чуть пошире и до боли закусила нижнюю губу. Харли и Кендалл отсутствовали вот уже полчаса, и она начала волноваться. Наверное, Кендалл все-таки сумеет убедить Харли, что она лучшая партия для него, – это можно считать хорошей новостью. Но по возвращении она, конечно, и не взглянет в сторону Пейдж, и это плохая новость.

С тяжелым вздохом Пейдж взяла свой блокнот и принялась выводить имя Кендалл, отрабатывая подпись, которая никогда не станет ее собственной. Как бы ей хотелось быть хоть чуть-чуть похожей на Кендалл! Она такая тоненькая, как будто вот-вот переломится, такая красивая и грациозная от природы, так умеет флиртовать. Она всегда кружила головы мальчикам, не прилагая особых усилий.

Так почему же Кендалл так зациклилась на Харли? Господи, да он же слизняк! И что он нашел в этой Клер Холланд? Предложи ей выбирать между верховой прогулкой и походом по магазинам за фирменными нарядами, так она с большей охотой поскачет верхом. А у Кендалл Форсайт идеальная фигура, напоминающая песочные часы, светлые, совершенно прямые шелковистые волосы и личико точно с обложки журнала «Севентин». Кендалл жила в Портленде, ходила в частную школу вместе с детьми других богачей и ездила на своем собственном «Триумфе». Она была капитаном группы спортивных болельщиц и даже позировала в качестве фотомодели.

Пейдж достала с полки свой альбом с вырезками и открыла специальный раздел, посвященный Кендалл. На прекрасной зернистой фотобумаге камера запечатлела ее богиню в коротенькой кружевной сорочке, приобретенной на распродаже за полцены. Пейдж закрыла глаза и на мгновение вообразила себя на месте Кендалл Форсайт, хотя прекрасно знала, что этого никогда не случится. Никакие диеты, скобки на зубах и пластические операции не помогут ей приобрести хотя бы толику изящества и утонченности Кендалл!

Однажды она увидела Кендалл голышом: случайно зашла в ванную как раз в тот момент, когда та переодевалась в купальный костюм. Ее кожа в не покрытых загаром местах была молочно-белой, пупок впалый, как лунка на поле для гольфа, талия такая тонкая, что было непонятно, где же умещаются внутренности – печень, селезенка, почки и все, что положено. Но больше всего Пейдж поразили груди Кендалл. Белые высокие полушария, увенчанные крупными, круглыми сосками, слегка всколыхнулись, но, увы, уже через секунду скрылись под натянувшимся эластиком в красную и белую полоску.

Пейдж покраснела и принялась извиняться, как ненормальная, а Кендалл только лишь посмеялась и отмахнулась от ее смущения, как будто привыкла, что люди видят ее раздетой. Даже теперь щеки Пейдж загорелись при одном воспоминании о роскошной груди Кендалл.

Какой же Харли дурак!

Груди самой Пейдж представляли собой жалкое зрелище. Маленькие, с крошечными темными сосками, напоминавшими бородавки. И эти жалкие сиськи, если можно их так назвать, были не единственным ее недостатком. По какой-то непонятной причине она не унаследовала красоты Таггертов и получилась похожей на свою грузную тетю Иду, обладательницу крючковатого носа и глазок-бусинок. Зато Пейдж была умна – наверное, даже умнее Уэстона, который больно много о себе возомнил. И, уж конечно, в тысячу раз умнее Харли – но это даже нельзя было считать достижением.

Уэстон, старший из детей Нила Таггерта, напоминал древнегреческих богов. Волнистые каштановые волосы, глаза синие, как дельфтский фарфор, волевой подбородок, которому позавидовал бы сам Рок Хадсон [8], и тело с безупречной мускулатурой, закаленное годами тренировок и спортивных занятий. Харли, конечно, идиот, но он тоже по-своему хорош собой. Волосы прямые, темнее, чем у брата, глаза зеленовато-карие, с искоркой, опушенные такими длинными ресницами, что Пейдж отдала бы за них полжизни. Кожа чистая, без единого прыщика. Ему ужасно шло, когда на скулах и на подбородке у него начинала пробиваться темная щетина.

К тому времени, когда Нил и Микки Таггерт решили обзавестись третьим ребенком, все хорошие гены были, по-видимому, уже истрачены на сыновей. Микки часто жаловалась, что третья беременность чуть не убила ее. Как бы то ни было, Пейдж оказалась лишена привлекательной внешности и обаятельной живости, которые считались фирменным знаком Таггертов.

Пейдж редко заглядывала в зеркало: ей не требовалось лишний раз напоминать себе о том, что родителям не стоило ею обзаводиться. Она была тяжеловесной и рыхлой, что абсолютно не поддавалось исправлению. Дорогие наряды и косметика делали ее просто смешной. Чего она только не предпринимала со своими космами, они не желали укладываться ни в какую прическу. Вот если бы стать такой, как Кендалл!

Услыхав голоса, Пейдж опять бросилась к окну. Харли и Кендалл поднимались по ступенькам к веранде. Оба раскраснелись, причем Харли, похоже, был зол как черт, а Кендалл плакала. Слезы текли у нее по щекам, и она отчаянно цеплялась за Харли.

Черт возьми, мало того, что Харли туп, как бревно, так неужели он, кроме того, еще и слеп? Разве он не видит, что Кендалл в тысячу раз красивее Клер Холланд?!

– Но я же люблю тебя! – твердила Кендалл, безуспешно пытаясь удержать слезы. Ее светлые волосы растрепались, на юбке остались зеленые пятна травы.

Пейдж тяжело вздохнула и ощутила глубоко внутри знакомое зудящее ощущение. Нетрудно было догадаться о том, что только что произошло в лесу. Кендалл и Харли занимались этим!А ведь Харли должен был бежать на свидание с Клер!

– Я всегда тебя любила.

– Прекрати! – прорычал он.

– Но ведь ты тоже меня любишь!

– Заткнись! – заорал Харли, и Кендалл ахнула. – О господи, извини... я не хотел... – Он замолчал, закрыл глаза, словно пытаясь найти нужные слова в своей тупой голове. – Все кончено, Кендалл. Просто смирись с этим.

– Не могу! Я же знаю, что на самом деле ты меня любишь. – Она громко всхлипнула и вздернула подбородок тем самым гордым жестом, которому Пейдж столько раз пыталась подражать перед зеркалом.

– Я не люблю тебя.

– Значит, ты меня использовал, так выходит?

– Это ты меня соблазнила.

– А ты не мог остановиться! – злорадно напомнила она и тут же спохватилась: – А вдруг я забеременела?

Что? Пейдж вся покрылась «гусиной кожей». Беременна? Кендалл?Кендалл станет толстой, пузатой, с отвислыми сиськами? Тьфу!

Харли побелел от страха.

– Ты не... Этого не может быть!

– Отчего же? Ведь на этот раз мы не предохранялись Впрочем, точно мы будем знать через пару недель.

Харли привалился к перилам, вцепившись в деревянный поручень. Вот бесхребетный слизняк!

– В таком случае... тебе придется от него избавиться Я помогу. Я достану денег.

– Если ты говоришь об аборте... о том, чтобы избавиться от нашего ребенка – нашего ребенка, Харли! – то можешь об этом забыть. Я никогда на это не пойду.

– Но я не могу... мы не можем.

С печальным вздохом Кендалл медленно покачала головой из стороны в сторону, словно наконец увидела этого жалкого червяка в истинном свете.

– Все будет хорошо, милый, вот увидишь, – сказала она, как будто это он нуждался в утешении, хотя «залететь» могла именно она.

Боже, какая мерзость! Кендалл обвила руками талию Харли и прижалась головой к его груди. Он не шевельнулся, только весь напрягся. Пейдж оттолкнулась от подоконника и села на полу, прислонившись спиной к своей кровати, вытянув перед собой короткие толстые ноги.

– Кендалл, ради всего святого, мы не можем себе этого позволить, – в напряженном голосе Харли звенел страх.

Трус! Кендалл была слишком хороша для него. Пейдж потянулась к ночному столику за карандашом и блокнотом, но ее пальцы наткнулись на проволочное приспособление для зубов, которые отказывались расти прямо. Девочка с отвращением отдернула руку: из-за этой гадости она чувствовала себя какой-то инопланетянкой и отказывалась надевать проклятую проволоку в школу. Ее рука замерла, когда вновь послышался голос Кендалл: