Дикие - Конран Ширли (книги .TXT) 📗
Гарри вернулся — или думал, что он сделал это, — обратно к ручью, который они оставили.
Устало, глядя вверх и щурясь на ветви над головой, он сдул тучу мошки и москитов со своего носа. Ему, вероятно, придется влезть на дерево, чтобы выстрелить в два часа своей сигнальной ракетой. Он интересовался, сможет ли он влезть на высокое дерево. Переводчик мог, вероятно, вскарабкаться наверх достаточно легко, но он действительно не хотел, чтобы переводчик стрелял из сигнального пистолета — там оставалось только две сигнальные ракеты, и Гарри не мог допустить неудачи.
Гарри взглянул налево и открыл рот. Две огромные черные руки рывком раздвинули в стороны стебли столетника и самое ужасное лицо, которое Гарри когда-либо видел, посмотрело на него. Лицо было окрашено в ярко-желтый цвет, глаза и рот были обведены ярко-красным, ярко-красная линия шла вниз по середине лба, и широкий нос был проткнут белым пером. Враждебные черные зрачки пристально смотрели с желтых глазных яблок, исчерченных красными жилками.
Ужасный рот раскрылся и сказал:
— Сигарета?
Дрожащей рукой Гарри бросил пачку «Мальборо», которая была поймана одной из тех огромных рук. Гарри посмотрел на напуганного переводчика.
— Предложи ему больше сигарет, если он проведет нас обратно к реке.
Переводчик прокричал вопросы на щелкающем языке, который звучал, как две палки, ударявшиеся вместе. Он повернулся к Гарри:
— Этот парень — его я понимать — это пареня место. Этот парень его его я иду один раз ты я.
Гарри уже знал, что «иду один раз» означало «уйти недалеко», но это могло означать десять минут или десять часов. Что угодно в пределах одного дня пути, казалось, описывали, как «недалеко». Но что им было терять?
— О'кей. Скажи ему.
Желтое лицо исчезло и стебли столетника выпрямились.
Через несколько минут желтое лицо появился в каноэ, выдолбленном из ствола дерева, прямо впереди лодки. Они последовали за каменной черной спиной, которая, как Гарри заметил, была покрыта маленькими рубцами, вырезанными узорами шкуры крокодила.
Через несколько минут каноэ повернуло налево, вверх по ручью, настолько узкому, что Гарри не осмелился выбрать его. После около двухсот ярдов мучительных поворотов лодка неожиданно выскочила на широкую, молочно-шоколадную рябь, которая, Гарри надеялся, означала, что они вернулись к основному руслу реки.
Так как было около двух часов, переводчик крикнул желтому лицу, чтобы он остановился. Они ждали в протоке, пока не наступило время выстрелить сигнальной ракетой.
Желтое Лицо был явно поражен. Его рот открылся, и его глаза следили за шипящими шарами ослепительного красного света, когда они взлетели в небо.
Дальше, вверх по течению, несколько розовых водяных лилий были видны среди грязи болотистого русла. Жизнь животных неожиданно проявилась снова. Гарри заметил белую цаплю и пару уток. Он мог мельком увидеть рыбу в воде и лягушек на берегу реки. Впереди него туземец спокойно направлял шестом свое каноэ по узким водным путям, между качающимися зарослями рисовой травы. В какую бы сторону Гарри не посмотрел, вид теперь казался неизменным.
Желтое лицо сделал жест вправо. Хотя Гарри не мог ничего увидеть, он слышал домашние звуки: крики детей во время игры, визг свиней, кудахтанье цыплят, голоса женщин, выкликивающих резкие приказания.
Когда лодка сделала поворот направо, Гарри увидел деревню. Дым от кухонных очагов клубился в воздухе; выдолбленные каноэ были привязаны под хижинами на сваях и с тростниковыми крышами; свиньи, собаки и дети играли в тени под хижинами. Женщины с палками размером с бейсбольные биты, колотили сердцевины саговых пальм, и две старые бабки играли с белой птицей.
Двое мужчин теснились около скрытого предмета, который, очевидно, представлял для них огромный интерес. Их тела были изрезаны таким же замысловатым рисунком рубцов, как и у желтого лица, их были так же окрашены яркой охрой. У некоторых были султаны из перьев райских птиц в волосах, у некоторых перья были проткнуты через носы, но на них не было никакой одежды, кроме пояса с полой бутылью из тыквы. Неожиданно, воздух стал сотрясаться от оглушительного крика. Гарри, который уже оставил надежду, с недоверием осознал, что они, возможно, прибыли в то место, которое они искали. Потому что эти мужчины спорили над транзисторным радиоприемником. Желтое лицо выкрикнул приветствие. Видный каждому в деревне, он выпрыгнул из своего каноэ на скалу. Гарри и переводчик перелезли через борт лодки и очутились до подмышек в грязи. Все захохотали. Это было очень удачное начало.
Гарри немедленно раздал сигареты, пока его переводчик искал «Радио Пауи» на том, что явно было новым транзистором.
В тени под хижиной они ели жареную зубатку и блины из саго, скучная еда, которую съели быстро, в молчании. После того все занялись делом. Переводчик объяснил, что белый мужчина хорошо заплатит за любую собственность солдата-филиппинца, который носил часы.
Никто не двигался, но атмосфера изменилась от дружелюбия до осторожности.
Торопливо переводчик объяснил, что ни он, ни Гарри не были родственниками этого мертвого солдата, но что белый мужчина приобрел часы в Куинстауне и теперь хотел купить другие вещи солдата.
Силач встал и поманил к себе двух гостей. Они последовали за ним, взобравшись вверх по шаткой лестнице в хижину. Внутри, в душном тесном пространстве без окон, каменные орудия и топоры стояли около стен и ритуальные маски в белых, ржавых и угольных полосах свисали с балок. Они сели, поджав ноги, на деревянный пол. Позади них мужчины толпились в хижине, зловоние немытых тел было удушающим.
Силач заговорил. Переводчик нервно посмотрел на Гарри:
— Этот паринь говори ты мне пришел в их место, поэтому они возьмут лодку.
Гарри был слегка удивлен, что сохранял свое имущество так долго. Он сказал:
— Передай им, что если они отдадут нам имущество укравшего свинью солдата-канака, мы дадим им еще две лодки.
Переводчик выглядел испуганным.
— Господин, этот паринь говорить все он задержать тебя меня это место, пройти время, две лодки парней, он подойти.
Итак, они были пленниками, за выкуп которых требовали еще две лодки.
Прежде чем Гарри смог дотянуться под своим жакетом-сафари до револьвера засунутого за его пояс, оба — он и переводчик — были схвачены сзади. Они были пойманы в замкнутом пространстве. Гарри знал, что было бы безумием попробовать сделать что-нибудь умное или даже сделать быстрое движение.
С тех пор как он начал свой поиск, он знал, что имелся риск быть захваченным или убитым, но он также знал, что он мог не найти ничего, если бы не искал. Он преподнес дары этому племени, и ему дали пищу, что является верным знаком уважения. Гарри не имел повода держать свой револьвер в руке; фактически, это было бы истолковано, как враждебность.
Оправдывая это, как мог, Гарри позволил захватить себя врасплох.
После того как с двух пленников сняли все, включая их двое часов и револьвер Гарри, их руки и ноги были связаны ротанговыми веревками. Они были затем привязаны за шеи к балкам, стоя вне пределов досягаемости один от другого.
Даже не глянув больше ни на одного из своих пленников, мужчины деревни опустили лестницу, слезли по ней и убрали ее прочь.
Веревка вокруг шеи Гарри была неприятно тугой, и он взмок от пота. Он подумал, что, если бы он попытался двинуться и потерял бы равновесие или сознание, он бы оказался просто повешенным.
Он убеждал себя, что от мертвого Гарри не было бы пользы этим людям и они знали это. Просто они решили показать ему, что они имели серьезные намерения.
— Это часто случается? — спросил Гарри.
— Выкуп родственников, — печально сказал переводчик.
— Ты думаешь, что денежный выкуп — это единственная причина?
— Да, господин. Предположите, что этот парень хотеть убить его, тебя — меня! Они убивают тебя — меня быстро.
— Но если они убьют нас, они не смогут завести двигатель лодки.
