Дикие - Конран Ширли (книги .TXT) 📗
Слушая дразнящий мужской голос и мимолетные ответы Сюзи, Сильвана с жестокостью напомнила себе, что Карлос годился ей в сыновья. Она следила за рукой Сюзи, когда Сюзи подцепила горстку рыбы из скорлупы кокоса и протолкнула рыбу в свой рот гладкой маленькой лапкой. Сильвана почувствовала себя старой и ощутила стыд за то, что она такая; она чувствовала себя униженной и гадкой. Она не могла понять, отчего с каждой минутой ей делалось все грустней, и остро ощущала свою никчемность. Она надеялась, что никто этого не заметил.
После еды Карлос, на стреноженных ногах, медленно направился к кипе бревен, как обычно, он находился под прицелом Сильваны с ее «М-16».
Впоследствии никто из них не мог толком объяснить, что произошло, даже Анни, которая шла рядом с Карлосом, когда он споткнулся, издал крик от боли и упал на бревна.
Аккуратная горка развалилась, и в течение секунды бревна уже катились и подпрыгивали по крутому склону вниз к водопаду.
Пораженные женщины бросились вперед слишком поздно, поскольку бревна уже перескочили через скалу и исчезли из виду.
— Сейчас полная вода! — завизжала Сюзи. — Эта дрянь сделала это умышленно! — Она бросилась к Сильване и попыталась выхватить у нее ружье. Сильвана, правильно разгадав умысел Сюзи застрелить Карлоса, кинулась отвоевывать оружие.
Кэри и Анни подскочили, чтобы растащить Сюзи и Сильвану.
Лежа на земле, Карлос кричал:
— Я падать, потому что вы связать мои ноги вместе. Это правда.
Пока Пэтти сползала вниз с дерева, она кричала:
— Спасайте бревна!
Женщины бросились останавливать медленно скатывающиеся остальные бревна, те, что лежали в основании.
Миг, когда женщины затеяли спор, был логическим временем для рывка Карлоса к свободе, спасению в джунглях, но он знал, что со связанными ногами не убежать, поэтому даже не пытался. Он знал также, что любая из этих женщин могла бы его застрелить. Но было необходимо сорвать строительство плота, ведь они могли уйти в море и оставить его привязанным к дереву. Ему необходимо было время.
На следующее утро снова женщины отправились в бамбуковую рощу. Не все бревна упали со скалы. Кэри пришла к выводу, что за полтора дня Карлос смог бы нарубить достаточное количество, необходимое для завершения полупостроенного плота.
Усталые и раздраженные, они продолжали трудиться.
С новым напряжением они следили за работой Карлоса. Ни одна из женщин не приближалась к нему. Они постоянно опасались мгновения, когда он мог схватить одну из них, снять с ее пояса нож и использовать ее в качестве щита, чтобы убежать. Случись подобное, они уже решили заранее, что женщина, которую он захватит, немедленно расставит в сторону ноги, чтобы дозорный мог выстрелить в ноги Карлоса.
Весь день Сильвана чувствовала боль в груди. Она уже много лет не переживала таких сильных потрясений. Она не могла больше утверждать, что ее отношение к Карлому было материнским. Ей было стыдно от наплыва чувств, которые нахлынули на нее, когда она смотрела, как он наблюдает за Сюзи, которая шла через просеку. Внезапно ею завладело осознание своего бессилия, чувства ярости и досады.
Она ощутила затрудненность дыхания и задрожала с необычайной силой от внезапной ненависти к Сюзи. С того момента Сильвана следила за Карлосом с тайным напряжением. Каждый раз, как он смотрел в сторону Сюзи, Сильвана чувствовала приступ боли. Она с мрачностью думала, что это только естественно. Сюзи молода и очень привлекательна. Затем, с грустью подумала она, когда я была в ее возрасте, я тоже была привлекательна. Это несправедливо!
Благодарение Богу, в качестве его охраны ей нельзя было отводить от него глаз. Ей так хотелось коснуться его рта, шелковистой кожи, приблизиться и ощутить мускусный запах его тела, стереть пот с его обнаженной спины, медленно погладить его вытянутые мускулы на ногах. Она почти ощущала прикосновение своей руки к его плоти. Кончиком мизинца она желала провести по контуру черно-красной змеи, которая гипнотически извивалась, взбираясь по его гладкой мускулистой руке. Она бы гладила ее легко, так легко, что ни один волосок не был бы затронут, а ее палец, словно мотылек, мягко повторял бы контуры змеи, которая колыхалась и извивалась с каждым движением его прекрасной теплой оливковой руки.
Задохнувшись, ощутив снова приступ боли, Сильвана отерла свой лоб. Ей было отвратительно стыдно, что она, Сильвана Кариотто Грэхем, испытывала дрожь в коленях и бурчание в желудке при виде какого-то грязного филиппинского официанта. Она чувствовала себя так, словно ее лишили какой-то пагубной привычки, и теперь она желала обрести ее вновь. Слава Богу, никто не замечал.
Карлос точно знал, как себя чувствовала Сильвана. Он также знал, что тот плот скоро будет построен.
На следующую ночь, когда Сильвана привязывала распростертые руки пленника к деревьям под надзором Пэтти с ружьем, Карлос прошептал:
— Когда покинете остров, когда уйдете… молю, оставьте нож, чтобы бедный Карлос освободился, чтобы не кусали муравьи, пока Карлос умрет.
Сильвана прошептала:
— Обещаю, я не оставлю тебя умирать здесь.
— Вы оставите нож? Сильвана начала сомневаться.
Карлос посмотрел на нее своими большими карими, окаймленными черными глазами:
— Пожалуйста, умоляю.
Сильвана услышала собственный шепот:
— Да.
Карлос смотрел на нее со жгучей напряженностью. Завороженная, Сильвана медленно приблизила свое лицо к его, Она, наверное, сошла с ума. Пэтти смотрит. Она могла сказать, что укрепляла узлы, подумала она, мягко касаясь губами его лба. Карлос не двигался.
Словно в трансе, Сильвана медленно приложила к его щеке кончик своего указательного пальца и провела вдоль линии подбородка и скул; сколько лет она уже с любовью не касалась мужчины, и теперь забытое чувство желания овладело ее телом, словно она была заколдована. Снова ее губы мягко двигались вдоль его прямого носа и затем она стала нежно тереться ими о его рот, ощущая его тепло. Карлос медленно приоткрыл губы, и Сильвана почувствовала влажный кончик его языка на своем. Ее тело напряглось и вздрогнуло, словно от электрического разряда.
— Ты что, всю ночь с ним провозишься? — сердито сказала Пэтти. — Я хочу взобраться на дерево, пока могу еще его разглядеть.
— Уже все. Я только завязываю руки. Давай иди.
Сильвана не могла остановиться. Словно под гипнозом, она медленно склонила над ним свое лицо. Снова ощутила мокрый кончик его языка, проникший в ее рот.
Она вытянула руку и почувствовала его правую, привязанную к дереву. Наконец, хотя было уже слишком темно, чтобы ее увидеть, кончики ее пальцев медленно, мягко проследовали по контуру змеи наверх к его твердому теплому плечу.
Сердце Сильваны бешено билось в груди. Растянутый и привязанный к дереву, Карлос не мог коснуться ее руками. У Сильваны захватило дыхание, когда она почувствовала, как вздымается и опускается его грудь, когда ее губы слиты с его губами. Она чувствовала себя так, словно тонет, словно воля покинула ее, словно она не могла совершать независимые движения. Карлос мягко втянул в свой рот ее нижнюю губу.
— Что-нибудь не так, Сильвана? — это был голос Кэри, донесшийся из их хижины.
— Все хорошо, — отозвалась Сильвана, с трудом поднимаясь на ноги.
Карлос прошептал:
— Ты приходи позже. Когда они спят, мы целовать. — Последнее слово прозвучало, словно шелест ветра среди деревьев.
— Нет, — печально прошептала Сильвана, желая снова и снова касаться его, но не смея. С усилием, она отвернулась и медленно пошла к догорающему свету костра.
Да, он сделал правильный выбор. Карлос улыбнулся с самодовольным удовлетворением. Она была единственной хорошей женщиной, у нее были черные, как у его матери, волосы; она не была старой грубой ведьмой. Она была приятной, ее губы были вкусны, запах приятен. Он подозревал в ней горячий темперамент.
Хотя она и пообещала, но Карлос не верил в то, что Сильвана оставит ему нож. Даже если бы оставила, то он знал, что Пэтти и Кэри дважды проверили бы его веревки, прежде чем покинуть остров. Но это уже не имело значения. Что имело значение, так это то, что Сильвана была в его руках.
