Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара (электронная книга .txt) 📗
Полагаю, извлечь камни было непросто. Для этого нужно было время и отсутствие свидетелей. Злоумышленник пробирался в музей по ночам. Либо имел возможность возиться с ними беспрепятственно и не вызывая подозрений. Сколько автоматонов лишились своей драгоценной начинки? Все или лишь некоторые?
И вот, позавчера утром я наткнулась на книгу, спрятанную под скамейкой в Живом лабиринте. А в книге я нашла интересный список... перечень автоматонов. Кто его туда положил? Зачем составил? Два автоматона из списка– Лазурный поэт и Принцесса – несомненно пострадали от действий мошенника.
При этих словах бургомистра перекосило. Аннет даже стало страшно за его здоровье. Впрочем, больным он не выглядел, лишь до крайности взбешенным.
– На книге был указан последний читатель – Л. Гильоше. Разумеется, я решила, что Линда прихватила первый попавшийся листок со стола отца, чтобы сделать закладку. Сегодня утром я видела послание от бургомистра. Он передал его Пендельфедеру, требуя, чтобы меня задержали в участке и затем оштрафовали. Итак, я убедилась, что почерк принадлежал бургомистру и список был составлен его рукой. Более того…
Аннет злорадно усмехнулась.
– Думаю, что и книгу читала не Линда, а бургомистр. Жена только что назвала вас по имени. Вас зовут Люсьен. Книгу «Маркиза демонов» взял бургомистр Л. Гильоше. Достопочтенный бургомистр – кремень-мужчина, поэтому предпочитает скрывать свое постыдное увлечение низкопробными эротическими романами… наслаждается ими в укромной беседке и там же прячет. Вот такой вот у него маленький секрет. А какой же его большой секрет?
Этот список может не значить абсолютно ничего, но может оказаться важной уликой. Как бы то ни было, я считаю, что бургомистр вовлечен в махинации с автоматонами. У него есть сообщник. Вместе с вашим подельником вы потрошите кукол, господин Гильоше? А потом вы что-то не поделили, и он решил вас убить, сломав дорогу, а заодно не выпустить нас из города?
Мясистое лицо бургомистра налилось кровью.
– Это возмутительно! – взорвался он, брызгая слюной и потрясая кулаками. – Я вынужден стоять тут и выслушивать голословные обвинения какой-то … какой-то пустозвонки, столичной прохвостки! Я, который столько лет служил на благо города! Да, – бургомистр обвел площадь вызывающим взглядом. – Я беру эту возмутительную чепуху в библиотеке. И читаю ее! Зачем? Чтобы лучше понять свою дочь, найти с ней общий язык! Я боюсь, как бы она не стала такой, как эта… – он брезгливо ткнул пальцем в Аннет. – Никакого уважения к устоям! Нарушение всех норм! Попрание любой морали! Вы как героиня этих… синематографических постановок, этих книжонок! Никого не боится! Работает наравне с мужчинами! Носит… вы только посмотрите, что она носит! Ведет себя как распутница! Дурно влияет на мою дочь!
– Распутница? Да что вы такое говорите! – с нервным смешком вымолвила Аннет и покосилась на Линду, которая приняла преувеличенно скромный вид. Минуту назад она глазами поедала обнаженную грудь Максимилиана, который в своей лихо распахнутой рубашке словно выскочил из кадра приключенческого фильма про авантюриста-археолога Монтану Смита.
Бургомистр замолчал, чтобы перевести дух. Он весь вспотел от возмущения. Жена заботливо помахала ему на затылок веером. Гильоше шикнул на нее и продолжил, рубя воздух стальной ладонью.
– Да, я составил этот список. Но я понятия не имел, что с этими куклами что-то не так! Я из кожи вон лезу, чтобы пополнить городскую казну. Продажа наследия Жакемара – один из способов получить хоть какие-то деньги. Но попробуй-ка поладить с этими упертыми наследничками! Нужно получить согласие их всех, чтобы сплавить антикварам самую захудалую куклу! Пендельфедер любит пастушку, Петр ведет беседы с попугаем, а Ангренаж вообще всех кукол готов целовать и класть с собой в постель. Еле-еле уговорил продать Поэта. С обещанием, что он перейдет в частные руки и не будет выставлен на аукционе. Чем-то наследничкам фирма Молинаро приглянулась. Я вел с другими антикварами переговоры о продаже остальных автоматонов из списка, только и всего.
– За нашей спиной? – возмутился Ангренаж.
– Да, за вашей. Это не запрещено условиями завещания.
– Послушать вас, так вы само благородство и спаситель города, – саркастически заметила Луиза. – А между тем я просмотрела этот списочек и припомнила, что двух упомянутых там автоматонов – заводного жука-носорога и обезьянку – я давненько не видела в запасниках. Надо проверить, там ли они еще. Сдается, вы сплавили их втихую через вашего посредника Швица. Потом, поди, рассчитывали инсценировать ограбление?
– Мы это расследуем, – успокоил Луизу Максимилиан. – Не беспокойтесь, господин Гильоше. Вы должны быть рады возможности обелить ваше имя. Если вы ни в чем не виноваты, мои агенты это подтвердят. Госпожа Вик публично принесет извинения, и мы с радостью возместим вам ущерб за клевету! В противном же случае…
Секунду назад бургомистр был красен лицом, но тут враз побледнел, и весьма сердито, но не очень внятно, прорычал: «Пустяки, я не в обиде… зачем столько беспокойства уважаемому господину Молинаро? … найдутся куклы, куда денутся… сейчас другое важнее… мастерская… »
Аннет смутилась. Он действительно могла ошибаться насчет бургомистра. Однако ее уверенность в отношении другого человека лишь росла.
– Так, вы меня совсем запутали, – громогласно пожаловался Эрми и сердито дернул себя за ус. – Бургомистр мелкий жулик. Это мы поняли. Но убийца не он, так? Не он послал к вам Черного человека? Кто же?
– Я продолжу, с вашего разрешения, – негромко сказала Аннет. Ее душевный подъем начал падать, накатила усталость.
Солнце нещадно жарило, с озера веял приятный ветерок, и Аннет очень хотелось туда – к блестящей прохладной глади. Сидеть бы за столиком, в нарядном белом платье, любоваться на разноцветные лодки и зеленые горы, да пить кофе с хрустящими вафлями! И чтобы Максимилиан сидел рядом и рассказывал веселое.
Она тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Во рту вновь ощутился вкус крови и серы, а перед глазами вновь предстала пыльная, израненная площадь и сотни настороженных лиц.
– Вчера Швиц проник в гостиничный номер через каминный ход, одурманил меня и притащил в подвал в лечебнице, – продолжила Аннет твердым голосом. – Тот, кто заказал похищение, больше не желал моей гибели. Он узнал, что я репликатор. Когда я попала в ловушку на Корабле-в-бутылке, я ухитрилась создать реплику лестницы и выбраться наружу.
Эрми уважительно присвистнул, а Ангренаж тяжело вздохнул.
– Тебе немало пришлось повозиться с каравеллой, – сочувственно заметил Пендельфедер, повернувшись к механику. – А ты еще не верил, что это она нахулиганила!
– Преступник в облике Черного человека наблюдал за мной. Когда я избежала очередной красочной гибели, которую он уготовил мне в искусственном море, он понял, что может использовать мой талант, чтобы найти вход в мастерскую Жакемара. Исследовать механизмы либо создать реплику ключа-брелока. Однако мне удалось ускользнуть от Швица. Я провела весьма плодотворную ночь в лечебнице. Разоблачила призрака…
Вальдемар одобрительно крякнул, а Петр опять потупился.
– … сломала стену…
– Вы за это ответите, – пробормотал бургомистр.
– … и получила механическое сердце, которое открыло нам доступ к мастерской.
Аннет коротко рассказала о том, как ей удалось найти ход под Органистом и попасть в лабиринт, а оттуда – в мастерскую. Публика едва не прыгала на месте от восхищения. Все слушали ее рассказ с открытыми ртами.
– В лабиринте мы наткнулись на тело доктора Вальвазора. Кто-то заманил его в лабиринт – один из жителей, хорошо знающий секрет тайных ходов – и хитроумно убил. Я поняла, как он это сделал, – пояснила Аннет, поворачиваясь к Максимилиану. – Лицо доктора было искаженным и распухшим. Мы подобрали странный осколок из толстого зеленоватого стекла, слегка выгнутый. И тут я кое-что вспомнила...
Аннет замолчала и перевела дух, готовясь сказать главные слова и достойно встретить все, что за этим последует.
