Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
— Все в порядке?
Найрин вскинула голову и взглянула в полные тревоги темные глаза Торн, в который раз поражаясь тому, насколько та похожа на свою ману царицу. И насколько не похожа при этом. Что-то кардинально переменилось в Торн за все эти долгие месяцы совместного путешествия. Она стала тише, не такой колючей и менее замкнутой, а еще в ней появилась странная гибкая твердость: Найрин не могла сказать точнее, не совсем понимая, как это выразить. Только дочь царицы теперь больше не была ощетинившимся ежом, во все стороны выпустившим свои иголки и огрызающимся на всех. И внутренняя сила, что раньше была глубоко запрятана под этой вечной агрессией, начала все больше показываться наружу, сверкая в ней обнаженным клинком, почти как и в Лэйк. Только они были совсем разные: одна полностью отдалась силе, позволив той вести себя, другая попыталась контролировать ее и заставить служить себе. Найрин улыбнулась своим мыслям. Вот и в который раз я все пытаюсь сравнить их, Богиня! Твоя дочь — всего лишь глупая неверная.
— Все хорошо, — мягко проговорила она, накрывая ладонь Торн своей и чувствуя под пальцами бугорки старых шрамов. — Просто задумалась.
Торн пристально посмотрела на нее, потом кивнула, возвращаясь к своей еде. Одно в ней совершенно не изменилось: разговорчивей она так и не стала.
Как только все опустошили миски и кое-как привели себя в порядок, входной клапан палатки распахнулся, и внутрь вошла Ута. Вид у нее этим утром был еще хуже, чем обычно, как у растревоженного и разбуженного медведя: серые волосы всклокочены, черные брови упрямо сдвинуты к переломанному и свернутому набок носу, да и от ярости она непроизвольно клонила голову к плечу, бросая хмурые взгляды на Ремесленниц. Никто из них не рискнул подходить и здороваться с ней, лишь кивнули издали. Угрюмо оглядев их всех, Ута поковыляла к сидящим у задней стены разведчицам.
— Светлого утра вам! — буркнула она. — Собирайтесь. Через четверть часа начнется суд.
— Мы готовы идти, — Лэйк первой поднялась, спокойно глядя на Уту и протягивая ей руки. — Ремесленницы на ночь развязали меня, но, думаю, сейчас, чтобы их не подставлять, лучше будет снова связать руки.
— Ишь ты, какая правильная, — проворчала Ута, но взгляд у нее был не слишком злой.
Пока она скручивала руки Лэйк куском бечевы, извлеченной из внутреннего кармана куртки, Найрин еще раз оглядела друзей. Торн выглядела решительно, нагнув голову, отчего длинная челка совсем закрыла ей лицо. Эрис казалась отстраненной и задумчивой, глядя куда-то в пространство перед собой. У Саиры под глазами темнели мешки, отмечая, что она проплакала полночи, но сами глаза яростно сверкали, и она еще больше напоминала сокола со своим крючковатым носом и мелкими косичками черных волос. Найрин вдруг ощутила теплую нежность к ним всем. Сейчас они были чем-то одним целым, единой мыслью и порывом, единой идеей и действием, стояли друг за друга горой. Подумать только, а ведь всего какие-то три месяца назад Лэйк и Торн люто ненавидели друг друга, постоянно нарываясь на драки, всех их бесила своими выходками Саира, да и у Найрин с Эрис периодически возникали трения. Сколько Ты подарила нам, Огненная! Не только завела так далеко, дала нам знание и силу, но и сплела воедино, сделала одной семьей. Благодарю Тебя за это.
Потуже затянув узлы, Ута выпрямилась и оглядела их. В глазах у нее на один миг промелькнула тоска, а потом они вновь стали твердыми и холодными.
— Значит так. Ларта хочет представления, потому заседание суда будет открытым. Не знаю даже, к лучшему оно или нет, но там уже пол-лагеря собралось, и все эти идиоты пришли поглазеть на то, как с вас будут шкуру сдирать. Так что воспользуйтесь этим с умом, коли сможете, — она выразительно взглянула на Лэйк, и та кивнула. — Пошли. Чем дольше будем тут копаться, тем больше озвереет Ларта.
Найрин сжала пальцы Торн и взглянула на нее. Дочь царицы выглядела собранной и решительной, и ее ответное пожатие было твердым. Выручай, Грозная! Найрин глубоко выдохнула и пошла вслед за Утой прочь из шатра Ремесленниц.
Занимался серенький рассвет, хоть лучи солнца и не могли пробиться сквозь толстый слой затянувших небо серых туч. Зато снег перестал идти, и морозный воздух был чист и холоден. За ночь вокруг намело сугробы по колено, и от шатра Ремесленниц в сторону лагеря Воинов вела тонкая цепочка следов, протоптанная в глубоком снегу.
Их встретили две разведчицы, встав конвоем у них за спинами. Первой прямо по сугробам зашагала Ута, следом за ней пошли и подсудимые. Идти по глубокому снегу было неудобно, но руку Торн Найрин не отпускала. Еще неизвестно, каким будет их наказание. Может оказаться и так, что Торн ушлют прямо с фронта на рудники, и тогда неизвестно, когда они вообще увидятся. Не говоря уже о том, что с каждым днем Найрин все больше убеждалась, что идиотская традиция Каэрос не проявлять своих чувств на людях давно уже изжила себя. Учитывая, какой враг сейчас шел на них с севера, нужно было каждую имеющуюся в распоряжении минутку тратить на то, чтобы побыть с любимыми. Даже если план Лэйк выгорит, и на их сторону встанут вельды, корты и эльфы, их все равно будет недостаточно, чтобы дать достойный отпор армаде дермаков. А это значит, что битва будет на редкость жестокой и кровавой, и еще неизвестно, сколько анай вообще переживет ее. Так что времени у них оставалось немного.
Лагерь был уже на ногах, и сестры быстро сворачивали палатки. Найрин оглядывалась, наблюдая, как методично они выкручивают из мерзлой земли колышки, снимают тенты и аккуратно упаковывают их в большие скатки. Внутри разлилось теплое чувство: она успела уже соскучиться по этому муравейнику, действующему как одно целое.
Разведчицы работали, пожалуй, чуть быстрее, чем обычно. Сказывалось желание поприсутствовать на суде. Найрин замечала на себе любопытные взгляды, но когда пыталась взглянуть в ответ, Воины отводили глаза. Кое-кто все-таки рискнул и приветствовал их быстрыми кивками или вскинутой рукой, но перемолвиться словом никто не решился. Сказывалась общая нервозность и страх, казалось, насквозь пропитавшие лагерь анай.
А Найрин шла и думала, как же все это могло произойти? Их не было всего-то около трех месяцев, и за это время клан разительно переменился. Никто не смел громко обсуждать действия царицы, анай выглядели замкнутыми и погруженными глубоко в себя, постоянно косились через плечо друг на друга, словно им было что скрывать. Привычка бояться и повиноваться царице въелась так глубоко, что Найрин только тревожно закусывала губу. Это необходимо было остановить до того, как Ларта пережмет их и сломает окончательно, до того, как они станут тупыми и невосприимчивыми ко всему.
Наверное, война, — подумала она, хмуря брови. Слишком много крови и боли, слишком силен был надрыв, чтобы думать о том, что происходит прямо у тебя под боком. Вот анай и не заметили, как та, что вела их в бой, сама превратилась в чудовище, а когда очнулись, было уже слишком поздно что-либо делать. Ярость и злость царицы пропитала весь клан, заразила Каэрос, словно чумное поветрие. Найрин вдруг улыбнулась и тихонько покачала головой. Никуда-то ты не денешься от себя, неверная. И даже здесь видишь болезнь и только и думаешь, как ее вылечить! Ну да ничего, вылечить можно все.
Ута вела их все дальше, в сторону шатра царицы. Лагерь почти уже целиком был снят, и теперь разведчицы спешили в ту же сторону, чтобы поглядеть на суд. Вокруг было шумно, звучали приглушенные голоса анай, но все разговоры прекращались, как только подсудимых подводили вплотную к говорящим. Найрин чувствовала всеобщее напряжение, настороженность и недоверие, но не ненависть, и это уже было хорошо. Это означало, что они справятся.
Все глаза смотрели только на крылья за плечами Лэйк. Разведчицы щурились, пристально разглядывая их и что-то негромко говоря друг другу, и на лицах их отражалось глубокое замешательство и удивление. Найрин пытливо всматривалась в их глаза, пытаясь понять, о чем они думают, но не могла. А о чем ты сама думала, когда все это увидела? Поражены они до глубины души, и все пока что. Это необходимо было использовать. Лэйк должна была что-то сделать, пока все эти сестры находятся в состоянии шока. Сейчас у нее еще был шанс перетянуть их мнение на свою сторону, потом его уже не будет.
