Сны богов и монстров - Тейлор Лэйни (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
К тому моменту, когда опускался молот Эгира – будильником Кэроу в те дни был звон наковальни, – команда Амзаллага уже успевала позавтракать и отправиться на раскопки, а столы у полевой кухни занимала следующая бригада.
Кроме кузнецов – а они сейчас в основном ковали кадильницы, а не оружие, – были еще рыбаки, водоносы, огородники. Строились и конопатились шлюпы, плелись сети. В плодородную землю бросили семена поздних культур – в надежде, что урожай успеет созреть. Хотя угроза голода не отступила: ведь весь прошедший год войска императора разоряли пашни и жгли амбары с зерном. Впрочем, едоков сейчас тоже стало меньше – вот уж воистину нет худа без добра.
Остальные занимались городом. Землю покрывал толстый слой пепла и обгоревших костей – здесь было не на что рассчитывать. Скоро придут строители, но сейчас требовалось расчистить участки, разобрать развалины, снять и убрать перекрученные железные балки, из которых раньше была собрана черная клетка Лораменди. Этой работой могли заниматься только гиганты, и еще вопрос, что потом делать с таким количеством металла, даже если удастся его собрать и сложить. Некоторые полагали, что новый город следует накрыть защитным куполом, как и прежний; Кэроу понимала, что химеры еще не скоро перестанут опасаться открытого неба, однако надеялась, что когда придет время принимать решение, что-то в их отношении изменится.
Придет день, и Лораменди возродится – еще лучше, чем прежде.
– Добудьте нам архитектора, – полушутя сказала она Мику и Зузане, которые отправились на Землю, оседлав бурелова по имени Самурай.
В первую очередь это была экспедиция за зубами, во вторую – за шоколадом. А еще – посмотреть, как родной мир пережил визит Иаила. Кэроу скучала по друзьям. Без подначек Зузаны она погружалась в жалость к себе и горечь. Хотя вокруг постоянно кто-то крутился – не сравнить с тем одиночеством, которое она испытывала в самом начале мятежа, когда Волк развязал террор и она без перерывов и отдыха перекраивала тела солдат, – теперешнее одиночество Кэроу было наподобие пелены тумана: ни солнца, ни ясного неба над головой, только непрерывная, глухая, глубокая тоска.
Хотя… были еще сны.
По утрам, просыпаясь от звона молота о наковальню, она чуть не за шиворот вытаскивала себя в реальность из мира грез. Во сне она попадала внутрь золотистой чудесной сферы. Оттуда реальность виделась и отображалась нечетко: так глаза, наполненные слезами, воспринимают окружающий мир. Она смутно ощущала рядом присутствие Акивы – вернее, не самого Акивы, а аромат его души. Будто рядом находится раскрытая кадильница. И хотя ей никогда не доводилось напрягать чувства, разыскивая его вылетевшую из тела душу – слава богам, он ни разу не умирал, – Кэроу испытывала ее ласковое прикосновение, будто стояла на теплом солнышке. Тепло и свет; ощущение присутствия Акивы, их руки, прижатые к сердцу друг друга.
В то утро ощущение было особенно сильным. Она тихо лежала, чувствуя на груди тепло его ладони. Открывать глаза не хотелось; душа рвалась обратно, в золотистую сферу. Встретить его там – и остаться.
Вздохнув, Кэроу вспомнила дурацкий совет из земной песенки: если хочешь вспомнить свои сны, подзывай их так, словно они маленькие котята. Собственно, в тексте больше ничего и не было: «Сюда, кис-кис-кис-кис-кис…» – и это всегда вызывало у нее улыбку. Впрочем, сейчас получилась скорее кривая гримаса – Кэроу так хотела, чтобы песенка сработала, а все не получалось и не получалось.
Хлопнуло полотнище палатки; кто-то кашлянул и окликнул:
– Кэроу?
Голос был тихим – он бы не разбудил Кэроу, если бы та еще спала, – и когда она увидела фигуру, возникшую в дверном проходе, поднимающееся солнце очертило мускулистую руку. Крыло.
Крыло?
Она откинула полог и бросилась наружу, прежде чем поняла, что обозналась.
Это был Клык.
Кэроу не могла сдержать боль и спрятала лицо в ладонях.
– Прости, – сказала она после паузы.
Загнала тоску в глубину сердца – как делала каждое утро, чтобы справиться с дневными заботами. Отняла от лица руки и улыбнулась стелианцу.
– Все в порядке. Ты ни при чем. Я рада тебя видеть.
– Хорошо.
Клык вошел в палатку. Он захватил с собой чай и ее утреннюю порцию хлеба, так что можно было поговорить прямо тут.
– Приятно знать, как должна выглядеть радость при встрече. Так, пожалуй, еще никому не радовались. Мне так точно. Теперь я знаю, к чему стремиться.
Кэроу забрала у него чай.
– Прости. Может, это как скёл, – сказала она.
Кэроу имела в виду растущий в высокогорье кустарник. Его зловонную смолу они использовали в пещерах для пропитки факелов.
– Он растет только в невыносимых условиях. Его никогда не найти на залитых солнцем лугах, только на голых камнях. Он цепляется к холодной породе и сам покрыт коркой инея, но растет.
Клык качнул головой. Он не особенно походил на возлюбленного Кэроу, но здесь его постоянно принимали за Акиву, поскольку тот был единственным известным в этой части мира стелианцем.
– Знаешь, с ним вышла та же история, – сказал он Кэроу. – Мы преследовали его, чтобы убить. Нашли. Скараб едва шевельнулась, а он уставился в точку, где она стояла. Под невидимостью. И Акива тогда улыбнулся так, словно только что посреди полной тьмы разглядел луч счастья. – Клык помолчал. – Он решил, что это ты.
Держащая чай рука Кэроу затряслась, и она придержала ее второй, на всякий случай.
– Когда ты прибыл? – спросила она, меняя тему.
Клык побывал в Астрэ – как представитель стелианской короны. Лираз и Зири тоже отправились в путь: им предстояло встретиться с Элионом и Балиэросом, обсудить планы в отношении приближающейся зимы.
– Вчера вечером. Кое-кто из ваших тоже вернулся. Иксандр в ярости, что упустил шанс, как он заявил, стать богом.
Богом. Божественной звездой.
С послания Элизы миновало достаточно времени, однако споры и обсуждения не затихали. Большая часть спорщиков сходилась на том, что по совершенно непонятной причине им таки предстоит превратиться в «богов». Они приняли свой жребий, и это связало их крепче, чем любое боевое братство. Им выпало воплотить легенду в жизнь. Возможно, прежде сказание о божественных звездах принадлежало только серафимам, теперь оно стало историей всех племен, населяющих Эрец. Смертные, бессмертные – не суть. Впереди была война, и масштаб предстоящего заставлял колени трястись, а цель туманила мозг. Стать отважными из отважных, теми, кому суждено прогнать тьму!
– Боги так боги. Просто пойдем вперед, – сказала Зузана. – А вы, ребятки, верьте во что хотите.
Кэроу позабавила мысль, что можно «верить во что хочешь», словно реальность – шведский стол, выбирай снедь и складывай на тарелку. Была бы тарелка.
Тройную порцию тортика, пожалуйста.
Клык продолжил рассказ:
– Иксандр заявил, что должен по праву занять место среди божественных звезд, поскольку хотел отправиться с вами в пещеры Кирин, но подчинился приказу и полетел в Астрэ. Я боюсь, он бросит мне вызов. Поединок за место в отряде. – Он улыбнулся.
Кэроу тоже засмеялась, представив огромного полумедведя, ищущего, как бы обойти судьбу.
– Кто знает. Мы же не можем разобрать Элизино послание на картинки и составить список присутствовавших. Возможно, мы все видели то, что хотели увидеть.
Элиза отправилась на Дальние острова вместе со стелианцами и Акивой, поэтому ее пророчество было им теперь недоступно.
– Возможно, – не стал спорить Клык. – Хотя… тебя-то я запомнил.
Кэроу не могла ответить ему тем же. В ее видении Клыка не было. Она увидела себя и рядом с собой – Акиву. Эта картинка была для нее как спасательный круг для тонущего, и она крепко держалась за него.
Она верила, что наступит время, когда гнет долга позволит им оказаться вместе – или, по крайней мере, когда они смогут как-то примирить свои обязательства. Если уж судьбой предназначена покорность и вечная рабская доля, то не могут ли они, по крайней мере, нести рабское ярмо на одном континенте, возможно, даже по одной крышей?
