Чёрная пантера с бирюзовыми глазами (СИ) - Чекменёва Оксана (мир книг .txt) 📗
Он прижался губами с моим губам, но я не успела привычно «уплыть», как он отстранился, тяжело дыша.
– Господи, как же сильно я тебя хочу, – простонал он, и это не были пустые слова – сидя у него на коленях, я прекрасно ощущала доказательство этому, – но нельзя, не сейчас.
– Почему? – я сама вся горела. Прошлая ночь разбудила во мне ненасытного зверя, и теперь он настойчиво требовал продолжения банкета.
– Потому что девочки могут проснуться в любой момент. К тому же скоро начнут подтягиваться родственники, чтобы взглянуть на них.
– Знаешь, и Кристиан, и Джеффри отказались прийти к нам на обед, пока здесь твой отец. И если Джеффри отказался деликатно, то Крис выразился предельно откровенно. За что они все ненавидят твоего отца?
– Ну, я сомневаюсь, что его так уж и все ненавидят, хотя кое у кого есть для этого все основания. Его скорее просто... сторонятся. Знаешь, лучше уж просто избегать общения с так называемым папашей, чем попытаться пообщаться с ним и нарваться при этом на полное равнодушие и пренебрежение. Это больно ранит, очень больно, особенно неокрепшую детскую психику. Алекс настолько привык к своей «неотразимости», которая заставляет людей просто обожать его, что не прилагает даже минимального усилия, чтобы наладить хоть какой-то контакт с теми, кто ему не интересен. Это же лишняя трата сил, к чему заморачиваться?
– Понятно. Мне он тоже сразу не понравился. Сразу! И хотя Кристиан при встрече поступил практически так же – к нему у меня никакой ненависти не было и нет. Он славный парень, может, слегка избалованный лёгкими победами над женщинами. Но твой отец – другое дело. Он весь какой-то... гнилой. Неприятный. Даже несмотря на его красивую внешность, что есть, то есть, отрицать не стану. Но под всей этой красотой скрывается холодное, равнодушное, эгоистичное сердце.
– А ты быстро его раскусила. При том, что он сознательно пытался применить на тебе свой дар. Против него мало кто может устоять. Собственно, лишь у меня иммунитет, и то мне понадобились столетия, чтобы его выработать. А ты – просто не поддалась и всё. Как с разрядами Тедди. Знаешь, мне кажется, что твой дар – это защита от их дара. На тебя нельзя воздействовать, и это замечательно.
– Но Джеффри же почувствовал мою боль. Значит, от его дара у меня защиты нет, так что твоя теория развалилась на глазах.
– Вовсе нет, это укладывается в мою теорию. Джеффри ведь не пытался на тебя воздействовать. Он просто уловил импульс боли, исходящий от тебя, или что он там чувствует? Но на тебя саму он не повлиял. Так что всё сходится.
– А у вас есть ещё кто-нибудь с даром воздействия? Хотелось бы проверить твою теорию.
– Нет, у остальных лишь повышенная чувствительность к чему либо. Мы ни на что и ни на кого не воздействуем. Лишь Алекс да Вэнди с её «шариками» выбиваются из общего ряда.
– Ладно, как бы то ни было – я не поддалась его воздействию, и это здорово. Жаль остальных, на которых он использует свой дар, но помочь им я не в силах. Но хватит про Алекса, ты лучше расскажи, что там у вас дальше было с Сигрун?
– Дальше? Ну, мы стали жить вместе, а когда, спустя несколько лет, она забеременела Торбергом…
– Кем?
– Адамом, – улыбнулся Гейб, – то мы поженились. Видимо, бесплодным был всё же её муж, либо они просто были несовместимы, и такое случается. Она была мне хорошей, преданной женой, другом и соратником. И хотя я не питал к ней романтических чувств, но мне было хорошо с ней. Мы прожили вместе почти сорок лет, и я всегда вспоминаю о ней с теплотой. Она столько мне подарила...
– Наверное, ты из-за неё выбирал себе в жены крупных женщин?
– Может быть. Но абсолютно точно другое – это из-за неё всё мои жёны были опытными женщинами. Вдовами. Их не нужно было... обучать. Они и сами всё знали и умели. И это было для меня правильно и естественно. Я не знал ничего другого. Пока не взглянул в глаза крошечной хрупкой невинной девочке. И всё, что я считал единственно верным для себя, оказалось полной ерундой.
– Знаешь, что мне непонятно? – Гейб вопросительно глянул на меня. А я смущённо забормотала: – Если ты сам никогда... Если женщины всегда сверху... То откуда же ты?.. В общем – прошлой ночью ты не показался мне... неопытным.
– Ах вот ты про что? Если честно – я и сам от себя не ожидал. Но я же не настолько неопытен. И живу не в вакууме. Книги, фильмы, «мужские» разговоры. Я всё это знал, но считал что это – не моё. Не для меня. Но с тобой... Наверно, это сработал инстинкт, по-другому я это объяснить не могу.
– У тебя замечательный инстинкт. Как жаль, что мы не можем прямо сейчас дать ему снова проявить себя – Кристиан уже спешит домой, слышишь?
Я неохотно спрыгнула с колен Гейба и направилась в кухню – кормить парня. Гейб отправился следом.
– Итак, он уже слинял? – это были первые слова Кристиана.
– Если ты про Алекса, то да, – ответила я. – Голодный?
– В общем, да. Томас со мной поделился, но я старался особо его не объедать. Я быстренько перекушу, на малышек гляну, и назад. Джеффри тоже хочет прийти, а оставлять Томаса одного мы не хотим.
– Девочки ещё спят, так что ешь спокойно, – посоветовал ему Гейб.
– И Томасу прихвати немного, раз уж он с тобой поделился, – улыбнулась я. Всё же что-то было в том, как мальчики переглянулись при упоминании об отце, тут явно не просто нежелание нарваться на равнодушие, тут что-то большее. Причём, мне показалось, что на лице Томаса, глядящего на брата, была написана жалость, а вот в глазах Кристиана на мгновение промелькнула самая настоящая боль. Ладно, разберусь в этом позже.
В тот момент, когда Кристиан расправлялся со второй котлетой, в комнате малышек послышались лёгкие шаги. Я взглянула на «радионяню».
– Вопрос на засыпку – зачем я принесла её сюда, если без неё слышу детей намного лучше?
– Видимо, машинально, – предположил Гейб.
– Вот именно, – хмыкнула я. – Насмотрелась человеческих фильмов. Зачем её вообще купили? Ладно, я пойду к близняшкам. Гейб, а ты принимай гостей, думаю, раз Алекс уехал – они начнут подтягиваться. Хорошо, что я столько наготовила...
Зайдя в детскую, я застала прелюбопытнейшую картину. Кристи стояла в своей кроватке, а Кэтти, уже одетая в ту же одежду, в которой они приехали, подавала ей через бортик кроватки горшок. Увидев меня, обе замерли, а потом Кэтти пробормотала:
– Кристи не может вылезти из кроватки, а ей нужно на горшок.
– Всё в порядке, я ей помогу.
Я потрепала Кэтти по головке, забрала у неё горшок, поставила его на пол, а потом вынула Кристи из кроватки. Пока она сидела на горшке, я, немного подумав, выломала пару прутьев из торцевой стенки кроватки.
– Вот, теперь ты сможешь выбираться из неё сама, когда захочешь. – Девочки уже достаточно большие, не стоит держать их в клетке.
А дальше последовало целое представление, за которым я наблюдала, едва ли не открыв рот. После того, как Кристи встала с горшка, Кэтти взяла его и деловито направилась в примыкавшую к детской ванную комнату. Остановившись возле приоткрытой двери, я наблюдала, как эта кроха вылила содержимое горшка в унитаз, смыла, подошла к раковине, которая была расположена очень низко, так что малышка без труда дотянулась до крана, ополоснула горшок и поставила в угол, за унитаз. После этого опустила на унитазе, наполовину вмонтированном в пол, специальное детское сидение и уселась на него. Потом подняла глаза и, встретившись со мной взглядом, смущённо пожала плечами:
– Я уже не боюсь «Унитазное чудовище», а вот Кристи пока ещё нужен горшок.
Я была в шоке. Конечно, я осознавала, что девочки старше, чем выглядят, но даже в четыре года они, в моем понимании, были ещё совсем малышками. Но Кэтти вела себя так, словно ей уже лет семь-восемь. У меня создалось стойкое чувство, что малышек в буквальном смысле «дрессировали». Какой четырёхлетний малыш станет сам мыть за собой горшок?!
Выйдя из ванной, чтобы не мешать Кэтти делать свои дела, я заметила, что за это время Кристи уже успела одеться в старую одежду и сейчас шнуровала свои ботиночки. Судя по запаху, ни одежду, ни белье девочки не меняли уже больше суток. Когда Кэтти вышла из ванной, они с сестрой тихо уселись на часть дивана, которую не загораживала кроватка, сложили ручки на коленях и выжидающе посмотрели на меня, словно дожидаясь дальнейших распоряжений. Я присела перед ними на корточки и спросила:
