Репей в хвосте (СИ) - Стрельникова Александра (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Единственно, что сделал Пряничников, кроме устройства удобств, — установил в центре этого башнеобразного строения специальный лифт — вещь необходимую для человека, проводящего все свои дни в инвалидном кресле. Теперь, поднимаясь сюда, хозяин дома мог любоваться окрестностями, сколько ему было угодно, разъезжая в своем экипаже с ручной тягой по выложенному в круг ковру. Серьезные разговоры Вениамин Константинович предпочитал вести там же, но предварительно закрыв жалюзи по периметру.
Пряничников обрадованно встретил отца и тактично не показал своего удивления тем, что вместе с ним приехала я.
— Здравствуйте, Мария Александровна. Я с удовольствием слежу за вашим творчеством.
— Спасибо… Только я хотела бы как и раньше быть для вас, дядя Веня, просто Машей.
— Тогда иди поцелуй старика, девочка. Давненько мы с тобой не виделись…
Наклонившись к нему, я почувствовала отзвук запаха валокордина и внезапно испугалась того, что мне предстояло взвалить на него. Словно почувствовав мои внезапно возникшие колебания, Пряничников заговорил первым.
— Я чувствую, что-то стряслось, Саша?
— Это у моей доченьки спросить надо. Примчалась сегодня чуть свет — говорит, мол, убивают! — в голосе отца неожиданно прорвалось раздражение, и я невольно втянула голову в плечи.
— Убивают? — Пряничников развернул кресло в мою сторону, а потом, почесав бровь, потянулся к пульту, который управлял механизмом, закрывавшим жалюзи на широких окнах. — Убивают, говоришь? А почему ко мне, а не в полицию?
— Без толку, дядя Веня, а потом есть некоторые подозрения, — и я принялась за свой непростой рассказ.
Пряничников слушал не перебивая. Молчал и отец. Лишь в середине истории он внезапно поднялся и принялся мерить быстрыми нервными шагами короткий радиус галереи. Я невольно посчитала — три вперед, два назад. Странно, но почему-то получалось именно так. Словно обратный путь был короче. Потом дядя Веня обрушил на меня град коротких, точных вопросов, многие из которых откровенно удивили меня.
— В конторе я, конечно, поузнаю, — после достаточно долгого размышления проговорил, наконец, хозяин дома. — Ты права… Что касается остального… Во-первых, мне нужно поговорить с этим твоим Иваном Ивановым. Естественно, это нужно сделать так, чтобы никто не узнал… Постой-ка. Я набросаю для него инструкцию, потом бумагу — уничтожить.
— Дядя Веня. Я чувствую себя просто-таки идиоткой. Не слишком мы все это… киношно, что ли?
Он глянул иронично.
— Думаешь, дед на старости лет из ума выжил? В шпионов поиграть захотел?
— Нет…
— Тогда не спорь, а слушай, когда знающие люди дело говорят. Во-вторых, добудь мне карту твою больничную. Ту, что на тебя завели, когда с отравлением лежала.
— Зачем? — изумилась я.
— Кошатина кошатине рознь, — буркнул он, а я, похолодев, прикрыла ладонью рот.
— Вы думаете?..
— Я строю предположения. А там… Вскрытие покажет. Если я прав, у нас на руках может оказаться реальное доказательство. Только будь осторожнее. Наври что-нибудь, а лучше просто сопри, чтобы никто и не видел. Передашь ее как-нибудь — больше мы пока что видеться не должны. По телефону тоже нельзя — твой могут слушать. Ты мне можешь звонить только с чужого или еще лучше из автомата.
— О господи! — я схватилась за голову.
— Ты Господа не трогай, — вдруг сердито встрял до сих пор молчавший отец. — Лучше честно скажи, что натворила!
— Ничего! В том-то и дело, папа! Я уже миллион раз прокрутила все в голове. Не попадала даже в какие-то двусмысленные ситуации — не видела кого-то не с тем, с кем надо, не входила в тот момент, когда этого не стоило делать, и не выходила там, где не следовало бы… То есть, конечно, чисто абстрактно такое предположить возможно, но по одному только предположению не убивают!
— Смотря, что поставлено на кон, — возразил Пряничников, задумчиво пощипывая нижнюю губу, что до сладкой боли напомнило мне Ивана…
Словно услышав мои мысли, отец заговорил о нем же.
— Вениамин, зачем тебе этот тип, воспитатель мальчика?
Меня покоробило то, как он это произнес, и, не удержавшись, я язвительно напомнила:
— Твоего внука, которого ты даже ни разу не удосужился увидеть, зовут Василием, а его воспитатель носит тоже очень простое имя — Иван…
Отец глянул грозно, как умел только он. Синие глаза просто опалили. Но я не мать, и так просто меня не усмиришь. Иногда мне казалось, что именно это обстоятельство, а не мои многочисленные прегрешения, выводило его из равновесия. Мы уставились друг на друга — он хмуря брови, а я выставив вперед подбородок. И должно быть, представляли собой забавное зрелище, потому что Вениамин Константинович внезапно прыснул в кулак.
— Два сапога пара! Даже носы одинаковые! Два одинаково белобрысых, синеглазых, фантастически упрямых и вспыльчивых существа! Не удивительно, Машенька, что я люблю тебя так же сильно, как и твоего батюшку. А теперь перестаньте ссориться и послушайте меня. Ты, Саша, не хуже моего слышал, что этот человек оказался достаточно внимательным и небезразличным, чтобы заподозрить что-то, и даже ходил с фонарем на место происшествия. Согласись, было бы неплохо узнать, что ему удалось найти.
— Что могла заметить какая-то нянька в штанах? И потом, почему ты его самого исключаешь из круга подозреваемых? Может, он ходил следы заметать? Ведь, насколько я понял, нападения на Марию начались именно тогда, когда в доме появился этот тип, — с ударением на последнем слове закончил отец, и опять перевел взгляд на меня.
Я уже раскрыла рот, чтобы, подобно проснувшемуся вулкану, выплеснуть все, что во мне мгновенно вскипело. Но не успела, заговорил Пряничников.
— А я его и не исключаю, Саша. И закономерность эту заметил. Потому вдвойне интересно поговорить с парнем.
— Он спас меня, вытащил! Да он… Как можно?! Дядя Веня!
— Послушай, девочка. Смотри, что получается. Вот рядом с тобой возникает этот человек… Кстати, кто тебе его рекомендовал?
— Вася.
— Ты имеешь в виду твоего сослуживца, оператора?
— Нет. Я имею в виду моего сына. Ввиду вполне очевидных обстоятельств, злой умысел тут предположить, согласитесь, трудно. Притом, что наверно только я могла решиться нанять нянькой своему ребенку ночного сторожа.
— Что?
— В гимназии он состоит именно в этой должности.
— Мария! — отец, похоже, даже слов лишился.
— У меня была безвыходная ситуация, — огрызнулась я. — Чертопыльев — директор гимназии — говорил о нем как о человеке вполне заслуживающем доверия, и я… Да что я оправдываюсь, черт возьми! Факт тот, что Василек с ним прекрасно ладит, а Иван…
— Не кипятись. Раз так, поставим в счету у Ивана Ивановича жирный плюсик, — Пряничников успокоительно похлопал меня по руке. — И давайте продолжим наши рассуждения. Итак, мы остановились на том, что, совпадение это или нет, но неприятности с тобой начались именно тогда, когда в доме появился Иван Иванович Иванов. Звучит как в анекдоте. Ты видела его паспорт?
— Да. Вы можете смеяться, но там все именно так и написано.
— Хорошо. Мы уже выяснили, что человек этот вряд ли может быть «засланным казачком» — слишком маловероятным вообще было его появление в вашем доме. Тогда… Совпадение? Но посмотри, что получается. Время и место вашего приезда в Москву из той командировки знали только в диспетчерской телекомпании и твои домашние. Я прав?
— Да.
— Согласись, шансы на то, что информацией поделился с кем-то бездомный и однозначно нуждающийся в деньгах Иванов, или диспетчерша, отправлявшая машину, чтобы встретить аппаратуру, даже при самом большом допущении с моей стороны остаются 50 на 50.
— Да, а после того, как покушение не удалось, он, заметьте, убежденный, что я сплю, снял с меня обувь, укрыл, разве что по головке не погладил!
— Он мог не знать, что речь идет о покуше…
Но тут Пряничникова перебил отец.
— Ты что — трахаешься с ним?
Вопрос был таким резким и откровенно оскорбительным, что, не думая о последствиях, я размахнулась и залепила ему пощечину. А потом с ужасом следила, как краска гнева заливает его резкое загорелое лицо, делая еще заметнее след, оставленный моей ладонью. Не знаю, чем бы это кончилось, если бы не Вениамин Константинович, дай бог ему здоровья. Как-то внезапно его коляска оказалась между мной и отцом, а потом он заговорил столь решительно, что это подействовало даже на таких, сошедшихся на узком мосту баранов, как я и мой родитель.
