Секреты - Пирс Лесли (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
У Адель в голове мелькнула мысль, что это какой-то дикий полет фантазии, потому что в детстве она часто мечтала о том, как однажды проснется и увидит, что ее мать вдруг превратилась в любящую, улыбающуюся, счастливую женщину.
Все выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой. За окном сияло солнце, на серванте стояла ваза с нарциссами, и еще более удивительным было лицо матери, бело-розовое и пышущее здоровьем, и глаза, потерявшие холодность, которую она помнила.
— Мы уже сто лет назад позавтракали, — продолжала Роуз, явно не обеспокоившись состоянием транса, в котором находилась Адель. — Мама во дворе, кормит кроликов, и у нее очень поднимется настроение, если она войдет и увидит, как ты уплетаешь еду. Ты же ее знаешь!
— Ты совсем другая, — неуверенно произнесла Адель.
— Надеюсь, что так, — сказала Роуз со смешком. — Больше похожа на деревенскую девушку, чем на завсегдатайку баров, какой раньше была. Но ты тоже совсем по-другому выглядишь — похудевшая, бледная и озабоченная. Садись за стол, у меня почти все готово. Как ты себя сегодня чувствуешь?
— Еще не знаю, — сказала Адель, потому что у нее вдруг подкосились ноги и она потянулась к спинке стула, чтобы опереться.
Роуз кинулась к Адель и подхватила ее под мышки, чтобы помочь.
— Ты еще слаба, — сказала она, и ее голос был сочувственно мягким. — Твоя бабушка наверняка думает, что это переутомление от тяжелой работы. Но я знаю, в чем дело. Это оттого, что ты столько времени держала в себе это горе.
Адель повернулась к матери, готовая с сарказмом возразить, но резко остановилась, увидев ее лицо. Оно выражало полное понимание. Адель хорошо научилась читать по лицам, работая медсестрой, и поняла, что Роуз не притворяется. Ее слова явно шли от сердца.
— Да, — ответила она. — И по-прежнему держу это в себе.
Адель с уверенностью ожидала, что Роуз начнет изливать чувства, но она не начала.
— Если захочешь поговорить позже, когда мы будем одни, просто скажи, — сказала она и повернулась к печке.
Она молча поставила на стол бекон, яичницу, тост и чай. Адель начала есть и расплылась в широкой улыбке от почти забытого вкуса бекона.
— М-м-м, — сказала она оценивающе. — Это чудесно.
В дом зашла Хонор с Великаном и, увидев Адель за столом, счастливо рассмеялась.
— Вы посмотрите на нее! — воскликнула она. — Роуз говорила, что ты можешь проснуться, соблазнившись запахом бекона, а я ей не поверила. Я как раз только говорила Дымке, что ты выйдешь с ней поздороваться не раньше чем через пару дней.
Великан пошел прямо к столу и посмотрел на Адель умоляющими глазами. Она собиралась отрезать ему кусок бекона, но Роуз неодобрительно погрозила ей пальцем.
— Не смей тратить бекон на эту собаку, ты не знаешь, как он жрет. Ешь все сама до последнего. Тебе нужно набираться сил.
В этом упреке было что-то настолько материнское, что глаза Адель наполнились слезами и ей пришлось отвернуться.
Роуз и Хонор вышли вместе в сад, вероятно, чувствуя, что могут отбить у Адель аппетит, если будут рядом. Но после общежитских завтраков из яичного порошка и холодного обгорелого тоста ничего не могло бы оторвать Адель от этого лакомства.
Она не бездарно провела время одна. Она могла оглядывать все старые знакомые вещи, слушать тишину и отмечать то, что увидела.
Хонор снова выглядела крепкой женщиной, и то, как они с Роуз вышли вместе так по-дружески, подразумевало, что они ладят друг с другом. И коттедж выглядел аккуратнее и чище, чем Адель его помнила раньше.
Она знала, что еще не может быть объективной с Роуз. Ее слова о том, что она сейчас больше похожа на деревенскую девушку, чем на завсегдатая баров, свидетельствовали о том, что она посмотрела себя критически и, оценив, решила, что должна измениться. Ее понимание внутреннего состояния Адель говорило, что она задумывалась о том, чем для Адель было исчезновение Майкла.
Ей потребуется какое-то время, чтобы выяснить, реален ли новый образ Роуз или это просто маленькое притворство. Но все же сейчас, в прекрасный солнечный день, отдохнув и отключившись от постоянных больничных драм, Адель была настроена оптимистично.
К концу первой недели, которую Адель провела дома, она почувствовала себя в сотню раз лучше. Она хорошо ела и спала как сурок, к ней вернулся цвет лица, и мешки под глазами почти сошли. Но несмотря на это, Роуз и слышать не хотела о том, чтобы она занялась домашней работой.
— Пока ты не вернешься в Уайтчепел, тебе нужно только отдыхать, — настаивала она, и Хонор ее поддерживала. — Поэтому читай книги, гуляй и даже не пытайся чем-то заняться.
Адель делала так, как ей говорили, потому что после напряженной работы в больнице было блаженством абсолютно ничего не делать. Она часами гуляла по болотам, иногда находила место, где можно было укрыться от холодного ветра, и просто сидела и слушала диких птиц и плеск моря о гальку, пытаясь привести в порядок свои мысли о матери и о Майкле.
Сейчас, когда она была здесь, в том месте, где его встретила, она не могла поверить в то, что он умер. А если он и умер, то наверняка его дух вернется сюда и она ощутит это по колебанию цветков бузины на ветру или по вкусу соли с моря на губах. Она хорошо представляла его сейчас таким, каким он был в первый день их знакомства. Это было тоже время года, такой же холодный ветер, а сотни молодых ягнят так же резвились на траве. Она вспомнила, как он пытался перейти через ручей по поваленному дереву, раскинув руки, и нервно рассмеялся, когда его нога скользнула по мшистой поверхности. Она уже в тот момент знала, что он будет главным в ее жизни.
Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что их мог связать просто зов крови, и подумала, что если это так, то его душа тем более должна прилететь сюда и избавить ее от мук ложных надежд.
Но если, вернувшись сюда, Адель испытывала одновременно и сладкое, и горькое чувство надежды по поводу Майкла, ее чувства по поводу Роуз были еще более противоречивыми. Все ее прошлые представления о ленивой, жестокой, подверженной сменам настроения женщине опровергались тем, что было у нее перед глазами.
Роуз редко сидела без дела. Она энергично замешивала тесто для хлеба, старательно рыхлила почву для высева семян и усердно готовила еду. Она научилась рубить дрова, ощипывать кур и даже освежевывать кроликов и все время листала специальные книги, чтобы больше узнать о выращивании овощей. Она легко и тепло улыбалась, у нее было чувство юмора и очень привлекательный молодой вид.
Временами Адель невольно смеялась над шутками матери, на пару мгновений забывая о том, что должна держаться начеку. Временами ее тянуло задать Роуз несколько прямых вопросов, — не из злобствования, а чтобы понять превращение женщины из прошлого, которую она ненавидела, в женщину из настоящего, к которой она рисковала привязаться.
Вчера днем Роуз ездила на велосипеде в Рай, и хотя Адель давно хотела остаться наедине с Хонор, она была молчаливой и задумчивой.
Хонор словно читала ее мысли, потому что вдруг заговорила про Роуз.
— Я думаю, ты должна согласиться с фактом, Адель, что почти все твое детство твоя мать была нездорова. Я знаю, что не видела ее тогда, но она многое мне о себе рассказывала, и рассказывала, как она обращалась с тобой. Я полагаю, у нее была душевная болезнь, а это для тела намного серьезнее, чем болезнь физическая. Но ты и сама как медсестра должна это знать.
— Так что, я должна все простить? — резко ответила Адель.
— Если бы Великан меня укусил, когда я попыталась бы осмотреть его рану, ты бы хотела, чтобы я его бросила? — таким же резким тоном возразила Хонор.
Адель перевела глаза на собаку, лежавшую у бабушкиных ног, положив ей морду на колени, и смотревшую на нее обожающим взглядом.
— Это совсем другое, — сказала она. — Собака не в состоянии объяснить, что у нее что-то болит.
— Может быть, Роуз тоже была не в состоянии, — сказала Хонор, пожав плечами. — У нас троих есть кое-что общее — мы не умеем словами выражать наши подлинные чувства. Мы все проявляем любовь и заботу через поступки.
