Оборотень (СИ) - Ганиева Алеся "Alesya-Grey" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Слышу за дверью свист покрышек — Джексон отъезжает. Знаю, что он своим чутким слухом слышал всю перепалку в доме. И решил избавить меня от жертвы приношения, тем самым покидая меня. Даже не понимаю, хорошо это или плохо? Папа успокоил маму и забирает свой винчестер, разряжает и убирает его под диван, откуда обычно и достает. Мама смотрит на меня, а я облегченно вздыхаю. Вот только сейчас ощущаю тот страх, который только что пережила. Холодок из души побежал по телу, сковывая мышцы. Окаменевшие ноги зашатались и несгибавшимися коленями, медленно пошла к себе — я снова осталась ни с чем. Нет у меня детей и шанс упущен увидеть их. Нет Джексона больше со мной, хотя когда он был со мной? И погасла последняя надежда побыть немного рядом с ним. Наверно он та самая мечта, которая как песок утекает сквозь пальцы стоит только схватиться за неё.
Холодная комната, постель и противно примятая подушка. Начинает трясти: руки, ноги, зуб на зуб не попадает. Зарываюсь под одеяло, пытаюсь согреться, но ничего не выходит. Слезы предательски потекли, в подушку всхлипываю истерично. Что происходит? Почему так сложно со всеми? Родные, но в тоже время чужие, люблю их, но в тоже время совершенно не понимаю и начинаю презирать. Как жить дальше с ними и как быть дальше? Я одна в своем несчастье, мне одиноко и страшно. Нет больше тех красок жизни, нет радости, нет любви, даже нет злости, осталась только боль и невыносимое желание повеситься.
Провалялась в собственном угнетение весь световой день. Родители не раз не зашли и не позвали на обед или ужин, что даже очень хорошо. После утреннего собрания и напряженного общения, не думаю, что есть у кого-то желания общаться или обсуждать произошедшее. Говорят самое хорошее лечение это время или сон, но время тянулось невозможно долго и глаза не смыкались ни на минуту. Так получилось, что моим злейшим врагом становится время, которое накручивает и убивает последние чувства внутри. С каждой минутой безумные мысли начинают посещать больше и больше, словно кто-то снаружи магически пытает меня и даже заставляет, взять пистолет и направиться в звериное логово. Хорошо понимаю, что я даже до малышек не дойду, как меня волки разорвут, но внутренний голос стучит в голове: — «Пусть это будет последнее, что ты сделаешь, но ты хотя бы попытаешься вернуть своих девочек!» Адреналин поднимается в крови, стучит по венам, не давая спокойно вздохнуть. Оглушающий крик в подушку, истерика от безысходности и рёв взахлёб. Как же я сейчас себя ненавижу, что я слабая!
Внизу разрывается домашний телефон. К моей комнате еще два года назад линия была оторвана. Никто не подходит, и я не пойду! Точно знаю, что это не Джексон. Это каким же надо быть дураком без стыда и гордости, чтоб взять и позвонить после утренней встречи. А он далеко не такой, хотя я бы очень хотела, чтоб он оказался таковым.
— Эмили! — мамин голос снизу. — Эмили! — неужели это он? В тот же миг соскочила, вытирая опухшие глаза.
— Иду! — пытаюсь вести себя совершенно нормально, пытаюсь не показывать своей заинтересованности.
— Какая-то Натали, — презренно смотрит, держа телефонную трубку в руке.
— Натали? — это не Джексон, рухнула вся надежда внутри. И кто такая Натали? Может это проделки Джексона? Что очень на него не похоже, он никогда не будет делать работу чужими руками, даже в такой ситуации.
— У тебя ровно минута, — передает телефон и стоит в шаге от меня, что может всё слышать. Ну кто бы сомневался, что она возьмет и после последних событий не станет следить за каждым моим шагом.
— Алло, — тихо в трубку, а глаза на маму. Стоит и не собирается уступать. — Раз так, зачем вообще нужно было звать к телефону? — мама стиснула зубы и терпеливо ждет ответа с той стороны. Наверно тоже как и я думает, что это проделки Джексона.
— Эмили? — знакомый женский голос с той стороны. — Эмили как ты? Слышала, что ты домой вернулась! Вот думаю, дай позвоню, спрошу как дела и всё такое… — это Алекса, сердце нервно забилось в груди.
— Привет, — тихо, глотая передавивший голос острый комок. — Всё хорошо. Как сама поживаешь? — боюсь лишнее сказать; спросить о девочка, о Джексоне и даже о Роберто.
— У меня всё отлично…
— Сколько лет, сколько зим! — перебиваю тут же её. — Я так соскучилась по тебе! — если она представилась другим именем, значит она в курсе всего, что здесь происходит. И уж точно должна понять моих намеков!
— Ну, если честно я так и думала, — засмеялась в телефон и как мне показалось, что кто-то стоит рядом подсказывает, что сказать. Слышу ещё чей-то шепот, смешок, но разобрать не могу кто это там с ней. — Вечеринку устраиваем под луной, ты как? — чувствую ухмылку на её лице, даже представлю, как она сейчас выглядит. — Ты же спать ещё не собираешься?
— Нет конечно! — тоже смеюсь, хоть и вид у меня далеко не цветущий.
— Ну всё главное не усни… — это последнее, что я услышала. Мама выхватила телефон и отключила звонок.
— Не пытайся сделать из меня дуру! — скрестила руки на груди. — Кто эта Натали? Одна из них? Как же два года тебя не было здесь и тут решили пригласить на вечеринку? — всплеснула руками, возмущаясь. — Эмили? — возмущенно требует ответов.
— Что ты хочешь узнать от меня? Ты же мне даже договорить не дала! — разворачиваюсь и снова иду к себе домой.
— Эмили не смей меня обманывать! — вслед кричит.
— А ты не зови больше к телефону, — в ответ и захлопываю дверь за собой.
Как сказала Алекса, главное не уснуть! Не знаю, что она задумала или что задумал Джексон, но думаю уже сегодня покину эту холодную и теперь совершенно чужую комнату. И чтобы меня не ждало дальше за этими стенами, сюда я больше не вернусь. Нет здесь больше дома, нет того приюта, где всегда тепло и тебе рады родители. Как бы они не желали мне добра, как бы я их не любила, нам никогда не сойтись во мнении.
Я легла на кровать и приготовилась к побегу, о плане котором я ничего не знала. Кроме заветных слов Алекс: — «Главное не усни!» Они грели душу и в ушах они звучали голосом Джексона. Он точно что-нибудь придумает, он спасет и как в доброй сказке поцелует. Он не бросил меня после того, как с утра я оставила его одного за дверью. Он самый хороший, добрый и сильный. Он такой и он придет за мной!
Кеды под кроватью, хорошо расшнурованы, но надеть не решаюсь. Час ночи, затем пошел второй, мама каждые десять минут заглядывает в комнату, а с другой стороны полная тишина. Я же делаю вид, что сплю глубоким сном, хотя уже который час лежу и боюсь дышать, чтобы не пропустить их прихода. Но иногда такое ощущение, что они просто пошутили надо мной. Так жестоко и так безжалостно. Нет, нет — я снова накручиваю себя. Если уж сказал не спать, значит придет! Джексон просто ждет, когда всё в доме угомонится. Стоит снаружи и выжидает момента, чтоб подать сигнал. Вот только какой сигнал, как он его подаст мне?
Уже пятнадцать минут, как мама не заходит в комнату. Но несмотря на это слышу голоса снизу, о чем-то с папой совещаются. И сколько ночей они будут меня так караулить? Насколько хватит им сил и терпения? К чему весь этот оберег, неужели только из-за родительской любви? Разве эта любовь, запирать, запрещать, унижать? Из-за последних событий в нашей семье, я перестала чувствовать и вспоминать свое неплохое детство. А ведь я души не чаяла в отце, когда была совсем маленькой.
Какой-то странный звук за окном, словно кто-то скребется. Или это просто ветер? Медленно поднимаюсь с кровати, чтобы проверить. Сердце тревожно забилось, а вдруг? Прислушиваюсь, чтоб мама не поднималась по лестнице, каждый раз ее визит был тихим и внезапным. Аккуратно открываю окно, но на улице так темно, хоть глаз выколи ничего и никого не вижу за окном. Вот гадай теперь, мне показалось, что это и был сигнал или просто ветер задувает. Стою у открытого окна — насквозь меня продувает, холодно в одной майке. Возвращаюсь обратно, надеваю толстовку и кеды, которые с вечера наготове.
Подпрыгиваю на месте от залетевшего камня и покатившегося по паркету к двери. В гробовой тишине, этот звук особо показался громким. Только бы мои не услышали этого! Быстро метнулась к окну, пытаясь рассмотреть визитера. Мелькнул темный силуэт мужчины за угол дома — Джексон. Сама себе довольно улыбаюсь, рада, что это не Алекса. Готова как человек-паук выпрыгнуть из окна, догнать и броситься ему на шею от счастья.
