Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Надо было не по яйцам бить, а по голове, может, вправились бы мозги, потому что… ужасная причина для стольких преступлений. А если бы в пожаре кто-нибудь погиб? Ужас, просто ужас… Понятно, почему Лада хотела бежать от такого самовлюблённого идиота. И Ариан бессилен был ей помочь: он же обещал её Лутгарду, а её избранник не правящей крови.
— Лутгард, кто помимо тебя участвовал в этом деле? Были ли замешаны жрицы?
Мир застывает, ожидая слов обвиняемого.
— Я действовал сам. Мои жрицы ничего не знали. Мои оборотни знали лишь, что я общаюсь с полукровками, но не ведали причин.
— Тебе есть, что добавить?
— Новая жрица получила дар в слишком самостоятельном возрасте, ты должен был убить её, князь, и освободить дар для достойной.
— Это один из возможных исходов. Не обязательный. Человеческая женщина доказала свою силу и волчью суть, таким есть место среди нас, если я разрешаю.
У Лутгарда снова дрожат губы. И не разобрать, то ли презрение искажает его лицо, то ли страх.
— Князь, ты должен понимать, что я не могу жить с таким позором, ославленный на весь Лунный мир, не отомщённый. По закону моей стаи я действовал в своём праве.
Стая Лутгарда отзывается судорожным общим вздохом-поскуливанием.
— Ты слышал моё слово, — громыхает Ариан, — я взял жрицу под защиту. Но я признаю твоё право, ты достоин милосердия.
Перед Лутгардом во всполохе тумана возникает серебряный кубок с рубиновым узором.
— На колени, — приказ сотрясает воздух.
Мы с Ксантом падаем на колени вместе с Лутгардом. Тот смотрит в кубок. Сначала нерешительно, а потом более резко мотает головой.
— Ты в своём праве, — соглашается Ариан. — У тебя три минуты.
Долину накрывает молчанием. Кусая губу, Лутгард смотрит на землю перед собой. На его висках и лбу проступают капли пота. С каждой секундой мне всё страшнее, сердце бешено колотится. Страх, просто страх кругом. Физически ощутимый, липкий, напряжённый. Пальцы Лутгарда дрожат. Он впивается в землю, пытаясь скрыть дрожь, но его трясёт, пот капает с кончика носа. Сиплое дыхание… Кажется, я слышу даже безумный стук его сердца.
Накатывает тошнота, хочется отвернуться, но мышцы задеревенели, веки застыли. Грудная клетка Лутгарда ходит ходуном, он царапает землю. Зубы стучат. Пот блестит в лунном свете, а кругом всё кровавое. Ужас, чистый и неконтролируемый. И не шелохнуться, и от этого ещё страшнее, просто невыносимо.
— Твоё время вышло, вожак Лутгард.
Он вздрагивает. Посеребрённую землю вокруг него заливает алым. От пальцев его рук и ног отваливаются, будто отсечённые невидимым лезвием, первые фаланги. За ними вторые. Судорожно вдохнув, Лутгард упирается лбом в землю перед кубком. Зубы скрипят. А кровь каплями и ручейками поднимается вверх, тянется к луне. За фалангами отделяются кисти и стопы. Завораживающее своей ужасностью зрелище. Под хрипы Лутгарда кровь спиралями и ручейками уносится к небу. Неправдоподобную картинку размывают мои слёзы, но кровь проступает вновь и вновь, утекает на недосягаемую высоту. Потоки иссякают. И хрипов больше нет.
Кровь, хотя это физически невозможно, вливается в луну, вплетается в её красно-багряный узор, и гигантское светило, насытившись, светлеет, выбеливается до серебряного света.
Вокруг тоже светлеет. Луна ослепительна почти как солнце.
И без слов ясно — суд окончен.
— Стая может забрать останки, — строг и величественен голос князя.
Шелестят шаги, шумное дыхание, полные боли всхлипы. Оборотни в волчьем виде уносят отрезанные части в пастях. Лишь голову забирает седая старушка с белоснежной луной во лбу. На меня жрица не смотрит.
Бессилие накатывает внезапно, и я распластываюсь по земле.
— Эй, эй, тут не место для сна. — Ксант подхватывает меня под мышки и усаживает. — Давай, соберись, сейчас последние организационные моменты решим, и отведу тебя отдыхать. Очнись.
В небе ярко светит луна, но над скалой сияния нет.
— Где Ариан? — Опираюсь на плечо Ксанта, он наклоняется и шепчет в ухо:
— Дай ему опомниться.
— Опомниться? — Зажмуриваюсь.
Ну да, конечно, Ариану пришлось распиливать Лутгарда. Тошнота подкатывает к горлу, в глазах темнеет.
— Спокойнее, спокойнее. Вот ведь… вы с Арианом два сапога пара! Он так же красиво зеленел перед судом. Всё закончилось, давай, приходи в себя.
— Тамара. — Вася тоже подхватывает меня.
Вдвоём с Ксантом они поднимают меня вертикально и даже почти не дают качаться.
— Дыши глубже, — советует Ламонт.
— И мысленно считай, — добавляет Пьер.
Они кажутся двумя размытыми светлыми пятнами.
— Ужасно, просто ужасно, — шепчу я.
— Не волнуйся, это редкое явление, — бодро уверяет Катя.
Что ж, ей лучше знать. Но теперь ясно, зачем они выпили перед судом: это же чистой воды кошмар!
— Давайте в лунный город её. — Ксант тянет меня в сторону.
Сначала бреду словно во сне, то и дело повисая на Ксанте и Васе, но постепенно дурнота отступает. На обочинах качаются душистые травы. Пахнет фруктами и дымом. А за изломом дороги — утопающие в садах и огородах белые домики.
В знакомое поселение я вхожу на своих двух без поддержки. Пьер, Ламонт, Катя, Дьаар и Лерм молча идут следом. Мысль о том, что они мой мрачный осуждающий караул, с просветлением сознания сменяется пониманием, что Катя ко мне как бы приписана, а остальным надо узнать о следующем этапе сватовства.
Сватовство… продолжается. И луна самодовольно светит с неба. В поселении бегают дети, а женщины и мужчины, сидя на порогах, приглядывают за ними. И за нами. Глаза по-звериному сверкают, но даже при моём мерзком настроении не кажется, что смотрят осуждающе. Скорее, с любопытством. И в этот раз не из окон и не из-за углов домов, как на опасную чужачку, а открыто, как на свою.
Впереди — знакомый дом с высокой оградой и металлическими воротами. И белая фигура Велиславы у входа. Вот бы сейчас в баню и смыть впечатления страшного дня.
Велислава пристально нас всех оглядывает.
— Ну что, женишки. Невестушку я пока забираю, развлекать её будете дня через четыре. Ну или как получится.
— А почему так долго ждать? — Ламонт подходит ближе, его тепло опаляет моё плечо.
Покачав головой, Велислава насмешливо советует:
— Принюхайся.
Ламонт шумно втягивает воздух над моим плечом. Судя по сопению, сейчас все оборотни усиленно меня нюхают.
— А ведь да, точно, — соглашается Лерм. — Как-то и не заметил даже.
Я оглядываюсь: оборотни кивают друг другу и многозначительно переглядываются.
— Теперь понятно, почему ты так страшно командовала, — Ламонт передёргивается. — Как вспомню, так мурашки по коже.
— Что такое? — строго оглядываю что-то понимающую компанию.
— ПМС, — с благоговейным ужасом произносит Вася.
— Но это скоро пройдёт, — улыбается Пьер.
— Мы подождём, — кивает Ламонт. — Так даже лучше.
— Вот и я о том же. Князь известит вас о времени свиданий. — Велислава опускает тёплую ладонь мне на плечо. — Пойдём.
— А можно здесь пожить? — жизнерадостно предлагает Вася и машет хвостом. — Мне всё равно делать нечего.
— Брысь.
Вася отскакивает на добрый десяток метров и, виновато улыбаясь, усиленно виляет хвостом.
— А мне можно, — заявляет Катя. — Я её спутница. — И указывает на меня.
— Ты не кобель, тебе можно. А остальным всем брысь. — Втолкнув нас с Катей на вытоптанный двор, Велислава закрывает металлические ворота перед носами сопровождающих. — Так, Катя, ты иди на кухню, это вон там, вход с задней двери.
— Поесть идти? — радостно глядя в том направлении, уточняет Катя.
— Готовить, милочка. Сопровождающая жрицы — это прислуга. Я определяю тебя на кухню.
— Не пойду, — надув губы, Катя усаживается на землю.
— Тогда еды не получишь. — Подхватив под локоток, Велислава тянет меня в дом.
— Я протестую! — кричит Катя вслед.
Но дверь захлопывается, закрывая нас в сумраке пропахшего травами коридора.
