Эннера (СИ) - "Merely Melpomene" (список книг .txt) 📗
Несколько сильнодействующих таблеток успокаивали голову на несколько часов, потом постепенно всё начиналось сначала, Роми выдерживала ещё час, от силы — полтора, и снова глотала таблетки, чувствуя себя наркоманом. Но так по крайней мере сохраняла ясность ума и не казалась самой себе зомби.
Многие из тех, кого они притащили сюда ночью — ушли. И не только Надстаршие. Но Роми не сомневалась — вернутся. Голод пригонит. Надежда. Мысли о том, что необходимо выжить сейчас, а способ исправить всё и вернуть на круги своя — ещё найдётся. То, что сделано раз, наверняка можно повторить. Главное — выиграть время.
Атради разучились думать о времени, разучились его ценить. Для них тысячелетиями не существовало понятие его нехватки, они забыли, что такое «не успеть». Самому молодому из них и то уже несколько сотен лет!
Теперь многим вещам придётся учиться заново. Роми не удивилась бы, если большинство Надстарших выберут судьбу доани, вечность на Эннере или ещё где, без способностей. Они верили в силу разума, забыв, что не пользовались своими способностями к познанию уже много лет. Они так и не вспомнили, что никогда не хотели жить вечно. Теперь, вместе с Тмиором, Пещера с капсулами памяти потеряна навсегда.
Впрочем, это их право и выбор. Свой — она уже сделала. Вероятная смерть в некоем будущем ни грамма не пугала, а вот бессмысленная бесконечность — да. Кажется, она начинала понимать Ллэра.
— Знаешь, а ведь Самар всё знал, — сказала Роми.
— О чём?
Они сидели на берегу, смотрели на тёмно-фиолетовое, гладкое, застывшее, словно зеркало, ночное море. Роми пришла сюда, чтобы заставить Ллэра вернуться в замок и наконец-то сделать то, что он пообещал Мире, но разговор никак не доходил до этого.
— Обо всём. Не просто, кто мы, откуда. Он создал Тмиор, построил это место, сделал ещё массу вещей, притворяясь садоводом… Мне кажется, он никогда не лишал себя памяти и понимал, что нам, наоборот, ни в коем случае нельзя обретать её обратно. Потому что тогда детище пошлёт создателя к чёрту. Доа ведь не искали вечность, не хотели её, а как только обрели — сразу полезли менять обратно, попутно разрушая всё на своем пути, растянули это на тысячелетия… — она покачала головой. — Плевать, какие у Самара в итоге были мотивы. Кажется, я благодарна ему за то, что он не дал вспомнить нам. Нельзя жить вечно и помнить свои истоки. Это противоестественно, — Роми криво улыбнулась. — Бесконечность тянется в оба конца. Но когда есть исток… Когда мы не можем отречься от него, переступить, перерасти…
— Это не бессмертие, а бесконечная очередь, — засмеялся Ллэр. — Вечное ожидание чего-то. Видишь, а ты со мной всегда спорила. Мы не готовы.
— Мы не готовы, — эхом повторила она. — Я не помнила. Теперь знаю. Ты и Алэй — единственные, кто пожалел.
— Ну, ты не со всеми псевдо-родственниками эти беседы вела, — усмехнулся он. — Но я — со многими. Искал единомышленников. Вы ж с отцом не хотели… — Ллэр помолчал. — Мы похожи. Доа и нэш. Всегда были.
— Кто его знает, может в далёком прошлом миллионы лет назад — вышли из одного мирового океана… — сказала Роми. Она почему-то испугалась, что Ллэр сейчас заговорит о Нэште, о том, что произошло там сотни лет назад. Что именно поэтому он и тянет с сывороткой. Ей всегда казалось, что Ллэр для себя всё давно решил, достиг согласия и мира с самим собой. Нашёл тот самый баланс, о котором говорил Алэй. Знает, чего хочет, и это — уж точно не преждевременная смерть. Но сейчас он рисковал, они оба, и Роми хотелось хорошенько обоим же за это врезать. — Такое ощущение, что всё именно так и должно было закончиться. Закольцеваться. Вся эта долгая, безумная, бесконечная жизнь должна была вернуться к тому, с чего начинали. Вернуться домой. Если бы Надстаршие вспомнили, они бы ни минуты не сомневались в том, какой выбор сделать теперь. Я не знаю, почему, но уверена в этом.
— У них ещё будет возможность передумать. По крайней мере какое-то время.
— Почему ты сам до сих пор не принял лекарство? — наконец решилась она.
— Моя помощь всё ещё нужна.
— Перестань. Всех, кого могли, мы притянули, всем всё рассказали. Объяснили. Показали дом. Вопросы у них, конечно, не закончились, да и как они могут закончиться, когда ничего подобного никто не мог даже вообразить?.. Но здесь человек пятьдесят Надстарших, которые маются от безделья. Без тебя есть, кому помогать Таль.
— Есть, — неожиданно легко согласился он. — И без него — тоже. Ты спросила его?
Роми стиснула зубы.
— Вы играете в игру — кто первый?
— Ни в какую игру мы не играем.
— Но у вас не хватает рассудительности поговорить. Ты же знаешь, он будет ждать.
— Любви к тебе ему не достаточно? — Ллэр хмыкнул. Роми дёрнулась, как от пощёчины. Обернулась, готовая сорваться, но Ллэр успел опередить. — Прости. Я… злой. И не прав. С ним тоже. Но это он сказал, чтобы я держался подальше, если не остановлюсь.
— Ты уничтожил свой мир.
— И я живу с этим. Но на всё можно посмотреть по-разному… Учитывая то, что происходит сейчас с нами, верно?
Роми не хотела об этом говорить. Они втроём должны остановиться.
— Ты в порядке?
— Если ты имеешь в виду, не устрою ли я очередной конец света, если Мира не вернётся, то ответ — нет.
— Я имею в виду — ты в порядке?
Ллэр покусал губу.
— Нет, — покачал головой. — Нет. Но это сейчас не имеет значения, — он встал. Отряхнул от песка руки, джинсы. — Сегодня ведь только второй день…
Роми ничего не ответила. Откинулась на спину, закрыла глаза. Слушала, как удаляются его шаги.
— Если у Миры получится вернуться, ей понадобится он. Живой, вменяемый, любящий, — послышался уставший голос Таль.
Роми приподнялась на локтях. Та стояла босиком у самой кромки воды, спиной к ней. В тех же голубых джинсах, белой футболке, что и вчера. Растрёпанные волосы небрежно собраны в пучок на макушке. То ли не нашлось времени привести себя в порядок, переодеться, то ли — желания.
Таль медленно присела на корточки, опустила обе руки в воду, тихо спросила, не оборачиваясь:
— Ты не против, что я тут? — и ещё тише добавила: — Одиночество сейчас — не лучший советчик, но не хочу, чтобы они видели меня такой.
— У неё должно получиться… — Как ни странно сегодня Роми тоже не хотелось оставаться одной. — Как долго их будет… — она махнула рукой, не зная, как назвать состояние, в котором пребывали те, кто уже согласился на сыворотку. Сейчас они все были без сознания или даже глубже — будто в коме, но время от времени тела сводила судорога, и вот такого Ллэра Мире действительно лучше не видеть.
— Не знаю. Ни когда, ни что выйдет в итоге… Надеюсь, что успешные лабораторные пробы — не случайность. В противном случае… Боюсь даже думать, что будет с ней, если Ллэр не выдержит. Или с ним, если очнётся, а Мира так и не вернулась, — Таль прерывисто вздохнула. — И что будет со мной…
Роми видела, что она растеряна. Будто сама не знает, что чувствует, к кому, как. Они все вдруг стали совершенно другими за предыдущий день. Будто раскрылись, сбросили шелуху… Не стали ближе друг другу, но словно научились лучше понимать. Если не в других, то самих себя. И это понимание только ещё больше всё запутало.
Роми знала, что может быть с Ллэром, видела уже, как он меняется. Он не станет искать виновных. Сначала он просто уйдёт в себя, никто ничего даже и не заметит, тем более, кроме неё и Алэя никто его хорошо не знает. Он сам не заметит. А потом… Нет. Роми не хотела думать о том, что может случиться. Всё-таки Ллэр теперь старше. На почти триста лет и два, если считать гибель Тмиора, конца света. Но как отреагирует Мира, если что-то пойдёт не так, с её-то силой? Кого станет винить?..
— Как было бы проще, если бы изначально все не носились с собственным планом, а просто… поговорили, — невесело усмехнулась она.
— Говорить сложно… Всегда. Особенно таким, как ты и я, даже если мы знаем с кем и как, — Таль развернулась, не спеша приблизилась, опустилась на песок в том месте, где недавно сидел Ллэр. Пристально посмотрела на Роми. На осунувшемся, усталом лице глаза выглядели пугающе огромными. — Вот и сейчас… Ты боишься спросить Алэя, я избегаю Адана.
