Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара (электронная книга .txt) 📗
– Там были использованы куклы и изделия Жакемара, – ответила Аннет без запинки.
– А ты помнишь, о чем мы беседовали у меня дома? Когда ты так испугалась моей невинной шутки?
– Вы… хотели… принести меня в жертву… автоматонам? – с трудом выговорила Аннет осознавая, что Карл не просто мошенник. Никаких сомнений: он полный псих!
– Не совсем так, – покачал головой Карл. – Я что, совсем чокнутый, по-твоему?
«Да!» – хотела сказать Аннет, но вовремя удержалась.
– Вся эта мистика и оккультизм – чушь собачья, – авторитетно объявил Карл. – Нет, дело в другом. Ты репликатор и должна понять. Куклы Жакемара были как живые. Создавая их, он изучал и воспроизводил в механической форме части человеческого организма. Тяги проектировал по подобию сухожилий, моторы по принципу сердца, шарниры по подобию суставов и так далее и тому подобное.
Как и у любого механизма, у человеческого тела есть энергетический дубликат… сенситивы-лекари и мистики называют его аурой. Но обойдемся без мистики, только наука, только факты!
Человеческий организм не более чем примитивный механизм. Знаешь, почему куклы Жакемара столь долговечны? Он питал их человеческой энергией. Отдавал им эту самую ауру. Во времена Жакемара это называли колдовством – некромантией, переселением душ… А он всего лишь мечтал соединить энергетические копии своих изделий и людей. Отсюда любовь к посмертным маскам. У многих его кукол человеческие волосы и зубы. А глаза! Он писал, что сложнее всего было изготавливать глаза. Он отливал их из стекла, а в стекло добавлял пепел сожженных на жаровне человеческих глаз. Поэтому взгляд его автоматонов столь выразителен! Хм..., – задумался Карл, – мой предок был бы счастлив заполучить гляделки твоего босса. Редкий экземпляр гетерохромии. Жакемару бы понравилось.
Аннет содрогнулась, но продолжала глубокомысленно кивать. Ей чудилось, что к шуму, доносящемуся из люка в потолке, примешиваются отзвуки голосов. Кто-то повторял их путь на крышу. Нельзя, чтобы Карл заметил. Беседа должна продолжаться.
– А причем здесь я? – поинтересовалась она тоненьким голоском.
– Энергетические реплики механизмов следует подпитывать, чтобы они оставались устойчивыми, – усмехнулся Карл. – Время от времени мои предки выполняли эту задачу, как могли. Несчастные случаи, потерявшиеся бродяги… ну, ты понимаешь.
Аннет не хотела понимать, но догадывалась, что он имеет в виду, и от догадок этих ей делалось совсем нехорошо. Леденели руки, и бешено колотилось сердце. Карл нес такой отборный бред, что мозги закипали. Следить за его логикой становилось все труднее.
– А тут – удача! Девушка-сенситив, которой следовало исчезнуть! Твоя смерть вблизи автоматонов пошла бы им на пользу. Мой прощальный подарок детям Жакемара! Я был перед ними виноват. Не любил, не берег, не лелеял! И еще кое-что… – Карл глубоко вздохнул и мечтательно зажмурился. – Я актер по натуре. Как и ты, Аннет! Видишь, как много общего между нами! Но нет – я больше, чем актер! Я режиссер, каким и был мой предок. Я люблю ставить незабываемые представления, и не только на сцене театра «Мимезис». Признай, каждый подстроенный мной несчастный случай гарантировал тебе незабываемую, зрелищную гибель, которой аплодировали бы сотни, тысячи зрителей!
Аннет мелко покивала головой. В приюте для умалишенных твое место, а не на сцене, думала она. Как ей его перехитрить? Как уговорить отпустить?
– Знаешь, – вдруг смягчился Карл, – в глубине души я не желал твоей гибели. Ты пришлась мне по сердцу. Поэтому я невольно оставлял тебе лазейку, возможность уйти. И ты уходила – весьма хитроумно!
– Разумеется, когда я увидел, как ловко ты создала реплику лестницы в бутылке, и узнал о твоем втором таланте, решил сохранить тебе жизнь. Оставить тебя себе. О, твой второй дар – редкий подарок судьбы! – Карл закатил глаза и щелкнул языком. – Он мог открыть мне путь в мастерскую Жакемара! Сокровища, несметные сокровища, а не какие-то жалкие камешки!
– Вы говорили, что мечтали заполучить чертежи Жакемара…
– Зачем они мне? Большинство чертежей он шифровал. Мне никогда не повторить успехов гениального предка. Я даже не мог пробраться во внутренний корпус его кукол. Только и получалось, что извлечь камешки из-под внешней оболочки. Золото лучше, чем бесполезная бумага. Итак, я попал в лабиринт и шел за вами.
– Как вы миновали ловушки?
– Вы любезно их обезвредили, а большинство дверей остались открытыми. В мастерской я, конечно, оплошал. Но все же – признаюсь – рад, что ты осталась жива. Применив дар, ты спаслась, но устроила катастрофу. Гибель мастерской – твоя вина, моя дорогая. Нельзя использовать дар репликатора столь небрежно. Энергетические копии предметов взаимосвязаны. Исправив один, ты невольно нарушила другой. Не зря репликаторы учатся долгие годы!
Слова Карла заставили Аннет призадуматься. Не исключено, что он был прав. Ей не довелось пройти специальное обучение, но она знала, что изменять энергетические реплики следует с крайней осторожностью. Вмешательство в законы физики может иметь непредсказуемые последствия. Но тогда у нее не было другого выхода...
– Итак, сокровища вам не достались, – заметила Аннет.
– Не беда! – махнул рукой Ангренаж. – Кое-что я прихватил. И у тебя на шее целое состояние.
Он коснулся пальцем изумрудного ожерелья и усмехнулся.
Затем встрепенулся и вгляделся в небесную даль.
– «Зяблик» поднялся в небо и скоро будет тут! – радостно объявил он.
Аннет проследила за его взглядом. Над городом плыла продолговатая округлая туша. Весело крутились винты, подле тугого красного бока метались стайки птиц. Снизу доносились удивленные возгласы.
Аэростат! Тот самый, что она видела во дворе дома Ангренажа! Неведомый сообщник поднял его в небо и вел уверенной рукой к Часовой башне, чтобы забрать преступника и дать тому возможность сбежать.
Карл присвистнул от восторга.
– Уф, а я уж опасался, что идиот Швиц не справится с управлением. Всю ночь его натаскивал. Через несколько минут он причалит к башне, и мы отправимся во Фрибур, а оттуда – прямым ходом на побережье, пересечем пролив и здравствуй свобода! – сообщил Карл, продолжая следить за полетом аэростата. – Ты поедешь с нами. Не обессудь. Ручной репликатор и хронолог – роскошь, от которой я не могу отказаться. Да и в переговорах с полицией будет сподручнее… Ничего, не горюй! Я разрешу тебе поплакать денек-другой. Но не больше.
Гладкая туша стремительно приближалась. Она обогнула башню, готовясь зайти со стороны озера. На синей глади запрыгало красное пятно. Люди в лодках привстали и задрали головы.
В этот момент позади послышался шорох. Аннет обернулась и быстро зажала рот ладонями, чтобы удержать крик радости.
За край люка в крыше крепко ухватились две мужские руки. На правой недоставало половины мизинца! Через миг показалось лицо Максимилиана, изуродованное пятнами запекшейся крови. Его глаза были прищурены, на губах гулял свирепый оскал. Он бросил острый взгляд на Карла, заметил Аннет и быстро приложил палец к губам.
Аннет перепугалась. Стоит Карлу оглянуться, как он заметит Максимилиана. Теперь у него есть пистолет. Если безумец поймет, что его песенка спета, он не преминет пустить оружие в ход.
«Я актриса или нет? – лихорадочно подумала Аннет. – Пора сыграть так, чтобы даже самый дотошный зритель остался одурачен».
Задачка будет не из легких!
Нужно представить, что она на съемочной площадке. Репетирует сцену с партнером. А ее партнер – сам Бело Лугоши, неповторимый исполнитель роли князя Владислава, повелителя вампиров!
Это игра, всего лишь игра. Все понарошку. Не страшно.
Она неслышным шагом приблизилась к Карлу и коснулась кончиками пальцев его подбородка, заставляя повернуть голову так, чтобы люк оставался вне поля зрения механика.
– Карл, – произнесла она с придыханием и сделала губы трубочкой как для поцелуя (фирменная гримаска неподражаемой Мэри Рикфорд!). – Я не буду плакать. Я поеду с тобой куда захочешь, хоть на край света!
