Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна (онлайн книга без .TXT) 📗
Всадник был еще жив и хотел что-то сказать, но сколько не пытался, изо рта вырывался один сип. А потом пошла темно-вишневая, густая кровь и воин потерял сознание. В себя он уже не пришел, и умер к исходу второй короткой клепсидры, не смотря на все усилия шаманки.
Росомаха проснулась от громких голосов, в которых, при всем желании, было не различить привычной почтительности.
— Если все так, как говорит воин из Шариера, тогда почему наш Карек убит в спину твоей стрелой, — услышала она. И, вместо того, чтобы вскочить, плотнее смежила веки и постаралась дышать ровнее.
— Кто такой Карек, я не знаю, — голос Оташи, аскера, оставленного для ее охраны, звучал ровно, и, наверное, только Лесс могла понять, что он не на шутку обеспокоен, — и у меня не было причин его ненавидеть.
— Ты лжешь, пришлый, — припечатал первый голос, — Ты знал Карека и ненавидел его! Ведь это он отозвался непочтительно о твоей кесаре. Той самой, которую Священный посадил за стол наравне с мужчинами…
— Постой, — Росомаха почти увидела, как Вала вскидывает руку. — Ты хочешь сказать, что убит сын калафа?
— Твоей стрелой!
— На ней написано мое имя? — насмешливо спросил Оташи. Видно, спор с дураком его все же разозлил, — а там, случайно, не написано, как я это сделал, если весь день пробыл на глазах воинов хассэри, а всю ночь проспал в доме и не выходил за границу вашего города. Или дозорные ваши спали? Тогда ничего удивительного, что ниомы постреляли вас в спину.
— Молчи, предатель, не оскверняй своей ложью камни заповедной долины, — прошипел первый голос и помимо злобы в нем прозвучала настоящая боль, — Мы приняли вас как друзей, ваш кесар переломил хлеб с нашим калафом — как Небо не поразило вас всех?
— Как оно не поразило тебя за твою феерическую тупость, — хмыкнул Оташи. Он уже успокоился и чем-то зашуршал.
— Куда ты собрался, предатель? Бежать решил?
— На двор мне нужно. С "подлыми предателями" тоже иногда случается, особенно с утра. Подождешь? А то можешь проводить… и подержать.
Голоса стихли. А Росомаха лежала неподвижно, и в голове ее крутились слова Верны, сказанные лекаркой еще в Шариере: "Кто-то ссорит царей Хаммгана, и, причем, хитро. У одного верблюдов угонят так, чтобы подозрение пало на соседей. У другого дочь украдут…"
Кто же такой хитромудрый добрался до них здесь, на краю света?
За Янга она почти не беспокоилась, белый ассасин если не выкрутится, то удрать-то всяко сумеет. За себя — тем более. На весь город хассэри ее магии, конечно, не хватит — она не Эшери Монтрез и огненный шторм десятого уровня ей вызвать не под силу… Но воздушный щит и плеть как-нибудь наколдует и удержит. И себя прикроет, и Сати.
Вот только воины… Аскеры, которые сопровождали их всю дорогу до предгорий. Им точно придется несладко, и шансов выжить у них чуть больше, чем ни одного.
Росомаха — Старатель удрала бы и назад не оглянулась. В конце концов, они мужчины и воины, и давали клятву беречь Священного и его Равноправную даже ценой своей жизни — вот и пришел срок ее сдержать.
А вот Алессин — кесаре этот поворот не нравился, и чем дальше, тем больше.
Да, воин дает клятву умереть за своего кесара. Но и правитель дает клятву сделать все, что может, для благополучия своего народа. Всего народа, каждого его человечка, в том числе и этих аскеров. Клятва — оружие обоюдоострое.
— Сати! — крикнула она, — помоги одеться.
Но никто не откликнулся… Оташи тоже пропал.
Рабыня обнаружилась за порогом шерстяного дома, бледная, с порванным одеянием и расцарапанными руками, кажется, она пыталась защитить ими лицо. Что ж, хорошая тактика. Лицо не пострадало. Чего не скажешь о самой Сати.
Она лежала головой к порогу. Шамайта, в районе затылка, была пропитана кровью.
Росомаха обвела взглядом компанию мальчишек, лет тринадцати — четырнадцати. Они стояли полукругом, вызывающе близко, а их предводитель, маленький, но дерзкий парнишка в синей алабее и с голыми ногами, прищурясь, смотрел на Росомаху и сжимал в руке камень, поднятый за мгновение до того, как Лесс вышла.
Обращаться к мелким волчатам с речью она не стала, просто свила воздушный жгут, спеленала мальчишку, волоком протащила его, орущего, по каменистой земле и закинула в свой шатер. А потом, развернув щит, склонилась над Сати.
Девушка уже потихоньку приходила в себя. Камень всего лишь содрал кусок кожи с головы — крови много, но особой опасности нет, разве что голова покружится. Сейчас бы девушке много пить… но с водой плохо. Ничего, фляга есть, а остальное — калаф этой шайки ей в зубах принесет! Вместе со своей короной.
…Не умеешь держать свой сброд в узде — недостоин править, вот и весь сказ!
Мальчишка зыркал на Росомаху из под челки злыми глазами. Лесс чувствительно пнула его в бок ногой, обутой в мягкую туфлю и придавила носком горло, неопасно, но чувствительно.
— Спрашиваю один раз, — сказала она не гневно, а спокойно и тихо, как человек полностью уверенный в том, что ему ответят, — кто натравил вас, недоумков, на мою служанку. Я освобождаю тебя от кляпа — ты называешь мне имя…
Мальчишка зашипел, как потомок кобры. Был бы у него капюшон, сейчас Лесс любовалась красивым узором на нем. Вот только капюшона не было, а на змеиное шипение у графини Валендорской с детства был один ответ: поймать и сцедить яд.
Она немножко, самую малость усилила нажим:
— Если не скажешь… или хотя бы попробуешь потянуть время, щенок беспородный — думаешь, я тебя убью? Нет, малыш, не надейся. Если бы ты попался моему супругу, может, он и удостоил бы тебя чести погибнуть от его руки. А я не так милосердна. Я тебя куплю у твоих родителей и женю на этой девушке.
Паренек хлопнул черными глазами, не понимая, в чем подвох. Нет, в том, что отец его охотно продаст, и даже много не запросит, он ничуть не сомневался — в семье и так было девятнадцать детей от разных жен и наложниц. Но такое странное наказание?..
— Не понимаешь? — холодно улыбнулась Росомаха, — конечно, где уж тебе. Думать — это не камнями швыряться. Ничего, я объясню. Сати не просто моя служанка. Она — рабыня. А по нашим законам тот, кто берет в жены или мужья рабов, сам становится рабом. Дошло, убогий? Итак — либо имя сейчас, либо ошейник на всю жизнь. И не переживай, твои шакалята тебя не выручат — мой щит им не пробить до зимы.
Лесс убрала ногу с горла мальчишки и щелкнула пальцами, освобождая его от воздушного кляпа.
Глава 45 Ашшимара — и другие неприятности
— Я воин, и я не буду рабом! — мяукнул пацан срывающимся голосом и мгновенно ощутил как кляп, пропавший, было, снова сжимает горло.
— Сати, тебе лучше? Встать можешь?
— Госпожа, приказывайте, — девушка, пошатываясь, подошла к ней.
— Я предложила щенку выбор: честь или свобода. Он выбрал честь.
Сати с недоумением посмотрела на хозяйку:
— И… что я должна делать, госпожа?
— С ним? Что хочешь.
Росомаха произнесла это с настоящим, не наигранным равнодушием. Ей, аристократке Небо забыло в каком колене, было совершенно все равно, что станет с безродным мальчишкой, который — вот ведь безрассудство! — посмел поднять руку на ее человека.
Сати… Сати заметно воодушевилась. Она подошла ближе и тоже ткнула новоявленного раба носком туфли.
Снаружи доносились вопли, но щит их глушил и они совершенно не пугали девушек. Лесс знала, что такой щит сможет держать почти сутки. А Сати просто слепо верила в свою хозяйку, "могучую колдунью из-за моря".
— Что, и лицо ему могу порезать?
— Хоть с кашей съешь, — повторила Росомаха, — он тебя обидел и пытался убить. Ты выжила и, с помощью Неба и моей, победила. Раб — твой законный трофей. Кстати, с чего эти щенки на тебя накинулись?
— Не знаю, госпожа моя, — рабыня покачала головой, — Этот… песчаного духа ему в ночные сны, увидел и заорал: "Смерть убийцам царевича!" А потом полетели камни. Но… они не очень меткие метатели, госпожа, — Сати улыбнулась, прикрывая лицо рукавом, — их воинскую доблесть сильно преувеличивают. Ну, или тот амулет, который вы мне велели носить, хорош.
