Дикие грехи (ЛП) - Райт Сюзанна (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
– Папа? – задохнулся Кирк. – Пап, что ты делаешь?
– Ему нужно узнать, каково это, сынок.
– О чём ты говоришь?
– Трей должен знать, что я чувствовал, когда он убил Луизу. Что значило потерять её.
Правда прозвучала для Трея, как пощечина.
– Она была твоей парой?
– И ты забрал её у меня.
Кирк покачал головой, его взгляд метался от Брока к Тарин.
– Пап, скажи, что это не ты собираешься отдать её Даррилу.
– Как я уже сказал, он должен узнать, каково это.
– Как ты мог так поступить?
– Он не заслуживает твоей преданности, сын, никогда не заслуживал. Даррил согласился взять тебя на место своего стражника, когда всё закончиться.
Бледный, с широко раскрытыми глазами и явно шокированный, Кирк вновь покачал головой и попятился.
– Я… Я не могу поверить, что ты это сделал.
– Сын…
– Нет, – отрезал Кирк. – Я больше тебе не сын.
Честно говоря, Трей не поверил своим ушам. Хотя ему было невдомёк, что двигало предателем из стаи, о таком он и подумать не мог. Даже близко. Не важно, какова настоящая причина, впрочем, она никогда неважна. Итог всегда был бы одним и тем же.
– Ты покойник, – сказал он Броку.
– Нет, Трей, покойник – твоя пара, – произнес Даррил с улыбкой. – О, и твой не рождённый ребёнок.
Его пара и его дитя. Трей думал, если кто и умрет сегодня, это будет он. И тешил себя мыслью, что хотя бы Тарин и ребенок выживут. Данте обеспечит это. Но теперь Трей понимал: ему не светит роскошь веры в то, что они переживут его смерть, потому что Даррил собирался убить их первыми. Дядя хочет, чтобы Трей видел их смерть, чувствовал разрыв связи с Тарин, наблюдал, как жизнь покидает единственное существо, которое он любит. Его потрясло осознание того, к чему привели его мысли. Он любит Тарин.
Ну конечно, он чертовски ее любит!
И не из-за того, что она его пара, а из-за её личности. За её внутреннюю силу, дух, за чувственность и большое сердце, верность, стойкость, храбрость, чёрт, даже за её проклятый сарказм – все это объединилось в единое целое, что взывало к нему и заставляло чувствовать не что иное, как любовь. Осознание даже не испугало его, как случилось бы раньше. Поэтому теперь, когда нить страха была удалена из узла эмоций внутри Трея, остальная часть распустилась и отошла на второй план. И ментальные стены рухнули вместе с этим.
Резкий удар в грудь и странное ощущение в голове, будто мозг внезапно икнул, или что-то вроде этого. Затем Трей почувствовал сердцебиение Тарин как свое собственное, ощутил ее внутри, будто она забралась к нему под кожу. Но она так и сделала, так ведь? Потому что Тарин – половинка души Трея. Он сразу понял, что произошло. Их связь обрела полную силу. Трей чувствовал ускорение пульса Тарин, и как она боролась, чтобы вернуться в сознание. Он понял, через их связь – он подкрепляет её силы.
Трей, к тому же, понял, что Даррил продолжает говорить, совершенно не осознавая только что произошедшего. Забавно, что такое значительное, изменяющее жизнь явление прошло незамеченным каждым человеком, стоящим рядом. В их случае, это очень даже хорошо.
– …и бьюсь об заклад, ты никогда не чувствовал себя столь беспомощным за всю свою жизнь, да Трей?
Нет, не чувствовал. И Даррил умрет за это. Умрет за то, что вообще посмел прикоснуться к Тарин. Сердце Трея подпрыгнуло, когда он заметил, что глаза Тарин открылись. Несколько секунд спустя они округлились и, быстрее гребанной молнии, находящаяся за спиной рука Тарин опустилась к промежности Даррила, и к его шарам угрожающе прижались когти. Очевидно, почувствовав укол когтей на своей обнаженной коже, Даррил мгновенно замер. Трей бросил на него ложно сочувствующий взгляд. Ясно, дядя забыл, что латентные оборотни-Альфы могут частично меняться, удлинять когти и клыки.
– Отпусти меня, уебок, или я оторву, нахрен, твои драгоценные причиндалы. И я не шучу.
Тарин действительно имела в виду каждое слово.
Угроза жизни её не рождённому ребенку заставила тело пульсировать от ярости, ярости, которая выходила за рамки нормы – её внутренности горели, сердце билось слишком быстро, кожа, казалось, вот-вот лопнет, клыки удлинились, и всё существо зудело от необходимости причинить ему боль. Примитивное желание защищать растекалось адреналином по телу, словно подготавливая ко всему.
Очень смутно Тарин осознавала, что связь с Треем крепка, как никогда, что он жив и относительно здоров, но раскаленная ярость, взорвавшаяся в ней, настолько подавляла, что не оставляла места другим чувствам. Единственная мысль, вращавшаяся в её голове – если она и её ребенок покинут этот мир, то яйца этого мудака последует за ними.
Её волчица чувствовала запах страха этого волка, и он пришелся ей по душе. Она желала, чтобы эта угроза для неё и её щенка была мертва. Требовала этого с таким отчаянием, что воевала с Тарин за право контроля, толкаясь, борясь и извиваясь за свободу, так же, как тот, кто выбирается на свободу из-подо льда озера. Сила, с которой она билась под кожей Тарин, была фактически болезненной, настолько, что это ослабило Тарин. Нет, физически она всё ещё была сильна и устойчива. Но мысленно, она слабела… словно исчезала. Волчица неумолимо продолжала штурм, желая, чтобы глупая человеческая половина уступила и позволила ей разобраться с этим. Тогда Тарин расслабилась немного больше, когда особенно жесткий толчок сломал тот слой льда над водой. Это было всё, что потребовалось – её волчица вырвалась на свободу.
Трей находился в полнейшем шоке от разворачивающейся перед ним картины. Хватка Даррила ослабла, и Тарин, со скоростью опытного оборотня, обратилась в волчицу сливочно-белого окраса. Она была прекрасна. Как и у женщины, её морда и лоб оказались уже, а шея – тоньше, чем у мужчин. На лапах мех был более гладок, отчего Тарин выглядела изящнее. Великолепный мех выглядел невероятно мягким, и Трей не мог дождаться момента, когда проведет рукой по нему, как делал это с волосами Тарин.
К его удивлению, волчица не воспользовалась моментом, чтобы, наконец, насладиться свободой. О нет, её интересовал лишь Даррил, который, видимо, был слишком шокирован, чтобы двигаться. В мгновение ока, она была на нем, подпрыгнув и вцепившись ему в… нос… свалив Даррила с ног. Черт, она, как и Тарин – метит прямо в нос. Отойдя от шока, Даррил начал принимать форму волка.
Начав активно действовать – Трей не должен был удивляться, что сумасшедшая сука напала на волка мужского пола – он перекинулся и вновь отдал контроль зверю.
Серый волк бросился на черного, который перекинулся и рычал на его пару. Инстинкт защитника пронёсся Треем, придавая ему энергии.
Тарин нельзя было трогать, причинять боль или угрожать. Он должен защитить её и его не рождённого ребенка. Трей врезался в черного волка, заставляя того жалобно вскрикнуть и растянуться на траве, подальше от волчицы.
Черный волк быстро выпрямился, его грудь вздымалась, когда он встал перед другим. Серый волк чувствовал, что его противник менее доминирующий и менее сильный. Но это не заставит его смилостивиться – не после того, как тот угрожал паре Трея. Не тогда, когда запах черного волка вызывал воспоминания жестокости и боли, причиненные юному Трею.
Шерсть на загривке стояла дыбом, губы приподнялись в оскале. Они кружили друг против друга, не отводя взгляда. Остальные волки наблюдали, но не шевелились, не дрались между собой. Все стояли неподвижно и тихо, понимая, что исход этой битвы состоит в том, какой из двух Альфа-самцов выиграет бой.
Внезапно, серый волк бросился на своего соперника и повалил того на бок. Рыча, он сильно вцепился зубами в плечо черного волка, пуская первую кровь. В возмездии черный волк сильно ударил когтями противника, стремясь достать до морды.
Серый волк смог увернуться, а затем сжал челюсть на ноге обидчика.
Черный волк заскулил от боли – этот звук удовлетворил нападающего и взвинтил наблюдавших волков. Подняв голову, черный волк прикусил ухо серому.
