Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (библиотека книг TXT) 📗
— Казалось бы, какие маги на Земле… Жалкие, слабые, — фыркнул недовольно Раджед. Он едва ли догадывался, что произошло в далеком мире Софии. Но зеркало эту беду явно не показало.
— Но их много. А вас мало.
— Значит… ты мне не сможешь помочь? — скорбно заключил Раджед, мысленно тут же укоряя себя за эгоизм. Ему бы предложить Сумеречному отдохнуть в башне, а не просить сразу о великом одолжении. Но оба понимали, что внешний комфорт — пуховые перины и золотая посуда — не утешат кровоточащую рану метущейся души стража.
— Смотря в чем… — слабо приподнялся край губ.
— Цель остается неизменной. Средства меняются, — пояснил Раджед.
— Здесь уж я бессилен. Заставить любить — это такое же недопустимое действие, как воскрешение из мертвых или встреча с самим собой в прошлом, — развел руками Сумеречный.
— Нет! Не надо никого заставлять, — резко запротестовал янтарный льор, не ожидая от себя такой горячности, но последнее время ему претил образ узурпатора из прошлого, коим он когда-то был.
— Радж… я в любом случае не могу вмешиваться, — легко и быстро обрезал крылья робкой надежды усталый ворон.
— Я подозревал. Просто… Я хочу быть с ней, — вздохнул Раджед, наконец, гневно пожаловавшись: — Но Нармо мешает, не позволяет оставить портал.
Он отошел обратно к порталу, придвинул к нему поближе складное кресло, окруженное стопками книг — так и протекало увязшее в расписном циферблате часов время.
— Я могу уйти в мир Земли, — обернулся к Сумеречному Раджед. Реальность расплывалась на грани лихорадочных предположений и несбыточных мечтаний, словно Эльф принес с собой отравляющие остатки безумия.
— Ты быстро умрешь, — констатировал страж, все так же неподвижно стоя посреди зала. Движения представлялись ему излишними. Казалось, так бы он и застыл очередной живой статуей Эйлиса.
— Но не сразу же. Сколько там? Если сто лет, то так даже лучше. Люди-то больше не живут.
— А если меньше?
— Да сколько бы ни было! Год, два… Четыреста лет уже прожиты, дальше — сколько получится, не такая уж высокая цена за короткий срок настоящей жизни. Сколько проживу, все мое будет. Рядом с ней.
— Даже так… — склонил голову набок Сумеречный, предупреждая со скорбной горечью в голосе: — Умирать придется мучительно.
Мука, терзание, казнь — все эти слова ничуть не пугали. Лишь леденящей могильной печалью отзывалась вечная истина: рядом с великой любовью всегда пролегает тропа смерти. Так или иначе, кто-то обречен остаться один… пережить прощание и похороны. Кто-то всегда остается один. Дети хоронят родителей, впрочем, много хуже, если наоборот. А влюбленных разделяют врата могильной плиты, обрекая считать месяцы и годы до новой встречи, где-то там, за пределом всех миров.
И как ни странно, Раджеда больше ничего не пугало. Наверное, они все слишком прирастали в этой жизни за тянущиеся столетия, страшились неизведанных далей. Но из-за этого каменели изнутри, покрывали сердца панцирем. Ныне же оно оттаяло, истекало жаркими слезами янтарной смолы.
— Я все понимаю. Все. Но отвечу: не такая уж высокая цена, — безнадежно улыбаясь, обернулся Раджед.
— Ты нужен Эйлису, — словно предостерегал Эльф. Он не желал терять друга.
— Зачем? Зачем… — выдохнул озлобленно льор. — Этот гнилой мирок уже ничего не спасет. Здесь ловить нечего. Одна загвоздка: портал-то только отсюда уничтожить можно. И его так старательно защищали, что никакая атака не сработает, если оставить ее, как говорят в мире Земли, бомбой с часовым механизмом. Мои предки знали, чего опасаться. Только при моем участии… Мог бы еще ты, но ты ведь не станешь? Я прав? Опять твоя любимая песня: «не имею права».
— Да.
— Какой от тебя толк? Все-таки, какой от тебя толк? — вскочил с места Раджед, обращая свое негодование податливым в своем молчании стенам. — Никакого!
— Я и не собака, чтобы служить и приносить пользу, — отрезал неприветливо Эльф, накидывая на выбритую голову капюшон. — Я вообще никому не принадлежу.
— Друзья и не принадлежат, они помогают друг другу, — вновь твердил эгоизм в Раджеде, однако он фактически умолял отправить себя на медленную смерть. Всего-то дел — уничтожить портал. Может, он бы еще попросил за обитателей малахитовой башни, они бы не сотворили зла на Земле. Да только им вовсе не находилось верного исхода: обрекать на окаменение в Эйлисе или на медленную смерть из-за чуждого магического поля на Земле.
— Но не в дурных делах, — поправил Сумеречный. — Послушай, может быть, она сама вернется к тебе.
— Я уже не хочу, чтобы она возвращалась в Эйлис, — Раджед с ненавистной нежностью гипнотизировал пристальным взглядом молчаливый портал. — Он умирает, и здесь стало слишком опасно. Я устал, друг, я смертельно устал вечно отражаться в зеркале своей пустоты. Всюду враги, всюду эта алчность. А я… велико ли благородство: сдерживаю их наступление на Землю, но сам туда не сбегаю только потому, что не выживу. Это зеркало — вот и все, что связывает меня с жизнью. Это еще долг перед теми, кто создал портал. Если Нармо и Илэни нападут, я его уничтожу.
— Но тогда ты не сможешь уже никогда найти Софью, — удивленно изогнул правую бровь Сумеречный. Он словно выжидал по своей неизменной привычке хранителя равновесия, когда льор сам выскажет нечто важное, в чем не желал себе признаваться. Или же Эльф просто боролся с вновь подкрадывающейся тьмой: пришелец все плотнее обнимал себя руками, изредка дергая плечами от волн озноба.
— Пусть так, — продолжал Раджед. — Но она будет в безопасности. Если мы не смогли сохранить свой мир, то пусть хотя бы ее не разрушится.
— Если люди не приложат к этому руку… — простонал едва слышно Эльф, и замер с гримасой ужаса, точно его мыслительный взор разом объял все войны и убийства Земли, а, может, и других миров.
— Хочется верить, что хотя бы на ее век хватит.
— Да… Все конечно. Все имеет свои рамки.
— Рамки… — вторил эхом льор. — История Эйлиса дошла до своих темных дней. А ведь наш мир моложе Земли. Но мы все — банкроты, — он с отвращением осклабившись, выплюнул это определение. — У нас нет настоящих чувств, нет сердец. Вместо них холодные магические камни. Ох, друг мой… Как же я устал! — Раджед подошел к Сумеречному, заглядывая тому в лицо, словно потерянный путник, что выспрашивает в последней надежде дорогу. — Это ошибки юности возвращаются ко мне с десятикратным превосходством? Или ничто не подчинено закономерностям и нет никакой справедливости?
— Случайностей не существует.
— Но я не вижу, что за закон во всем этом лихорадочном бреде, который творится с нашим миром. Последнее время я хотел бы стать просто человеком. Может, хоть это в твоей власти?
— Человеком… — гулом далекой грозы ухнул Сумеречный, точно льор озвучил и его заветную мечту. — А как же сила? Башня? Портал?
