Любовь дракона (СИ) - Боброва Екатерина Александровна (полные книги .txt) 📗
Стоявший у окна силуэт мужчины едва выделялся в серых предрассветных сумерках. Ласти в задумчивости глядел на океан. Его зоркие глаза уже различали ставший сиреневым край неба. Скоро рассвет, рассвет нового, действительно нового дня. Сколько всего произошло за последнее время?
На кровати завозилась, перевернувшись на другой бок девушка. Дракон кинул тревожный взгляд на Риль, но нет, не проснулась, лишь улыбнулась и сладко засопела. Непривычная нежность наполнила его сердце. Тихонько, что не разбудить спящую, он присел на краешек кровати, осторожно провел рукой по волосам. Захотелось вновь сжать хрупкое тело в объятиях, услышать сладостный стон, сорвать хмельной поцелуй с податливых губ, но Ласти сдержался. Его жена и так устала за вчерашний день, да и заснуть он ей позволил лишь недавно. Как же это здорово — понимать друг друга без слов, ощущать чужие желания и знать, что ты любим и желанен. Слияние, наконец, стало полным.
Эпилог
Дракон резко вынырнул из пелены сна. Причиной внезапного пробуждения стал звук шлепающих по полу босых ног. Шаги затихли в районе ванной комнаты. Ласти улыбнулся, сейчас любимая вернется, и, замерзнув, подползёт к нему под бок, прижавшись всем телом. Но звуки, раздавшиеся в тишине раннего утра, заставили сердце болезненно сжаться.
Ласти мигом соскочил с кровати, бросился к двери. Так и есть — Риль поставила щит и теперь по ментальной связи к ней не пробиться.
— Милая, что случилось? Ты отравилась? Тебе плохо? — встревожено спросил дракон, пытаясь взломать щит. Куда там! Хирано оказался слишком хорошим учителем и теперь сквозь её защиту не пробиться и всему Совету.
Звуки затихли, дверь распахнулась, на пороге с растерянным видом стояла чуть побледневшая Риль, на лице капельки воды, взгляд ошарашенный и немного задумчивый. Она облокотилась об косяк, окинула мужа изучающим взглядом — так целитель смотрит на пациента, решая, сразу сообщить тому о диагнозе или ещё немного подержать в неведение.
— М-м-м, — наконец, решилась она, — а как ты относишься к детям?
Ласти ошалело заморгал. Вопрос, заданный в пять утра, ещё не проснувшемуся до конца дракону был верхом неожиданности. Посему, он лишь уточнил: «К чьим?»
— К своим, — рявкнула девушка, начиная заводиться.
— Так их у меня пока нет, — продолжил изображать скудоумие дракон, впрочем, начиная уже что-то подозревать.
— Будут, — вынесла приговор Риль, поразмыслила, что-то прикидывая, — месяцев эдак через восемь с половиной, — тут лицо девушки приобрело зеленоватый оттенок, и дракон вновь уткнулся носом в закрытую дверь ванной.
Нет, надо было собраться, сказать нужные в таких случаях слова, но привычный мир стремительно рушился, выдергивая почву из-под ног. Хуже ему приходилось только на спарринге с первым из своих учителем, когда тот раз за разом отправлял его тело в полёт, сбивая все мысли в один сплошной комок боли и разочарования.
Нет, пять утра не лучшее время для подобных откровенностей. Наверное, именно данным обстоятельством стоит объяснить то, что вместо полагающейся фразы: «Дорогая, я так рад, просто счастлив» или «Милая — это лучшая новость в моей жизни», Ласти спросил: «Риль, ты уверена? Это же невозможно!»
— Невозможно? — уточнили из-за двери, отвлекшись на секунду от общения с фаянсовым другом. Судя по тону, его вторая половина сейчас не в лучшем настроении. Сам виноват. Никогда ещё в своей жизни дракон не чувствовал себя так глупо, но на всякий случай сдвинулся в сторону, уходя с линии атаки. Хлипкая дверь не преграда для боевого мага. Но Риль не зря учили самоконтролю, она лишь прошипела что-то неразборчивое, перемежая человеческие ругательства с драконьими, язык своей новой семьи она активно изучала последнее время, и… сняла щит с ментальной связи.
Утренние часы — самые сладкие для сна. Воздух ещё наполнен ночной свежестью, и солнце лишь выпускает первые лучи погулять по небу, окрашивая чёрнильную тьму в сиреневые предрассветные сумерки. Скоро, совсем скоро, серость станет светлой, еле заметной, а встающий из-за горизонта огненный шар щедро набросает розовой краски на облака, стекла домов, капельки росы и темно-синюю гладь океана. Но это всё впереди. Пока тишина и спокойствие царят в Гнезде, а его обитатели спят, отправившись погулять по стране сновидений.
Кэстирону снился его первый бой, где он одержал победу к общей радости отца и матери. Однако резко распахнувшаяся дверь в его комнату наглым образом прервала просмотр момента собственного триумфа. Дракон недоумевая, проследил за скрывшимся в ванной комнате младшим братом. Тот явно только что встал с постели, из одежды на Ласти были лишь легкие штаны. Кэсти поразмышлял ещё немного, искренне пытаясь понять причину такого неурочного визита. Сломалась собственная ванная? Но дальше по коридору есть ещё одна, гостевая. Или поругался с Риль и теперь ищет укрытия от разгневанной женушки? Вероятнее всего. Поморщившись, Кэсти с неудовольствием подумал, что молодые могли бы найти и другое время для выяснения отношений. Ему хватит и ночных визитов Гранты, раздираемой противоречивыми чувствами и приползающей выплакаться у него на плече. Переходный возраст у драконицы протекал бурно, а наличие собственного асхалута лишь добавляло эмоций. Скоро состоится большой осенний вылет — её первый самостоятельный полёт, и сестренка жутко нервничала по данному поводу.
Дверь в ванную распахнулась, на пороге стоял встрепанный Ласти с мокрыми от воды волосами. Похоже, он пытался с помощью воды, привести себя в чувство. Обливание мало помогло. На лице дракона застыло выражение абсолютного счастья, на губах, упорно расползающихся к ушам, играла мечтательная улыбка явно пребывающего не в здравом рассудке индивидуума, взгляд ошарашенный, немного растерянный и глуповатый, словно стукнули чем-то тяжелым по голове, а потом поцеловали. Хм, так младший не выглядел даже на утро после первой брачной ночи.
— Кхм, кхм, — выразительно кашлянул Кэстирон, понимая, что Ласти в таком состоянии мало осознает, где он находится и может запросто уйти, не поделившись со старшим братом, свалившимся на него невыносимым счастьем. А брату потом от любопытства грызть собственный хвост и страдать бессонницей. Так и есть. Ласти вздрогнул, заморгал и с удивлением уставился на сидящего на постели Кэсти. «Нет, если он сейчас спросит, что я здесь делаю — придется срочно принимать меры. Мне только потерявшего рассудок пациента не хватает», — подумал целитель, но подозреваемый больной молчал, не выдавая своего диагноза. Кэстирон вздохнул — придется помочь.
— И что ты тут делаешь? — стараясь говорить спокойно, спросил он.
— Я… это…, — первые слова мало что прояснили, но затем младший собрался и выпалил, — мы — беременны!
— Что? — челюсть дракона сама собой упала на кровать и там осталась, а сам он замер, пораженный новостью. Нет, пять утра абсолютно неподходящее время для подобных известий. Целитель на автомате потянулся было, чтобы накинуть на брата сканирующее заклинание: беременность — серьезное заявление, но в последний момент спохватился. Тьфу, совсем ему голову задурили.
Тут брат позеленел, зажал ладонью рот, еле слышно выдавил: «Прости», и скрылся в недрах ванной комнаты. Кэстирон рухнул обратно на постель, абсолютно не по-взрослому присвистнул. Но цепочка рассуждений всё-таки приняла правдоподобный вид. Версию беременного дракона, хоть и заманчивую, пришлось отбросить сразу же. Значит, остается лишь один логичный вариант — причина утреннего недомогания Ласти в раннем токсикозе его асхалута. Невероятно, но факт. Человеческой пигалице удалось забеременеть. Первый полукровка с момента Исхода из родного дома!
Кэстирон быстро оделся и выскользнул из комнаты. «Кого бы первым обрадовать?» — размышлял он, идя по коридору, но пять утра! Жаль, придется подождать до завтрака. А вот ему уже точно не заснуть.
Дракон вышел на открытую галерею. Внизу расстилался парк. Осень в этом году стояла удивительно теплой, и деревья в парке за домом всё ещё радовали своим праздничным убранством. Кэстирон облокотился о перила, вдохнул терпкий запах хвои и увядающей листвы. Утренний туман белыми клочками лежал между деревьев, словно предвещая ранний снег. Дракон улыбнулся. Вот и прошло лето, промахало крыльями над землей. Всего было понемногу: хорошего и плохого, грустного и веселого, а осень оказалась богатой на плоды.
