Стая (СИ) - Сергеева Оксана (лучшие книги TXT) 📗
После того, как дверь за ней закрылась, Шаурин снова замолчал, подвинул к себе кофе и принялся мерно размешивать его ложечкой, не проверяя, есть ли в чашке сахар. Шаповалов рот не открывал тоже, понимая, что для его слов еще не пришло время. Только скрежет ложки по дну чашки невозможно раздражал. Будто по нервам скреб. Не то чтобы Шип был слишком чувствительный, но Шаур уже минут пятнадцать гонял ложку по дну, уставившись глазами в одну точку. Тем не менее остановить его Шаповалов не решался.
Постепенно кровь отлила от лица Шаурина, отхлынула порциями. Наконец Денис постучал ложечкой о край чашки и аккуратно положил ее на блюдце. Стало тихо. Тихо и душно. Стас непроизвольно и облегченно выдохнул, но продолжал молчать. Хотелось курить, но не решался доставать сигареты, словно боялся неосторожным движением спугнуть оформляющиеся мысли Шаурина.
Денис отпил половину чашки и набрал номер Бардина. Тот ответил сразу.
— Вадим, ты мне нужен, — коротко сказал. — Да, я у себя. Только теперь звони мне на другой номер.
Шумно и беспокойно в кабинет ворвался Вуич. Не здороваясь и не говоря ни слова, он припал к полной чашке с кофе, выпил ее почти залпом и упал на стул напротив Стаса. Только тогда взглянул на Дениса.
— Я же тебя просил… — не задержался Шаур, прижимая Лёню взглядом к стулу. — Я же просил тебя не отходить от нее ни на шаг, — он не кричал, не рычал, но говорил каким-то замогильным голосом. Таким, от которого позвоночник инеем покрывается.
Даже зная, что сейчас все слова будут выглядеть как оправдание Лёня не смог смолчать.
— Монахов отослал меня с поручением. Я ничего не смог сделать. Думал успею вернуться, пока они закончат переговоры.
Больше Шаурин ничего не сказал, смотрел только так, что подумалось: легче самому застрелиться, ибо если они не вытащат Юльку из этой передряги, Шаур его со свету сживет. И не только его.
— Да и слава Богу, что услал его Монах, — пробурчал Шип. — Еще бы Лёню завалили и вообще красота… Шаур, не тяни кота… что делать будем? — Стас достал сигареты. Почувствовал, что уже можно.
Денис опустошил чашку и отставил ее на самый край. Словно снова расчистил пространство для мысли. Отключил свой сотовый и вытащил сим-карту. Вставил другую.
— У нас шесть часов на то, чтобы вытащить Юлю. Ни двенадцать, ни сутки. Шесть часов. Ровно столько я смогу быть вне доступа. Плюс-минус час. Пока со мной не связались, она будет в безопасности.
— Рисково. Очень рисково, — потер Вуич небритый подбородок.
— Если есть заложник, значит, есть и требования. Нет смысла убивать жертву, пока не выдвинуты условия.
— Почему ты думаешь, что они будут искать тебя? Что им нужен именно ты? — спросил Шаповалов поднося сигарету к губам.
— А кто? — Шаур холодно улыбнулся. — Точно не Монахов, потому что он сейчас вряд ли способен выполнить хоть какое-нибудь требование. Он в коме с пулей в позвоночнике. Наталья? А что Наталья… Думаешь это все затеяно из-за денег? Это хорошо спланированная акция. Но спланированная в короткие сроки. Потому что Монахов остался жив. Иначе его бы убрали. Но его не добили, не было времени, они торопились, потому что главная цель — его дочь. И им нужны не деньги. Им нужен я.
— Кого подозреваешь? — Лёня жестко сцепил пальцы, плотно устроив локти на столе.
— Веселов, больше некому. Да и предупреждали меня. Я столько лет ему головы не давал поднять. А теперь, когда вернулся от Лазаря, он знает, что он — труп, — в голосе у Дениса появились резкие отрывистые нотки. Больше ничто не выдавало его крайнего напряжения. — Поднимайте людей. Всех. Старых бригадных, сутенеров, проституток. Всех! Лёня рассылай народ, кинь клич стукачам. Все равно кто-то что-то знает, слышал. Стас, ты по своим — узнай, есть ли чужие в городе. Контингент, сам понимаешь, какой должен быть. Из местных на такое никто не решится. Никто собственноручно себе смертный приговор не подпишет. Надо прошерстить пригород, дачные участки.
— Думаешь, за город отвезли? — засомневался Шаповалов.
— Уверен, — непреклонно ответил Шаурин. — В городе меньше свободы, легко вскрыться. Но в большой удаленности от объекта трудно координировать движения. Думаю, не дальше пятидесяти километров от города. Чтобы в случае чего принять экстренные меры. — На мгновение Денис умолк, потому что дверь в кабинет открылась. Вошел Вадим, Шаур взглядом указал ему на стул рядом с Вуичем.
— А заброшенные промышленные зоны? — спросил Лёня.
— Нет, — покачал головой Шаурин. — Веселов, если допустить, что это его рук дело, рассчитывает не на одни сутки. Ох намерен уничтожать меня медленно. Я бы так и сделал на его месте. Поэтому им нужна тишина, а еще минимальные удобства: вода, магазины поблизости. Дачи и тихие поселки как раз подходят. Все. Землю ройте! Но найдите мне того, кто обладает хоть какой-то информацией!
— Что случилось? — встревоженно спросил Вадим, провожая взглядом Шаповалова и Вуича.
— Монахов при смерти…
— Юлю похитили? — сам предположил Бардин.
— Да, это если вкратце. Мне нужна твоя помощь.
Вадим глубоко вздохнул и медленно выпустил из себя воздух, представив, каково сейчас другу.
— Не вопрос, — спокойно ответил. — Рассказывай.
— По дороге. Поехали. Я хочу, чтобы ты укрыл жену Монахова в таком месте, где ее даже я не смогу найти.
— Как я могу? Я должна быть с ним… Я не могу, Денис… Может, это последний день в его жизни, последний вздох, я обещала, что никогда не оставлю его, никогда. И не оставляла. Я не могу уехать…
Так и думал, прекрасно представлял, что разговор с Натальей будет проходить сложно. Не только ей было тяжело, но и самого, будто ножами полосовали, когда смотрел, как она рыдает навзрыд. Она, Наталья Монахова, которая всегда и везде, и при любых обстоятельствах, держала лицо. Никому не позволяла видеть себя разбитой и раздавленной. Никому и никогда. Даже на похоронах родственников держалась царственно, пускала слезы тихо, не размазывала их по лицу, не терла глаза. Не выла в голос. А сейчас не могла успокоиться. В общем-то, и не старалась. Не стеснялась даже Вадима. Сначала плакала из-за Юли, потом из-за мужа, услышав, что ей нужно покинуть дом и уехать на неопределенное время. Отказывалась уезжать.
— Наташа, возьми себя в руки. Так мне будет еще сложнее. Понимаешь? — Денис присел рядом с ней на диван. Взял ее за руку. Сжал узкую аккуратную ладонь в своих крупных. — Я буду держать тебя в курсе. При любом раскладе и в любом случае. Я тебе сам все сообщу. Буду звонить каждые полчаса. Но тебе нужно уехать. Хорошо? Сейчас я должен быть абсолютно уверен, что с тобой все в порядке.
Наталья подняла на него заплаканные глаза. Придвинулась ближе, прижавшись к его боку. Так нужна была его поддержка, так хотелось проникнуться его уверенностью и спокойствием. Руки у него такие горячие. Так странно… Тон ровный, ни капли возбуждения в голосе, а руки горячие, как огонь. Он чуть крепче стиснул ладони, сильнее сжимая ее руку, словно и жестом пытался убедить. Опустила глаза, уткнулась взглядом в золотой браслет на руке. Вспомнила, как много лет назад Юля купила его для Дениса. Тогда Наталья не представляла, что из этого получится, из их, казалось, невозможных отношений. А позже уже не представляла рядом с дочерью кого-то другого, кроме него. Потому, наверное, единственный раз, взяла на себя смелость бесцеремонно вмешаться: позвонила Ярославу и прямым текстом сказала, почему ему стоит уехать как можно быстрее. Объяснила все, вовсе не за него переживая. Не хотела, чтобы Шаурин портил себе нервы из-за какого-то сомнительного кавалера, который, само собой, в подметки ему не годится. Слава с детства привык спесь ложками есть, он никогда не сможет понять Юлю, не сможет войти в их семью.
Наталья на миг уткнулась Денису в плечо, как будто слезы стирая, а потом решительно вздохнула.
— Так, ладно, — поднялась и расправила юбку дрожащими пальцами. — У меня есть несколько минут, чтобы привести себя в порядок?
