Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Спустя какое-то время, убедившись, что полярница не нападет на мужчину, я опустилась прямо на землю и раскрыла принесенную хитрюгой сумку. Все было на месте: и литкраллы, и сменная одежда, и мешочек с аржанами, и даже травы. Шейлох собрал даже больше, чем я просила. Благодарная улыбка скользнула по губам.
Последней я выудила карту, расстелила пергамент на полу и уставилась на переплетение линий, мысленно накладывая на горы и равнины сетку ветров, которую составила для Алекса. Нужно выбрать место… Место, куда Гротери не додумается заглянуть, место, о котором он вспомнит в последний момент, место, которое настолько неприятно груну, что…
Вот!
Подземные туннели на северо-востоке, в трех днях пути от Синего леса. Туда Владимир ссылал каторжников для разработки ониксовых карьеров и туда послезавтра вечером должна прийти сильная магнитная буря.
— Как только переоденусь, летим к Синему лесу, — сворачивая карту, обратилась я к горгулу. — На несколько дней укроемся там в туннелях.
— Разве они не затоплены? — нахмурился мужчина, внимательно наблюдая за моими передвижениями.
— Большая часть, скорее, заморожена. Гротери когда-то постарался, — я скрылась за одной из стен, начиная стягивать с себя платье.
— Что-то мне уже не хочется туда соваться, — проворчал Лерой.
— Боишься замерзнуть? — прозвучало издевательски и немного угрожающе, но поделать с собой я ничего не могла: злость была сильнее здравого смысла.
— Софи… — тяжело вздохнул граф.
— Да, я еще долго буду тебе припоминать, — отозвалась, выуживая рубашку. — И еще долго буду злиться. Но я обещала Мине, что ничего непоправимого с тобой не сделаю, по этому поводу можешь не переживать.
— А по какому стоит?
— По поправимому, — улыбнулась я, застегивая пуговицы.
"Софи", — простонала в голове Мина.
"Что? Вполне возможно, вы оба разрушили мою жизнь. Так что даже не начинай. Не тебе просить меня о прощении, когда сама простить не можешь".
"Я простила".
"Не ври. Я чувствую тебя, как себя. Ты не простила и никогда не простишь. Очень хочешь, но… не можешь. И, знаешь, ты имеешь на это полное право".
"Так многое иногда хочется изменить…." — прошептала мертвая и снова затихла.
Тут я была с ней согласна: изменить хотелось, действительно, многое. Очень многое.
В голове царил полный бардак, слишком много было мыслей, слишком много было чувств. Просто слишком много всего. Меня с пеленок, с младенчества растили, вбивая в голову постулат о том, что единственный возможный способ выжить — это быть с Неприкасаемыми. Что мир за пределами ковена ужасен и отвратителен, что шабаш — единственное место, где меня защитят и сберегут, что метрессы хотят только добра. Я жила в полной изоляции среди таких же забитых и запуганных девочек без собственного мнения. Мы не имели права задавать вопросы, не имели права поднимать голову от земли.
Двигались и дышали только с позволения метресс… Но и, выбравшись из ковена, я все равно продолжала запрещать себе спрашивать, думать, вспоминать. Ковен и его законы впились, срослись со мной, въелись в кожу и в кровь настолько, что даже теперь я, наверное, так до конца и не могла поверить в то, что все, сказанное Миной — правда. Мой и без того полуразрушенный мир только что окончательно разлетелся на осколки, и они продолжали впиваться в тело, оставляя глубокие кровоточащие порезы, проливаясь кипятком на открытые раны, вызывая тошноту и судороги. Заставляя корчиться в агонии.
Я фактически вынуждала себя поверить, прокручивая в голове воспоминания о Неприкасаемых. Снова и снова. Почти по крупицам выжимая из себя эту веру. Словно капая на кожу кислоту. Кап-кап-кап.
Невероятно больно.
Кап-кап-кап…
Первые два года после того, как Сид все-таки привела меня к Алексу, я только и делала, что боялась. Боялась замка и его стен, боялась грунов, не могла спать на кровати и все время забиралась под нее, изрядно удивляя и пугая этим Алекса. Я целыми днями сидела в комнате, не решаясь даже приоткрыть дверь. Забавно, но Гротери меня тогда пугал почти до обморока. Не знаю, почему. Наверное, потому что он такой… огромный, высокий, из-за холода его глаз и из-за метелей, что так часто проскальзывают на их дне. Ну и да, из-за того что он — мужчина. Страшнее всего для Неприкасаемых всегда были мужчины, даже не охотники на ведьм. Именно мужчины с их желаниями и порывами несли гибель.
Смешно.
Если бы не было так печально.
Алексу почти пришлось приручать меня. Во многом помогла необходимость подпитываться от него энергией. Когда корчит и ломает, когда хочется выть и лезть на стену от боли, когда кажется, что лучше сдохнуть, чем испытывать то, что испытываешь, становится плевать на то, чью руку хватаешь и из кого тянешь силы, лишь бы помогло. А Гротери в первые разы надо было видеть. Сидит каменной статуей, в глазах буря, губы плотно сжаты, и дышать, кажется, боится. А держит уверенно, крепко и ладони у него всегда приятно-прохладные.
И буквально через несколько месяцев я перестала шарахаться от него в сторону, мы даже начали разговаривать, то есть я стала ему отвечать, когда он говорил, даже вопросы задавала. Еще через несколько месяцев появились наши вечерние посиделки с чаем, его потрясающей выпечкой и книгами. Через полтора года мы уже общались почти так же, как сейчас. Грун начал подкалывать, я нашла в себе удивительную способность отбиваться и временами язвить. Почти привыкла и освоилась. А года через четыре поняла, что, если не буду держать себя в руках, пропаду. Влюблюсь и буду ворочаться по ночам в собственной постели, комкая простыни и страдая от бессонницы. Сходя с ума. И пусть я не понимала этого, отказывалась признавать, но интуитивно всегда чувствовала.
Дистанция между нами — моя инициатива. Целиком и полностью.
Дружить с Гротери до недавнего момента казалось правильным. Казалось безопасным.
Тем более, что мне не раз приходилось видеть его отношение к женщинам в общем и к любовницам в частности. Повелитель слабому полу не доверял. Иногда создавалось впечатление, что это почти инстинкт, выработанный рефлекс.
Поверит ли он мне?
И что я буду делать, если не поверит?
Ветра, скорее бы он поговорил с заклинательницей.
Скорее бы добраться до карьера.
Следующие полтора дня мы провели в дороге. Мина заняла мое место, и Хима, пусть и с неохотой, но все-таки согласилась везти на себе мертвую. Лерой из кожи вон лез, чтобы загладить свою вину, заставляя ревновать приживалку. А меня их поведение изрядно забавляло и… тревожило одновременно.
Смерти Камины во второй раз горгул не переживет. Да и мертвая едва ли так просто откажется от графа.
Мерзкая ситуация. От нее по коже бегут мурашки, и волоски на затылке встают дыбом.
К туннелям мы спустились только ночью. Мина слабела, но тело назад я, скорее всего, получу только следующим вечером.
— Ты уверена, что мы на месте? — спросила мертвая, не торопясь спрыгивать на землю, оглядывая скалы и сам карьер.
"Да. Вход за теми валунами. Только сначала придется снять с них магию".
— А Гротери постарался, — поморщилась ведьма, стоило ей втянуть носом воздух.
"Можешь мне не верить, но не особенно. Если бы он постарался, от этого места и следа бы не осталось".
— Твою ж… Напомни мне начать обращаться к нему на "Вы" и никогда не переходить дорогу.
— Мина, прекращайте, — одернул нас Лерой. — Вы заставляете сомневаться в моем здравом уме.
— Софи говорит, что это твои проблемы, — чуть улыбнулась мертвая.
"Слушай, это получается, в Гротери столько силы даже несмотря на проклятие и нрифт?"
— все-таки мысленно обратилась ко мне ведьма.
"Да".
"То есть, если… Ох, твою ж мать! Теперь точно только на "Вы"!"
"Поздравляю с открытием, — фыркнула в ответ. — Давай отходи от шока. Надо успеть все тут расчистить до прихода бури. У нас в запасе около четырех оборотов".
