Шансы. Том 1 - Коллинз Джеки (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Кэрри закрыла глаза, а еще ей очень хотелось бы заткнуть уши — чтобы не слышать издаваемых мужчиной стонов. Она заставляла себя думать о том хорошем, что было когда-то в прошлом: о маме Сонни, о Филадельфии. О работе в роскошном особняке мистера Даймса на Пятой авеню.
Он принялся пихать свою штуку ей в рот. Кэрри ощутила на губах вкус мочи и пота. Она попыталась сказать что-то, но было уже поздно: язык оказался прижатым к небу. Член заходил вперед и назад, касаясь ее зубов, время от времени впивавшихся в его плоть, причиняя боль.
Такого ей испытывать еще не приходилось. Он что, хочет засунуть его весь целиком, задушить ее?
Видимо, он понял, что она вот-вот подавится, потому что извлек свое орудие и принялся тереться им о груди Кэрри, напоминавшие небольшие, налившиеся соком дыни. Стоны сделались громче, между ними человек бормотал нечто похожее на молитву.
Затем он кончил, и густая солоноватая жижа упругими толчками стала наполнять ее рот.
Кэрри показалось, что ее сейчас вырвет, но вместо этого она сделала глотательное движение, мужчина вынул член, и на этом все завершилось. Ей удалось-таки не позволить ему разодрать себя надвое. Все же какая-то удача, разве нет? В самом деле, можно даже ликовать. Ведь, в конце концов, сегодня у нее четырнадцатый по счету день рождения.
Бабушка Элла умерла через восемь месяцев. Но прошло целых три дня, прежде чем Лерой побеспокоился сказать ей об этом. Когда он пришел в ее комнатушку, Кэрри уже совершенно ослабла от голода.
— Одевайся! — Он бросил ей грязное старое платье.
— Я хочу есть, — взмолилась она. — Как вы могли запереть меня здесь, не оставив ничего из еды? Я просто умерла бы и…
— Заткнись, девчонка, — грубо оборвал ее Лерой. — Маман отправилась на небеса, так что теперь ты можешь только вздыхать о своей бедной судьбе.
Глаза Кэрри расширились.
— Бабушка Элла умерла?
— Бабушка Элла умерла? — передразнил ее Лерой. — Да, именно это она и сделала, так что я не собираюсь торчать здесь ни одного лишнего дня. Думаю совершить путешествие в Калифорнию. — Он завращал глазами, дурашливым голосом пропел:
— Море и солнце, к вам едет Лерой!
Она смотрела на него во все глаза.
— Значит, я свободна? Лерой усмехнулся.
— Детка, ты — мой билет до Калифорнии. Я продаю тебя.
Кэрри в ужасе попятилась.
— Ты не сделаешь этого.
— Да ну? Ничего, сама увидишь. И веди себя как следует, не то мне придется перед отъездом перерезать твою нежную шейку.
Он говорил абсолютно серьезно. Лерой заставил ее одеться, выложил на покрытую жиром тарелку жареного цыпленка, подождал, пока Кэрри его съест, а затем, крепкой хваткой вцепившись в ее руку, потащил девочку в соседний дом, где какая-то расплывшаяся толстая женщина осмотрела ее со всех сторон и ощупала так, будто Кэрри была обыкновенным куском говядины.
— Лисси, тебе не придется жалеть об этой покупке, — обратился к ней Лерой. Положив руку на плечо Кэрри, он легким движением разорвал ветхую ткань платьица. — Посмотри на эти сиськи, на эти ноги, на ее маленькую сочную письку!
Кэрри отшатнулась в сторону.
— А откуда мне знать, как она станет себя вести? — с подозрением осведомилась Лисси.
— О, с этим проблем не будет, — легко уверил ее Лерой. — Никакой другой работы она не знает. А потом, ей нравится это. Тебе нужно будет только кормить ее и не выпускать из комнаты. Больше никаких забот.
— Н-ну, не знаю… — Лисси колебалась.
— Да чего там. Смотри, какая она молоденькая. Ты заработаешь на ней целое состояние.
— Сколько ты за вес хочешь?
— Думаю, что на сотне долларов мы сойдемся. Она вернет их тебе через пару недель — а там пойдет чистая прибыль.
Лисси деловито прищурилась.
— Пятьдесят, Лерой, и это самая высокая моя цена.
— Дерьмо! — Лерой начал выходить из себя. — Ты что, хочешь и на мне нажиться?
— Можешь идти, если тебя это не устраивает.
— Семьдесят пять!
— Пятьдесят.
— Шестьдесят, — выдохнул он. Лисси подумала.
— Пятьдесят пять — и мы договорились. Они обменялись рукопожатием, и деньги перешли от Лисси к Лерою. Он тут же направился к выходу, ни с кем не попрощавшись.
Лисси еще раз окинула взглядом фигурку девочки.
— Уж больно ты тоща, — констатировала она. — Нужно будет тебя подкормить. Пошли, я покажу тебе твою комнату. Думаю, что ванна тебе тоже не помешает.
В заведении Лисси жизнь показалась Кэрри все же чуточку повеселее. Кормили здесь регулярно, туалеты были чистыми, а комната, в которой Кэрри запирали на ключ, по сравнению с прежней выглядела просто роскошней.
Жили здесь и другие девушки. Поначалу Кэрри не разрешалось даже видеться с ними, но через пару месяцев, когда она уже давно возместила хозяйке связанные с ее приобретением расходы, Лисси сдалась и позволила ей сделать несколько упоительных глотков свободы.
Ей нужно было бы бежать. Но Лерой оказался прав: бежать ей некуда. Она превратилась в проститутку, и ничто уже не в состоянии было изменить этот печальный факт. Он перекрыл все пути отступления в Филадельфию или в особняк мистера Даймса. Жизнью Кэрри сделалась проституция, и, как совершенно разумно заметила одна из девушек, почему бы в таком случае и ей самой на этом не подзаработать?
Вскоре она решилась подойти к Лисси.
— Я хочу иметь собственную долю того, что зарабатываю, — требовательно заявила она хозяйке.
Та рассмеялась.
— Что ж ты так долго молчала, а?
К пятнадцати годам Кэрри сумела накопить кое-какую сумму. Со своей пышной грудью, красивыми длинными волосами и восточным разрезом глаз она и в самом деле была весьма привлекательной.
Лисси с пониманием отнеслась к словам Кэрри, когда та заявила, что уходит. Радости хозяйка, конечно, не испытывала, но поделать ничего не могла.
Кэрри решила пойти к Флоренс Уильяме, являвшейся самой процветающей содержательницей борделей в Гарлеме. Та жила в прекрасной квартире на Сто сорок первой улице вместе с тремя собственными девушками и после первого же взгляда на Кэрри тут же с радостью согласилась предоставить ей комнату. Они договорились, что в качестве платы за один сеанс Кэрри будет брать с клиента двадцать долларов, из которых пять пойдет в уплату Флоренс за жилье.
Комната показалась Кэрри раем. Удобная кровать под белым покрывалом и с белым же телефоном на столике рядом. В углу — ванна из фарфора и стопка чистых полотенец, которые меняла горничная после каждого клиента.
Горничная! То, чем Кэрри зарабатывала себе на жизнь, не приносило ей ни малейшего удовольствия, однако условия здесь были, без сомнения, более приемлемые.
Девушки у Флоренс встретили ее довольно дружелюбно. И уж совсем поразительным оказалось то, что две из них оказались белыми. А вскоре Кэрри выяснила, что и половина посетителей тоже белые. Это ошеломило ее. Она и представить себе не могла, что белые мужчины тоже будут за это платить — солидные, уважаемые белые люди, с приличной работой, любящими женами и прочими радостями жизни.
Когда она поделилась своим удивлением с подругами, те только рассмеялись.
— Милая моя, — сказала ей Сесилия, — да белые намного грязнее самого черного ниггера.
Высокая и стройная Сесилия выглядела независимо гордой, никому и в голову не пришло бы, что она тоже торгует собой.
— Когда этим с тобой занимается черномазый, то он как бы хочет доказать тебе, что никто на свете не умеет трахать так, как он. Белые же… ну, у них какие-то странные вкусы. Требуют, чтобы их вязали и хлестали ремнем, как будто они и на самом деле совершили нечто отвратное. Нет уж, я предпочитаю проверенных черномазых.
Кожа у Сесилии цвета молочных сливок, волосы рыжие, ноги длинные и стройные. Говорила она чуть нараспев, с ленивым южным акцентом. Вторую в их компании белую девушку отличали огромные глаза и неуемная энергия.
Третью — негритянку — звали Билли, и Кэрри подозревала, что та не старше се самой. Но обе уверяли, что им по восемнадцать.
