Императорский воспитанник (СИ) - "Девлин Джэйд" (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Оставалось только наблюдать. Он использовал каждую мелочь, каждую зацепку. Он присматривался, изучал жизнь Лана, вплоть до самых незначительных деталей. Теперь для него имело значение все: когда Лан просыпается, что любит читать, с кем общается.
Даниэль как будто пытался наверстать потерянные два года. Он стал писать Катти и посылать ей подарки. Сделал даже попытку привезти девочку в Рогнар, чтобы Лан смог повидаться с сестренкой, но начальница пансиона его отговорила — слишком трудна дорога для маленькой девочки, к тому же она только-только начала привыкать к жизни вне дома. Не стоит ее тревожить.
Ну, не стоит, так не стоит… Даниэль начал перечислять деньги в пансион. Как только он узнавал, что Лан в чем-то нуждается, он тут же покупал это и просил кого-то из гвардейцев отдать ему. Увы, такие моменты были редкостью. Лан был неприхотлив и, так же, как и Даниэль, жил на всем готовом…
Все эти мысли бесконечным хороводом крутились в голове, и Даниэль сам не замечал, что он уже довольно долго стоит неподвижно, уставившись в пустоту.
Как оказалось, задумался он не в самом подходящем месте. На крыльце флигеля, где располагался канцелярский секретариат. Уже с полчаса служащие и посетители тактично огибали скульптурную композицию «задумчивый с пачкой писем». А потом пришел Эрик. Эрик тактичным не был никогда и ни одним местом. Поэтому Дан, обнаруживший, что его бесцеремонно дергают за рукав, только вздохнул и вынырнул из своих мыслей, чтобы оказаться нос к носу с рассерженным мальчишкой.
— Ты! — Эрик гневно уставился на собеседника снизу вверх. — Растяпа здоровая! Ты нам что говорил?! «Я прослежу-у, я позабо-очусь!»
— Ты чего? — только и смог вымолвить ошарашенный Даниэль.
— Я ничего!!! И ты — ничего! И завтракали мы сегодня без нее! И обед так и стынет на
кухне!!! Грена ругается!!! А она голодная! А ты ушами хлопаешь, жених!
Даниэль не сразу понял, о ком идет речь. Потом с удивлением посмотрел на часы. Ежики-метелки, это сколько ж времени он тут простоял!
— Ну и чего ты разоряешься? — недовольно загудел кто-то голосом Питера из-за спины. — Взял бы и сам отнес ей обед. Не видишь, человек занят. Он думает. Уже полчаса! — к концу фразы в басовитом гудении прорезались явственно-ехидные нотки.
— А вот нетушки! — возмутился Эрик. — Он жених или где?! Мне она по шее даст за просто так, если я полезу мешать… пусть или кормит, или сам получает! Он большой, а у меня шея не казенная!
— Значит так, — Даниэль окончательно вернулся на грешную землю, — раз шею жалко, придется немного поработать руками. Пойдемте-ка со мной.
— Сколько писем видите? — он указал на громадную стопку посреди стола: — Так вот, их надо рассортировать. С синим штампом в одну стопку, с красным — в другую.
— Во ты на-аглый! — то ли возмутился, то ли восхитился Эрик. — Не, Пит, ты видел? Он жениться будет, а мы письма сортировать!
— Можем поменяться, — подмигнул ему Дан, — если хочешь.
— Х-ха! — неизвестно чему обрадовался Эрик. — Да мы вообще первые были в очереди, чтоб ты знал! Еще когда-а решили, что сами на ней женимся все втроем, когда вырастем… так что будешь клювом щелкать и одну мысль по полчаса думать, мы тебя перерастем и привет! — он еще и язык показал для полной убедительности.
— Да ладно, — снисходительно прогудел Питер. — Влюбленные, они такие… у них вся голова одними поцелуйчиками занята, для мыслей уже места нет. Если одна какая забредет, ее сразу хвать! И думают до упора. Давай сюда свои письма.
Как всегда, после разговора с «нахалятами», настроение у Дана подскочило до отметки «жизнь прекрасна, а местами и удивительна». Что-то напевая себе под нос он буквально влетел в кухню, чтобы столкнуться нос к носу с рассерженной Греной.
— Знаю-знаю! Я олух и балбес! Не ругайся, Грена, бегу уже! — опередил он готовую отчитать его женщину. И, чмокнув изумленную повариху в щеку, забрал у нее поднос, тут же выбежав с ним за дверь.
Вообще, со стороны могло показаться странным, ну, что, в самом деле, у принцессы ума не хватает самой пообедать? Но все дело в том, что в связи с напряженной обстановкой, Каро постоянно доставали всякими неприятными дипломатическими вопросами. Горы претензий и куча «важных» документов, подтверждающих эти претензии, сыпались как из рога изобилия. Все это нужно было изучить, вникнуть и рассортировать. Претензии, собственно, делились на три вида: «чушь полная, можно не реагировать», «ерунда, но повозиться придется» и «вот… нехорошие люди! Придется вести переговоры!»
Временами такая сортировка становилась настоящим испытанием. И безжалостно съедала время. Порой отсылки к документам были до того запутаны, оторвешься на минуту — потеряешь нить. И начинай тогда сначала!
— Мне иногда кажется, что я скоро превращусь в «бумажную королеву» из сказки! — жаловалась Каро Даниэлю. — Будут у меня конверты вместо рук и ног, а вместо головы фолиант ваших фамильных документов.
Даниэль, конечно, пытался помочь всеми силами, но многого он еще не умел и не знал.
И если с утра принцесса еще нормально реагировала на окружающий мир, то к обеду эта мутная волна накрывала ее с головой, и хорошо, если к вечеру схлынет. Какой тут обед… не до него.
Вот и приходилось напоминать, а то и кормить чуть не силком, устраивая поднос с аппетитно пахнущими тарелками прямо поверх «очень важных бумаг».
И если сама принцесса этим произволом возмущалась, то ее организм живо вспоминал, что он вовсе не железный, в совсем даже наоборот — давно не кормленный и уставший.
Предательский нос живо втягивал вкусные запахи, а желудок радостно урчал, как голодный дракон в большой пещере с хорошей аккустикой.
Однако в этот раз номер не прошел. Не успел Даниэль войти, как Каро сразу вскинула руку в предупреждающем жесте — погоди, не мешай! Даниэль знал, в такой момент ее лучше вообще не трогать. Поэтому он тихо проскользнул в дверь, прикрыл ее ногой и поставил поднос на маленький мраморный столик у окна. А сам уселся с книгой в сторонке.
Однако время шло, а прерываться Каро и не думала. Даниэль отложил книгу. Посмотрел на принцессу. На остывающий обед. Потом снова на нее. И вдруг решительно взял поднос и… придвинул к себе.
Каро сначала не обратила на это внимания, но потом мельком оглянулась и даже бумажку отложила. И возмутилась, совсем как Эрик:
— Эй! А ничего, что это мой обед?! Тебя не кормили, что ли?
— Ну почему же… — Дан как ни в чем не бывало продолжил уписывать за обе щеки. — Кормили. Просто я подумал, ты так занята… чего такой вкуснятине пропадать?
— А ну брысь! — Каро выбралась из-за стола и быстро подсела к маленькому столику, на котором стоял поднос. — Проглот! И так вымахал, в прыжке не достать, а все бы бедную голодную принцессу объесть!
Желудок бедной голодной принцессы угрожающе бурлыкнул, словно подтверждая сказанное. А сама она первым делом отобрала у обжоры ложку. И быстренько занялась супом, искоса поглядывая на Даниэля. Лукаво и немного смущенно.
Оно нечаянно вдруг получилось — взять этот шутливый, непринужденный тон, как с мальчишками или… с Ланом когда-то… с Даниэлем так раньше не получалось. В первый раз. А он сидел напротив, подперев щеку кулаком и не отрывая глаз смотрел, как она ест. И глаза его были при этом… Наконец Каро не выдержала:
— Ну хва-атит! Не смотри так. Оставлю я тебе… немножко, так и быть!
— Да я не хочу есть, — рассмеялся он.
— Тогда нечего глазеть на мои пирожки. И на жаркое тоже… — Каро преувеличенно жадным жестом придвинула тарелки к себе поближе.
— Хитрая лисья морда, вот ты кто.
— Почему лисья? Я вроде не рыжий?
— Чернобурый! — теперь засмеялась Каро, и, отодвинув пустую тарелку из-под супа, уже спокойно взялась за жаркое.
Вроде бы пустячное происшествие… ну, пошутили, посмеялись вдвоем. Но что-то неуловимо изменилось. Незаметное на первый взгляд, неважное. Однако этим же вечером Даниэль спокойно «вошел» в свое ментальное пространство, и с первого раза выполнил базовый комплекс упражнений на концентрацию. Он радовался, как ребенок! Для начала подпрыгнул на месте. Раза три. Потом подхватил Каро и закружил по комнате.
