Алиби - Браун Сандра (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Ни Хэммонд, ни адвокат ничего не сказали, и Юджин с самым категорическим видом покачала головой.
– Никогда ни один из них не прикоснулся ко мне, не говоря уже о большем. Это было для меня особенно важно, поскольку я продолжала надеяться, что когда-нибудь у меня будет другая жизнь. Я сознательно прочертила для себя эту границу, за которую не должна была переходить ни при каких обстоятельствах. Слава богу, что мне хватило ума сделать это!
Разумеется, Бобби эксплуатировал меня самым подлым, самым бесчестным образом, но мне потребовалось много лет, прежде чем я перестала винить себя в том, что случилось. Я сама поверила в то, что я – плохая, развратная, испорченная, и избавиться от этого оказалось невероятно трудно. Я целиком зависела от Бобби и ужасно боялась, что он бросит меня и убежит, а ведь на целом свете у меня не было ни одной родной души, кроме него. – Юджин печально улыбнулась. – Вот так я сама стала своей собственной пациенткой. Мне пришлось серьезно лечиться, и знаете, что оказалось самым трудным? Научиться любить себя, ведь только человек, который любит себя в достаточной степени, может считать себя достойным любви окружающих. К счастью, мне повезло: супруги Карта, которые удочерили меня за год до моего совершеннолетия, научили меня тому, что в мире существует нерассуждающая, безоговорочная любовь. Когда я поняла, что эти бесконечно порядочные и честные люди любят меня такой, какая я есть, любят вопреки моему прошлому, о котором, кстати, я сама им рассказала, – только тогда мне стало окончательно ясно, что я не только могу, но и должна похоронить свое прошлое.
– Ты была тогда совсем ребенком, – мягко сказал Фрэнк.
– Тогда – да, – согласилась Юджин. – Но когда я обманом заставила Хэммонда лечь со мной в постель, я была вполне взрослой женщиной. Я сознательно устроила эту встречу в уверенности, что он отреагирует именно так, как я ожидала. – Она повернулась к Хэммонду и сказала с горячностью:
– Пожалуйста, прости меня за все зло, которое я тебе причинила. С самого начала я боялась именно этого – того, что случилось. Я не убивала Люта Петтиджона, но боялась, что меня в этом обвинят. Я знала, что меня сочтут виновной из-за моего прошлого – так оно и случилось. На самом деле я пришла к Петтиджону, чтобы…
– Постой, Юджин! – снова вмешался адвокат. – Я должен тебя предупредить: в твоем положении лучше молчать. Никаких признаний в присутствии третьего лица!
– Нет, Фрэнк… – Юджин печально улыбнулась. – Хэммонд прав. И он, и ты должны выслушать мою историю.
Адвокат нахмурился, но она больше не обращала на него внимания.
– Все началось несколько недель назад, – проговорила Юджин. – Именно тогда Бобби снова появился в моей жизни…
И, ничего не скрывая, не утаив ни собственного ужаса, ни стыда, ни отчаяния, она рассказала им о том, как Бобби собирался шантажировать Петтиджона и какая роль отводилась в его плане ей.
– Я сразу предупредила Бобби, – говорила она, – что Петтиджон выступает в более тяжелой весовой категории и что Бобби с ним лучше не тягаться, но он не захотел меня слушать. Он вбил себе в голову, что его схема безупречна, и был полон решимости довести дело до конца. Со мной он справился очень легко, пригрозив разоблачить перед всем светом и в первую очередь – перед моими пациентами. Мне стыдно признаться в этом сейчас, но я испугалась. Если бы Бобби остался таким, каким я его помнила – мелким негодяем, наглым и нахрапистым, – я бы просто высмеяла его и захлопнула дверь перед самым его носом, но за двадцать пять лет Бобби стал другим, и это сбило меня с толку. У него появился кое-какой внешний лоск, кое-какие манеры, кое-какие новые повадки, которых я не знала, – вот я и вообразила себе невесть что. Знать бы мне, что он остался таким же, каким был всегда, и я бы позвонила в полицию, не откладывая. Но я этого не сделала.
Тем временем Бобби начал осуществлять свой план. Я не знаю в точности, что именно он сказал Петтиджону, однако его слова, по-видимому, возымели действие, поскольку Лют согласился выплатить ему сто тысяч долларов наличными в обмен на обещание молчать…
– Ни один человек, который знал Петтиджона, не поверит этому, Юджин, – негромко вставил Хэммонд.
– Как это ни печально, но я вынужден согласиться, – поддакнул Перкинс.
– Я и сама не очень-то в это поверила, – кивнула Юджин. – Что касалось самого Бобби, то, как мне кажется, даже у него при всей его самонадеянности возникли какие-то сомнения, поскольку он потребовал, чтобы за деньгами к Петтиджону отправилась я. И я согласилась…
– Почему, ради всего святого?! – не выдержал адвокат.
– Быть может, с моей стороны это было глупо, – улыбнулась Юджин, – но ведь утопающий хватается за соломинку, правда? Я увидела в этом свой шанс отделаться от Бобби раз и навсегда. Я решила, что пойду к Петтиджону, но, вместо того чтобы забрать деньги, объясню ему ситуацию и попрошу обратиться в полицию.
– Почему ты не обратилась в полицию сама?
– Теперь-то я понимаю, что это было разумнее всего, но тогда… – Юджин вздохнула. – Я слишком боялась, что мое имя будет упоминаться в связи с ним. Бобби как-то похвастался, что сумел натянуть нос каким-то криминальным структурам во Флориде, и хотя он утверждал, что замел все следы, я в этом очень сомневалась. Это была одна из причин, чтобы держаться от Бобби как можно дальше.
– Итак, ты поехала в отель и встретилась там с Петтиджоном?
– Да.
– Почему ты не позвонила ему по телефону?
– Я до сих пор жалею об этом, Фрэнк, но тогда мне казалось, что личная встреча произведет большее впечатление.
– Что же случилось, когда ты вошла в его номер?
– Ничего особенного. Петтиджон был вежлив, он внимательно выслушал меня… – Юджин ненадолго замолчала, чтобы вытереть лоб, внезапно заблестевший от испарины.
– И?
– Он высмеял меня! – воскликнула Юджин. – Мне следовало сразу догадаться, что дело нечисто, едва только я переступила порог его номера. Петтиджон ожидал Бобби и должен был хотя бы удивиться при моем появлении, однако он отреагировал так, словно мы с ним сто лет знакомы. К сожалению, я поняла это слишком поздно.
– Итак, он знал, что к нему приедешь ты, а не Бобби, и, когда ты рассказала ему свою историю, он высмеял тебя?
– Да… – Юджин долго молчала, словно собираясь с силами, потом продолжила:
– Бобби меня перехитрил. Он позвонил Петтиджону и сказал, что его сообщница, то есть я, решила надуть обоих. Бобби предупредил, что я, скорее всего, постараюсь вызвать его сочувствие при помощи какой-нибудь жалостливой истории, а когда он размякнет – лягу с ним в постель, чтобы впоследствии иметь возможность самой шантажировать его.
– Вообще-то, – заметил Хэммонд мрачно, – твой братец не выглядит особо умным. Как он мог додуматься до такого?
– Он не умен. Просто он… хитрый. Изворотливый. Бобби судит о людях по себе, и это делает его даже в какой-то мере опасным. Когда он видит – или думает, что видит, – реальную возможность, он идет на риск, на какой не отважился бы человек более разумный, и иногда Бобби везет. Кроме того, он знает, какое преимущество получает тот, кто наносит удар первым, и старается этим пользоваться.
Короче говоря, мне не удалось убедить Петтиджона в том, что я говорю совершенно искренне и что у меня нет никакого дьявольского плана, включающего секс и шантаж. Впрочем, он был не прочь переспать со мной, так как заявил, что раз уж я явилась к нему с намерением уложить его в постель, то он готов пойти мне навстречу. В общем, вы понимаете…
– Он приставал к тебе? – уточнил Фрэнк.
– Да. Мне даже пришлось его оттолкнуть. Должно быть, именно тогда почка гвоздики и попала ему за обшлаг рукава. Как раз в то утро я начиняла гвоздикой апельсины у себя дома, и одна почка, наверное, осталась у меня в руке или попала в складки кардигана. Как бы там ни было, мое сопротивление разозлило его, и Петтиджон принялся угрожать. Он, в частности, сказал, что у него назначена встреча с важным сотрудником прокуратуры. С тобой, Хэммонд… – Юджин быстро взглянула на него. – Петтиджон назвал тебя по имени и прибавил, что ты наверняка заинтересуешься Бобби и мной.
