Академия Ребеллион (СИ) - "Skazka569" (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Пока Айка позволяла ему изучать руками женское тело, она сама раздела нерешительного парня, нарочно тормозя пальчиками, когда они наконец-то добирались до его кожи. Самое интересное для неё было приспускать с Роберта штаны. Ведь пусть она не видела его лица, реакции, она прислушалась к его дыханию, когда рука легла на его ствол и обхватила жестко, будто оценивая его возбуждение. И Айка была удовлетворена. Она провела рукой по члену пару раз, после чего подошла к нему ближе и коснулась головкой своей кожи в области ниже живота. Пусть продолжал предвкушать. Пусть рисовал голове, как будет внутри, если от такого жеста у него скорее всего сносило крышу.
— Тебе придется меня держать, — нотки озорства проскользнули в её голосе, когда она опустила голову, чтобы теперь его тело познало прикосновение женских губ. — Справишься, Бегун?
— Уж на это сил мне хватит, Болтушка, — в его голосе тоже проскользило немного лукавства, хотя все же больше было дрожи, то ли от страха ошибиться и все испортить, то ли от нетерпения уже.
Пальцы Роберта, смазанные соком Айки, обхватили ее бедро, и он решил проявить немного инициативы. Заложенный в каждом мужчине инстинкт подсказал поменяться с ней местами и прижать к стене. Так ему будет легче, и он сможет проявить себя в роли самца, пока ещё совсем неопытного, но она была права: тело знает, что нужно делать, а инстинкт размножения быль чуть ли не главным в человеке.
Ведомый ее рукой, Роб быстро нашел то, в чем мечтал побывать каждый мужчина. Но пока не входил, закидывая ее ногу себе на бедро, искал удобное положение, однако, чем дольше тянул, тем сильнее нервничал, поэтому, прорычав что-то невнятное, бросил попытки и просто прижал Айку всем телом к стене.
Она точно богиня, ведь войдя в нее, он словно оказался в раю, где было тепло и приятно. Он замер на секунду, стараясь понять все грани того, что чувствовал сейчас. Стенки влагалища плотно облегали его член, просто стоять вот так у нее внутри и ничего не делать уже было верхом блаженства. А что если он поцелует ее, и их языки сплетутся в танце? Если он коснется ее груди? Начнет двигаться?! Не успевал Роб задаваться вопросами, как сразу спешил все испробовать. Он накинулся на губы Айки, как голодный зверь, сразу проникая языком в ее ротик, будто таким образом заодно хотел наказать ее за каждый раз, когда она его дразнила. Рука же схватила оголенную грудь грубее, без былой осторожности, посчитав ее чуть ли не своей собственностью уже. Когда же он качнул бедрами, слегка выходя из Айки, но тут же возвращаясь на место, взлетел куда-то ещё выше рая. Он забыл обо всем остальном, остался только огонь внизу и жгучее желание затушить его, а сделать он это мог, только проникнув как можно глубже в горячую влагу Айки. Он оторвался от поцелуя и глубоко задышал ртом, роняя громкие выдохи при каждом толчке. Он выходил до самой головки, а когда входил обратно, старался проникнуть все глубже и глубже. Ему определенно это нравилось, он выяснял, на какую длину и с какой скоростью лучше двигаться, приятнее, а когда нашел для себя необходимый темп, снова впился в губы Айки, той, которая подарила ему это блаженное чувство.
Айка больше не говорила. Она привыкала к своему новому партнеру, да и просто получала удовольствие от него. Если честно, сама она была возбуждена так, что когда он стал целовать её более дико и трогать более грубо, Айка заликовала, хотела как можно быстрее потушить и тот огонь, что был внутри…
Но еще пока помнила, что перед ней неопытный парень. Она позволяла изучать самого себя через неё, позволяла искать то, что сейчас удобно ему. Не торопила, хотя, честно слово, хотелось порвать его спину ногтями, чтобы он наконец-то задвигался нормально, чтобы унял это жгучие приятное ощущение внутри, которое медленные вхождения только сильнее воспаляли.
Ей в таком положении было неудобно, да и Роберту вряд ли, хоть он сейчас на это не особо обращал внимания. Обняв парня за шею, Айка намекнула ему, что она хочет сделать, и Роберт смог подхватить её в небольшом прыжке, прижимая теснее уже собой и придерживая под коленями руками. Ему так определенно было удобнее, хотя и пропало удовольствие трогать упругую грудь.
Зато так он чувствовал полную свою власть над ней. Более того Айка наконец-то смогла подогревать его поцелуями, доставать до шеи, нависать над его губами, хотя они уже давно перешли на второй план — язык чертил дорожки на коже везде, до куда мог добраться, а глубокие выдохи обжигали его в самое ушко. Один единственный раз Айка всё-таки не смогла сдержаться от стона… Это был тихий стон сквозь зубы и губы. Молящий, но кого или чего? Магиссу.
Чтобы она исчезла вместе с учениками! Боги, как же Айка сейчас прогадала! Хотела повыпендриваться? Вот остались бы они в комнате, и ей бы не пришлось до боли в груди сдерживать стоны. Потому что стоило Роберту поймать свой собственный темп, начать действовать, а не изучать, Айке просто снесло крышу. Она действительно воткнула в него ноготки, к счастью, егзащищала не снятая с плеч одежда. Она сжимала его ногами так сильно, как только могла, и всё лишь бы, чтобы не выдать их стоном. Почему она не попросила Генриха еще об одном заклинании?!
Еще непривыкший к столь ярким ощущениям, Роберт скорее всего мог подойти к пику слишком быстро, и Айка решила перестраховаться:
— Роберт… — Это был не её голос. Полустон, полузов горящим, дрожащим дыханием без тени игривости, издевательства; но полный страсти и желания…. Желания стоном высказать ему, как сейчас было хорошо принцессе. Во рту пересохло, и чтобы хоть как-то продолжить свою мысль, Айка впилась в губы Роберта в быстром поцелуе, требовательном и властном, отбирая немного его влаги, — Роберт, я надеюсь, ты знаешь, как рождаются детишки? — Более мягко намекнуть она не знала как.
— Знаю, — выдохнул он, вбиваясь в нее. Его движения становились все более рваными и агрессивными. Он стал ещё быстрее, когда почувствовал свой пик. Казалось, что он напрочь потерял голову и забыл, о чем они только что говорили, но в последний момент, когда терпеть уже больше не мог, когда стало ещё приятнее, потому что стенки Айки сомкнулись, он успел выйти, и семя сразу же изверглось.
И опять Роберт просто замер, не способный выпустить Айку из рук. Его била приятная дрожь, сердце никак не хотело успокаиваться, а дыхание все не приходило в норму. Его окутала какая-то слабость, но не сказать, что ему это не нравилось. Осторожно опустив Айку на пол, чтобы не держать больше навесу, Роб крепко ее обнял. Он окончательно утвердился в своем желании никому ее не отдавать, даже Генриху. Она его принцесса, королева, богиня.
Ей нравилась его реакция на произошедшее, и в этом объятии Айка приняла за некоторую благодарность за открытие этих врат взрослой, но приятной части жизни.
— Роберт. — Ей нужно было меньше времени, чтобы отдышаться. Всё-таки всю работу выполнял именно он, да и держать её пришлось… Ничего, он привыкнет. — Одевайся.
Она первая вышла из объятий, подошла к спущенным штанам и белью и быстро их натянула, пока была возможность. Прислушалась. К счастью, Магисса еще говорила про игры. Они начнутся с завтрашнего утра и пойдут дальше по плану. Хорошо. Она не хотела, чтобы у кроля были причины задерживаться…
Боги. О чем она думает? Она всё-таки смогла лишить его девственности! Как же приятно это било по самолюбию… И наконец-то она может ему ответить на его слова о девушке:
— У нас, кажется, с тобой был уговор. Ты побеждаешь — я твоя. Я побеждаю — мой секс, разве нет? — Это было так жестко, да еще и таким холодным тоном произнесла! Будто бы не она сейчас собиралась стонать на всю школу от того, как ей хорошо? — Разве нет?
Неужели она сейчас так и уйдет? По виду и по голосу, это явно было так. Но хоть что-то человеческое в ней должно быть? Айка чему-то усмехнулась. Её шаги стали приближаться к Робертту, и когда она ласково коснулась его щеки, ей показалось, что она ощутила под ладонью холодный пот.
— Но ты всё-таки догнал моё сердце, — прозвучало во сто крат теплее, по сравнению с прошлыми словами. Айка приподнялась так, чтобы во тьме Роберт смог её разглядеть, и только тогда она улыбнулась и подмигнула ему, давая окончательный ответ на его желание, которое он выказал перед процессом.
