Дикие - Конран Ширли (книги .TXT) 📗
При виде мертвой блестящей туши лицо Сильваны стало каменным.
— Я надеюсь, ты не думаешь, что я буду готовить это вот!
— Я покажу, как это делать. — Джонатан был доволен. — Что может быть прекрасней змеиных котлет на ужин! Это вкуснейшая вещь. Вроде свинины.
Он показал недовольной Сильване, как сдирать кожу со змеи.
— Кажется, Пэтти, у тебя будет новый ремень. Пэтти выглядела довольной:
— Выйдет три ремня, а то и все четыре.
— Может, и один, но к нему еще туфли и кошелек, — мрачно предположила Сильвана.
С приближением Рождества, хотя об этом не говорили, все стали скучать по дому. Не задерживаясь на страшной судьбе мужей, они вспоминали о своих семьях в Питтс-бурге. Пэтти надеялась, что мать на праздники не повезет Стефена в Серебряный город. Он терпеть не мог общества суетливых пожилых людей в бумажных шляпах. Она надеялась, что мать вернется в Питтсбург, и они спокойно проведут время дома.
Сюзи с облегчением думала, что ей не придется разыгрывать хорошее поведение среди престарелой родни с голубой кровью, которую свекровь обычно собирала на Рождество.
Кэри надеялась, что у Ингрид с горлом будет все в порядке. При здешней жаре трудно поверить, что в Питтсбурге лежит снег. В прошлом году Ингрид почти три месяца болела тонзиллитом. Два специалиста были против операции, поэтому решили подождать.
Когда Анни вспоминала о Рождестве, она тихо грустила. Конечно, Фред бы все устроил. Хорошей стороной спортивной семьи было то, что всегда что-нибудь отвлекает от грустных мыслей. Но с мальчиками не о чем было поговорить. Они только обменивались короткими репликами на тему, когда и какая начнется игра.
Сильвана готовила еду и вспоминала тщательные приготовления к Рождеству у нее в доме и ту важность, с которой обычно занимается этим Нелла. Слезы капали в приготовляемое ею варево, когда Сильвана убеждала себя в том, что ей повезло, что Лоренца успела выйти замуж прежде, чем это случилось, причем за хорошего, надежного парня.
Сильвана была единственной женщиной, которая не выглядела истощенной. У других женщин кожа стала дряблой. Сильвана похудела, только грудь осталась прежней, и сквозь дырявый тренировочный костюм были видны соски. Такая фигура раньше у нее была только после месяца в Голден Дор.
У всех женщин на руках и ногах появились гнойные ранки, у всех были блохи или вши. Все они теперь ослабели По сравнению с временем, когда строили плоты. Они не могли поднимать тяжести, двигались медленнее, и в их походке не было упругости.
У Сюзи волосы теперь были как у мальчика. Анни заплетала косички, как восьмилетняя. Ее светло-зеленая рубашка давно использовалась для процеживания воды, поэтому она носила две потрепанные бесформенные темно-зеленые робы и много раз чиненные шлепанцы. Серебристые волосы Пэтти торчали в разные стороны, как у панков. Она носила некогда белую туристскую рубашку с одним рукавом и набедренную повязку, сделанную из другого рукава. Сандалии с пористыми подошвами держались на тонких полосках ткани.
За стенами хижины целый день стучал дождь. Сюзи надела венок из орхидей, ведь 23 декабря у нее день рождения.
— Давайте выпьем, а? — Ее рука дрожала от возбуждения. — Я угощаю.
— Двойную порцию мартини со льдом, — сказала Кэри.
— Пэтти, думаю тебе не надо больше налегать на «Перье».
— Ну, тогда томатного сока с лимоном.
— Кто-нибудь должен тебя проводить, Кэри.
— А мне, пожалуйста, «Фостерс», — проговорил Джонатан со своего ложа. Он поправлялся после второго приступа лихорадки. Бледная кожа обтягивала его скулы, он был похож на скелет.
— Горячий шоколад, — заказала Анни, — и взбитые сливки.
— Розовое шампанское, — сказала Сюзи. Сильвана заметила:
— Сегодня всем будет свежий лаймовый сок. Я приготовила целый кувшин в честь дня рождения Сюзи.
— Тройной Мартини, — захихикала Кэри. Сюзи села и принюхалась:
— Что за дрянь она курит?
— О, Господи! — Джонатан тоже сел. — Где же она ее достала?
— Что? — озадаченно спросила Анни.
— Марихуану. Она вообще-то водится в здешних местах.
— Конечно. Я ее сушила много дней. Так здорово ее собирать!.. Тоненькая, зелененькая… слл-авненькая… уана ест зеленые туфельки… что-то ест быстро… я гол-л-лод-на-ая…
Джонатан свесил ноги с постели.
— Дай сюда, Кэри! Кэри глупо улыбнулась:
— Хоцца кушать. — Она соскочила с постели и на четвереньках выползла в жидкую грязь наружу.
— Как быстро действует, — изумилась Анни. Джонатан встревожился:
— Пэтти, пойди верни ее! Сюзи радостно сообщила:
— Еще одна сигарета у Кэри на постели. И еще какая-то бамбуковая штучка в тончайшей зеленой пыли. Она, наверно, раскатывала сухие листья.
— Не трогай, Сюзи! — Джонатан пытался крикнуть, но голос был еще слишком слаб.
— Это же травка, которую курят во всех колледжах.
— Сюзи! Дай сюда! — приказал Джонатан. — Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь свихнулся. Когда вернешься домой, кури эту дрянь хоть до одурения, но в джунглях этого делать нельзя.
Он попытался встать, но ноги не слушались его, и он упал на постель.
— Пэтти, я говорю тебе, иди верни Кэри!
— Ты шутишь? Разве мне с ней сейчас сладить? — ответила та. — Ага, вот она встает. Вот снимает рубашку… сбросила сапоги… Ага, упала… катается в грязи… Хорошо, огонь погас, а то она бы упала прямо в него… Обула один сапог, пытается застегнуть.
Все женщины вытянули шеи, наблюдая за сценой. Сюзи с завистью сказала:
— Кажется, ей там хорошо. Джонатан повторил:
— Верните ее немедленно.
Никто не ответил ему. Он настаивал:
— Если она попытается покинуть лагерь, остановите ее. Вы все должны с ней справиться. Сюзи может сесть ей на шею. Свяжите ей руки за спиной, привяжите к дереву, пока она снова не придет в себя.
Не обращая на него внимания, Пэтти продолжала:
— Теперь она добралась до манго… Нет, Сильвана, оставь ее, потом соберем. Тебе ни к чему выходить. Она прыгает, как белая горилла в солдатских сапогах…
Раздался шум, как будто что-то упало.
— Трубка мира, — сказала Пэтти. — Сейчас она пытается разорвать манго в грязи.
— Она в грязи или манго? — спросила Сюзи.
— Оба.
Джонатан пробормотал:
— Господи, лишь бы она не нашла кокаиновый куст! Сюзи быстро взглянула на него.
— Ты хочешь сказать, что здесь это есть?
— Есть клочок земли в покинутой деревне, где растет эта штука. Стебли в пять футов, серо-зеленые листья. Местные помешивают их в котле, над огнем, сушат и делают из них пудру, которую смешивают с золой в той или иной дозе. Во время длительных путешествий по морю люди могут несколько дней не спать и не есть.
— Нам как будто это и нужно, — сказала Сюзи.
— Ну нет, Сюзи, тебе это пользы не принесет. Ты превратишься в безразличное ко всему, изнуренное существо. Тогда отсюда уже не выбраться.
Снова раздался грохот.
— А это котелок с крабами на сегодняшний вечер, — сообщила Пэтти. — Сильвана их, кажется, сварила. Нет, Сильвана, не выходи, мы их потом помоем.
Сильвана сказала:
— Черт побери, она разрушит весь лагерь. Сколько может продолжаться действие этой дряни?
— До трех часов, смотря по силе травы и по тому, сколько она выкурила, — ответил Джонатан. — Да брось же, Сюзи.
— Это сумасшествие, — сказала Сильвана. — Я попробую вернуть ее, пока она все не перевернула. Пускай проспится. — И она выбежала из хижины.
Высунувшись наружу, Сюзи сообщала:
— Кэри душит Сильвану… Травка придает силы… Нет, похоже, Кэри собирается с ней вальсировать… Сильвана схватила ее за ремень… Теперь обе упали в грязь… Борьба в жиже… Мы могли бы продавать билеты и делать ставки… Сильвана опять ее повалила… ну и свалка! Наверно, Сильвана ее нокаутирует… Сильвана встает, она как бешеная. Она что-то орет по-итальянски, а Кэри лежит и гогочет… Сильвана топает ногой. С нее хватит. Наверно она идет к воде.
Джонатан быстро спросил:
— А что делает Кэри?
