Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ) - Ликова Анастасия (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Седой достал бутылку водки.
— Может выпьем, пока понос закончится? Вера, ты как?
— Немножко.
— Я пока не буду, а то точно башку отрежу… Заткнись, сука! — я начал заводиться.
Быстро прошел к столу, взял десантный нож, зашел к нему сзади, опять приподнял юбку, схватил его за подбородок и приподнял вверх, а коленом нажал промеж лопаток, он замолчал.
— А теперь послушай меня сюда, тварь. Я тебя не знал, но ты меня тронул. Посмотри на нее, видишь эту девушку? Это моя сестра, запомни ее! Помни, сука, если с нее хоть один волос упадет или ты ее пальцем тронешь, я тебе глотку перережу, вот так от уха и до уха.
Я приставил нож к левому уху и повел к правому, захватывая гортань. Я чуть касался его тела, а в одном месте специально сделал неглубокий порез. Я чувствовал его страх, он задрожал.
— А теперь вопрос — ответ. Если не будешь отвечать, я тебя тут и сейчас прирежу, потом отрежу твою безмозглую башку и отправлю на ваш воровской сходняк, чтобы знали, что бывает с шавками, которые не нюхают, на кого гавкают. Ты понял меня? — я отпустил его и отошел. — Вопрос: зачем мы тебе нужны?
— Да пошла ты!
Я пошел к нему, опять задрал голову и приставил нож:
— Знаешь что, а мне вообще плевать, зачем я тебе нужна была. Тебя нет, и нет проблем. Поверь, мне не жалко твоей жизни, мне жалко этого пола. Единственное, о чем я буду сожалеть, так это о моей блузке, так как я ее залью твоей поганой кровью. Прощай, увидимся в аду.
— Только не здесь! — закричал один из бойцов.
Я прижал нож, надавил на него и быстро резанул по горлу, он закричал:
— Скажу! Скажу! Все-все!
— Говори, — я отпустил и отошел.
Он рассказал все, начиная с Лома и заканчивая Рябининым.
— Он вам еще нужен? — спросил я.
— Нет.
— Мне тоже нет. Налей водки.
— А с ним что делать? — спросил боец.
— Вывезите в лес и пристрелите, — сказал Седой, подмигнув.
— Понял. Эй, парни! — позвал он.
Сверху спустились трое парней.
— Этого в расход, — парни сначала испугались, а потом, увидев, что им моргают, подыграли.
— Ну я же вам все сказал! За что? Ты же обещала мне!
— Что я обещала, я выполнила. Я тебя не убила. А дальше — уже не мое дело.
— Пошли, — его подхватили и поставили на ноги, одев мешок на голову, увели.
Я посмотрел на Веру, она смотрела на все с округлившимися глазами. Взял стакан и долил до половины.
— Как это все мерзко, так человека унижать, — я залпом выпил, взял нож, зачерпнул из банки тушенку и закусил.
— Я думал, ты его сейчас прямо здесь… — сказал один из оставшихся бойцов.
— Я что, дура? Блузку жалко. Я его обратной стороной ножа. Действует всегда. Сначала прикладываешь лезвие, чтобы он почувствовал, а потом быстро переворачиваешь и ведешь. Человек цепляется за жизнь до последнего. Так что пока ты доведешь до половины, все сдаются. Я, кстати, Алина, а это моя сестра Вера. Старшая сестра.
— Очень приятно, Александр.
Вера отвела меня в сторону и тихо спросила:
— А где тут туалет?
— Пойдем, я тоже не прочь.
— А его что, убьют?
— Нет, отвезут подальше и высадят. Зачем его убивать, он сломался. Видишь, Вера, какой я жестокий.
— Нет, ты даже знаешь, чтобы он сделал с нами, и все равно тебе его жалко. А мне вот их совсем не жалко. После всего я бы таких тварей давила.
— А ты, оказывается, маньячка. — посмотрел я на нее.
— Есть, у кого учиться.
Я посмотрел в зеркало, повертелся и поправил одежду, потом приблизил лицо и подтер пальцем размазанную тушь. Увидев, что Вера красит губы, дождался и взял у нее помаду. Вера удивленно наблюдала за мной.
— Что?
— Да так, первый раз вижу, что ты приводишь себя в порядок. Сама, без подсказок.
— Не знаю, как-то машинально, — я несколько приподнял лифчик, потом расстегнул блузку, подтянул бретельки и, застегнувшись, взбил грудь, как это делает Вера. — Знаешь, чего не хватает? Колготок или чулок.
Я еще повертелся и расстегнул еще одну пуговицу на блузке. Еще позавчера я бы, наверное, ни за что бы не одел такую прозрачную блузку. А сейчас она мне нравилась, нравился ее белоснежный цвет и даже то, что ткань совсем не скрывает бюстгальтер, такой же белоснежный и весь в кружевах, меня это совсем не смущало, а наоборот, придавало какой-то эйфории. Я попробовал поправить прическу, но ничего не получилось. Я распустил волосы, залез в Верину сумку, свою я не взял, достал массажную расческу и причесал их. Затем опять порылся в сумке и нашел заколку с бабочкой. Собрал их сзади и, расчесав челку, спустил ее на глаза. Посмотрел еще раз, фыркнул и снова распустил волос.
— Так лучше.
— Ну, подруга, ты меня с каждым днем удивляешь. Это что сейчас было?
— Есть, у кого учиться, я повторяю все за тобой. А вот за мной лучше не повторять, а то поменяемся… — хотел сказать «телами», но какой смысл-то? — Ладно пошли, удивленная моя… Вот и мы, не потеряли? — спросил я. — А что смеемся без нас?
— Да вот Бес анекдот рассказал.
— Какой, может нам тоже расскажут? — не отставал я.
— Ну ты там главная героиня. А что юбку-то сразу не задрала? — они засмеялись.
— Сейчас у меня кто-то схватит… Стоял там, наблюдал, нет бы девушке помочь, а то дождался и вышел, и типо такой: «Ой, а что мне не оставила?» — Моя реплика тоже вызвала еще более бурный смех. — А вообще, девушкам сегодня наливают или нет?
Я посмотрел на Веру — она смотрела на меня с таким удивлением, как будто привидение увидела.
— А что мы пьем?
— А что у вас есть?
От всей моей возни в туалете перед зеркалом у меня заметно поднялось настроение. А может, я просто уже пьяный? Я ведь пол стакана водки выпил.
— А вино есть? — спросила Вера.
— Есть, но ты его не будешь.
— Почему?
— Потому что такие вина предлагать девушке стыдно.
— Три семерки, — сказал я Вере. — Бормотуха.
— А я ни разу не пробовала, — обиженно произнесла она.
— Ну, налейте, пусть попробует. — смеясь, произнес я. — А помните, раньше в девяностых, как мы его тут хлестали? Сначала спирт выпьем, а потом — в подвал за вином.
Тут были только мы с Верой и Седой с Бесом. Можно было говорить обо всем, вспоминая боевые будни, друзей, погибших. Вера все это время внимательно нас слушала. Я видел, что ей интересно. Она даже если не понимала что-то, то переспрашивала.
Часов в двенадцать я вдруг вспомнил:
— О, Верочка, пойдем со мной.
— Куда? Пойдем.
— Ключ от подвала где?
— Зачем в подвал? — испугалась Вера.
Все тут же тоже решили идти туда. Спустившись в подвал, зажгли свет. Осветилось огромное поле со столами, на которых лежало различное оружие, ящики с патронами, а там, вдали, виднелись мишени.
— Вер, есть желание?
У нее загорелись глаза.
— Да! Да! Да!
— Выбирай оружие.
Вера схватила автомат. За два часа она вдоволь настрелялась с различных видов оружия и даже начала попадать не просто в мишень, а в круг, в районе шестерки-пятерки. Я был счастлив, что Вере хорошо. После тира она светилась от счастья, вся на эмоциях.
В начале третьего я услышал, как в гараж заехала машина. Вошел Сокол.
— Во, уже пьяные! — он поздоровался с парнями за руки, Веру приобнял, а со мной — растерялся.
— А со мной что?
— Да вот думаю, как? — засмеялся он.
— Как и Веру, или я от неё чем-то отличаюсь?
Сокол посмотрел на меня и приобнял.
— Вот, а ты боялся, я не кусаюсь. Привыкай, Сокол.
Он посмотрел на парней. Они как-то странно переглянулись и, встав, вышли в гараж.
— Э, вы куда? Не понял, — мы с Верой переглянулись.
Через минуту на пороге появилась Марина. Она встала по стойке смирно и хотела представиться как положено. Но тут ее взгляд упал на нас с Верой.
— Девчонки!
— Маринка! — сказали мы в один голос и одновременно завизжали, я даже и не ожидал от себя таких эмоций.
— Девочки, дорогие мои! Как я рада вас видеть живыми и здоровыми.
