Измени себе со мной (СИ) - "MAD Gentle Essence" (бесплатные версии книг TXT) 📗
Тем более что в тот же день, уже вечером, Билли выложил еще одно сообщение. Не менее болезненное для Тома, чем предыдущие.
Песню про то, как уходит сказка, он послушал сразу же. И потом еще долго жалел об этом, схватившись за голову руками и скуля в подушку. Хотя скулил он уже только от последних строчек из этого блога:
«Никому не пожелаю такого...
Даже ЕМУ».
Это смяло его душу. Даже сейчас, злясь и проклиная, Билл не желал ему того, что чувствовал сам.
«Может, потому, что ты знаешь, Билли - мне не легче. Ничуть... И еще... потому, что любишь. Не меньше, чем до того, как все полетело к чертям».
С ноутбуком в эти дни Том практически не расставался - дома, в баре, когда была свободная минута, он все время проверял, нет ли еще сообщений от Картрайта. Все мысли были заняты только этим. А еще, он не знал, что и как написать ему, чтобы не оттолкнуть Уильяма еще дальше. Про любовь он писать не имеет права, потому, что сейчас это было бы худшей идеей, из всех возможных.
Том не представлял пока, как загладить свою вину и уговорить любимого парня вернуться. Или хотя бы, дать ему шанс все объяснить. И он молил бога, чтобы все это не оказалось окончательной точкой в их отношениях. Самое главное - они любили друг друга, и оба страдали от одиночества.
«Только бы не сделать еще хуже, чем есть».
Болела голова от бесконечных мыслей о том, что и как написать Биллу. Какие слова найти? А ведь Томас даже не знал, как начать, не говоря уже об остальном.
***
Кусая палец, уставившись в монитор, на пустое поле сообщения электронной почты, он пытался сообразить, какое обращение будет сейчас подходящим.
«Малыш? Вроде, нормально? Я же так его называл... тогда. А сейчас это будет нормально? «Здравствуй, малыш»? «Привет, малыш»? Или просто: «Здравствуй, Билли!»? Черт! Даже это написать не могу... И как я вообще собрался письмо нарисовать?»
Он даже не решил, сказать ли про найденный блог и, если да – то, что именно? Понимал, что Билл от этого вряд ли будет в восторге. Но врать, что ему какими-то иными путями удалось выйти на электронный адрес Уильяма, было бы глупо. Что он мог сказать по этому поводу? Да ничего! А это означало, что про блог по любому придется признаваться.
«Надо про него как-то вскользь… Кому бы понравилось, что тот, от кого ты сбежал на край света, все о тебе знает? Особенно после… Главное - не показывать, что я знаю, как он на самом деле относится ко мне... Тогда просто, типа: «Адрес нашел в твоем дневнике и решил написать». Так, что ли? Ладно, сейчас это не самое важное. Начну пока с: «Здравствуй, Билли!», а там, если что, изменю. Нужно уже как-то начинать».
Томас напечатал: «Здравствуй, Билли!»
И теперь тупо смотрел на эту строчку.
Хотелось с налету писать извинения, признания в любви, какой он придурок, что все испортил. И молить о прощении, молить, чтобы вернулся...
- Твою мать! – выругался Том сам на себя и выдохнул, зябко поежившись. Оглянулся и, привстав со стула, потянул плед с постели, накинул на плечи и устроился перед экраном, вытянув ноги под стол, пытаясь немного расслабиться.
Cнова склонился к клавиатуре и стал медленно набирать слова.
«Я знаю, что моего письма ты вряд ли ждал, но так получилось, что я нашел твой блог, а в профиле твой мейл указан, поэтому и пишу...»
Томас рассматривал напечатанное, и оно ему не нравилось.
«Поэтому я пишу!!! Идиот... Поэтому... Потому! Писатель, бля...»
«...и я не мог тебе не написать», - исправил Том последнюю часть предложения.
«Знаю, что ты очень зол на меня, и полностью тебя понимаю, мне бесконечно жаль, что все так получилось, Билл. Я уже миллион раз пожалел о том, что натворил. Это было чудовищно глупо. И я не знаю, какими словами вымаливать теперь у тебя прощения, малыш...»
Том замер, глядя на последнее слово, оно так легко легло в текст, что он даже удивился.
«Так будет хорошо. Оно тут к месту. Не надумано, по крайней мере... Он поймет, почувствует... Должен…»
«Ты мне ОЧЕНЬ дорог, Билли. Я знаю, что не должен говорить о своих чувствах...»
«Угу! А что ты делаешь сейчас, идиот? Биржевыми сводками делишься? Блин... А если написать все, как есть... что ни черта в голову не лезет?»
«Знаешь, писатель из меня фиговый, я и писем не писал никогда... Я не знаю, что писать. Я знаю, ЧТО хочу сказать, но как это выразить, чтобы ты меня понял и поверил, я даже не представляю. Уже двое суток голову ломаю, что и как, и все равно чувствую, что хрен нормально напишу... В мозгах такой бедлам, как после ядерного взрыва. Я еще толком в себя не пришел после таблички «Сдается» возле твоего дома... Теперь уже - бывшего. Да? Но я, наивный, тогда еще надеялся, что смогу дозвониться, узнать, где ты... А ты и там все концы оборвал... Я чуть не чокнулся, Билл».
Томас выдохнул и остановился, перечитывая текст.
«Чуть не чокнулся... Ага... Да, чокнулся ты, Трюмпер. Давно уже».
«Боюсь думать о том, что больше не смогу тебя увидеть. Меня это пугает до смерти. Я не помню, когда нормально спал и ел. Живу по инерции, как робот... Никогда и не из-за кого так себя не чувствовал. И я не могу с собой справиться. Наоборот, я как будто с каждым днем что-то теряю... Перестаю понимать - нахера мне вообще все это без тебя? Эта суета, работа, учеба... Какие-то планы строить, куда-то ходить, о чем-то мечтать, на что-то надеяться... Если тебя рядом нет, зачем мне все это? Если все, о чем я сейчас брежу, связано только с тобой...
Я без тебя не могу. Нет, ты не думай, я не пытаюсь давить на жалость или что-то в этом роде. И я не шизофреник, чтобы сводить счеты с жизнью. Жить-то я буду. Только нормально - не смогу...»
Вцепившись в плед, Том завернулся в него, испытывая такую тоску, что стискивал зубы, боясь завыть.
«Вот так вот, Билли... Я не стану писать, что знаю, как тебе хреново без меня, не буду писать, что ты любишь меня не меньше, и это не просто мои догадки. Не буду играть на этом. Все это ты знаешь и без меня. Я просто хочу, чтобы ты подумал еще раз. Чтобы понял, что так, как люблю тебя я, любить не будет никто. Встретив тебя, я изменился, но я не гей, просто ты заставил влюбиться в себя до потери памяти. И никто бы этого не смог... я уверен, что мне не нужно такое с кем-то другим. Зачем мне парни? Мне нужен ты, только ты. Пойми это. И вернись, если можешь. Пожалуйста...»
Том поднес ко рту холодные пальцы, согревая их дыханием.
«Блядь... Ну, дома же, вроде, не холодно, а руки ледяные... Что за хрень?»
И допечатал несколько последних строк, надеясь, что все это заставит Уильяма выйти на связь.
«Ты дай о себе знать, Билли. Я в курсе, что ты уехал до Рождества, и не прошу тут же бросить все и кинуться мне на шею, понимаю, что это нереально - так быстро ждать от тебя прощения, учитывая, что я наворотил… Просто прошу, чтобы ты не молчал. Позвони мне или скинь свой номер. Нам нужно поговорить, Билл.
Том».
«Я буду ждать. Тебя, Билли…»
Он еще долго не мог решиться отослать письмо, перечитывая его сто раз вдоль и поперек. Кусая губы, зябко кутаясь в плед.
А когда все-таки ткнул в кнопку отправки, то не дышал несколько секунд, как будто Билли вот сразу же и увидит написанное.
Наконец, выдохнул.
«Трюмпер, ты идиот! Вообще неизвестно, когда он проверит почту. Может, через неделю...»
***
Но Биллу даже в поездке приходилось заглядывать в свой рабочий ящик, принимать заказы, хотя он вежливо просил клиентов отложить обсуждения новых проектов до окончания рождественских каникул, но по работе все же периодически отписывался. Почту с личного мейла он снимал автоматом, но пробегал глазами, особенно не задерживаясь – подписки с блоггера, несколько сообщений от знакомых, спам - и когда среди них появилось письмо с незнакомым, но явно немецким адресом, это хоть и немного напрягло, но не удивило. До тех пор пока он его не открыл.
Билл все-таки кликнул на маленький значок конвертика и, вместе с этим, открыл рот – письмо было от Тома.
