Эннера (СИ) - "Merely Melpomene" (список книг .txt) 📗

— Ничего себе гуманное, — нарушил молчание Адан. — Запереть под Сферой, лишить энергии, других отправить на верную смерть в умирающий мир.

— Доа нарушили закон, — Таль повернулась к нему. — Своими действиями подвергли опасности миллионы жизней в других мирах, вызвали необратимые катаклизмы во Вселенных. У Содружества имелись веские причины так поступить.

— Неудивительно, что ты их оправдываешь, — раздражённо буркнула Мира. Её в отличие от Ллэра подробности истории, особенно далёкого прошлого, не интересовали. Волновало сейчас только одно — как спасти атради. В том, что «рецепт» существует, не сомневалась. Это вселяло уверенность, но хотелось услышать, что делать, как, что придётся отдать взамен. А Таль словно специально тянула время.

— Я никого не оправдываю, — покачала головой она. — И никого не осуждаю. Но могу посмотреть на случившиеся с разных точек зрения и понять, чем руководствовались все, кто так или иначе оказался замешанным в эту историю. И тогда и теперь.

— Ещё бы… — усмехнулась Мира. — Цель у тебя всегда оправдывает средства.

— Почти всегда, — улыбнулась Таль. — И не только у меня. У тебя, например, тоже. И у них, — она кивнула на Алэя и Роми. — И даже у него, — посмотрела на Адана. — У всех.

— Ли, ты должна ей признаться. И объяснить всем, зачем, — с нажимом произнёс он.

— Должна. Ты прав. Теперь должна, — отозвалась Таль. Задумчиво покусала нижнюю губу, встретилась глазами с Мирой: — Я не собиралась… Тем более вот так, при всех… Не видела причин, хотя, может быть, стоило сделать это гораздо раньше.

— Сделать что? — уточнила Мира.

— Рассказать тебе, кто ты есть…

— В смысле, что ты из меня сотворила?

— И это тоже. Но я имела в виду правду о твоём происхождении, — Таль помолчала. С какой-то совсем уж непривычной грустной усмешкой добавила: — Дело в том, что ты — моя дочь.

Тон, каким это было сказано, не оставлял сомнений — Таль говорила правду. Мира понимала это, чувствовала каждой клеточкой её искренность и прямоту, но упрямо отказывалась верить. Если бы не руки Ллэра, продолжавшие заботливо удерживать, вскочила бы, убежала, исчезла, лишь бы не слушать… Суметь сделать вид, что показалось, убедить себя, что ложь, постараться забыть. Если такое возможно… Сейчас — вряд ли. Перед глазами замелькали картинки прошлого — детство, интернат, школа, больница…

А Таль продолжала рассказывать. Сначала слова казались просто неразборчивым, действующим на нервы гулом, затем постепенно удалось сосредоточиться, звуки обрели смысл, выстроились в связные предложения:

— Мой отец… Вернее, тот, кого я им считала, незадолго до своей смерти настоял, чтобы я проводила каникулы в специальном лагере для одарённых детей из разных Вселенных. Он был помешан на истории, мечтал возродить былое могущество Содружества. В частности — Актариона. Никак не мог смириться, что Способные вырождаются, что рано или поздно актарионцев постигнет участь тлай и остальных… Лагерь — одна из его задумок. Отец надеялся, что таким образом завязанные в детстве и юности знакомства помогут укрепить связи между развитыми мирами в дальнейшем, создадут условия, когда проблемы каждой в отдельности расы смогут стать общей для всех, объединят. Верил, что только так возможно спастись от вымирания.

Таль опять замолчала, опять тянула время. Остальные тоже не проронили ни слова. Терпеливо дожидались, когда она снова заговорит. Мира ждать не собиралась.

— Я не буду спрашивать, почему ты отказалась от меня, почему бросила, почему скрывала и врала! — Голос дрогнул, но удалось сдержать слёзы. — Это уже не важно… Но если ты — моя мать, то какого чёрта усадила меня в тот таксилёт? Почему хотела убить?

Таль не отвернулась, выдержала её взгляд. Ответила, глядя прямо в глаза:

— Это важно. Ты имеешь право знать. И я не хотела тебя убивать.

— Неужели?! Думала, я просто прокачусь с ветерком, да?

— Мне только-только исполнилось пятнадцать, когда я познакомилась с твоим отцом. А когда поняла, что беременна, осталась совсем одна. Родители умерли, и в тот момент я просто не была готова становиться матерью, брать на себя ответственность за чью-то жизнь, — Таль передёрнула плечами. Вздохнула, скрещивая пальцы в замок на коленях. — Я не жду, что ты меня поймёшь. Тогда я сделала то, что считала нужным и лучшим для себя. Но вышло так, что ты не захотела умереть. Втащила меня в Плешь и очень удивила Самара, потому что из Актариона никто, ни до этого в течение многих тысячилетий, ни потом вплоть до вашего с Аданом путешествия в бар, туда не попадал. Естественно, такой сбой в фильтре его мира очень заинтересовал Самара. Я бы даже сказала — напугал. И он, конечно же, в первую очередь попытался выяснить, каким образом это стало возможным. Тогда ни ему, ни тем более мне в голову не пришло, что причиной была ты, — Таль улыбнулась. — Зато удалось выяснить, кто мой биологический отец.

— Это не объясняет, почему… — Мира совсем не разделяла её радости.

— Объяснит и не только, почему я усадила тебя в таксилёт. Просто не перебивай. Выслушай, — Таль скользнула взглядом по их лицам, уставилась перед собой, на губах заиграла еле заметная улыбка. — Самар поверил, что гены доа — причина моего появления в Плеши. Расслабился. Не знаю, как ему удалось справиться с моей истерикой, но он уговорил остаться в Тмиоре до родов. Плешь не сделала из меня доа. Я так и осталась актарионкой-полукровкой. Разве что способности стали сильнее, что-то видоизменилось, усовершенствовалось. И не потребовалось никаких ухищрений Тайко, чтобы оставаться в Тмиоре. Солнце оказалось совершенно безвредным для меня. Зато в моём лице Самар нашёл благодарного слушателя, которого ему так не хватало. Ты спрашивала, знаю ли я всех атради, чтобы судить, — Таль склонила голову набок, чуть насмешливо, с привычным высокомерием посмотрела на Роми. — Так вот знаю. Не всех. Но многих. Достаточно, чтобы навсегда отказаться от идеи стать одной из… И что гораздо важнее — знаю о вас то, чего даже вы не знаете. Или не помните. Ни с кем из атради Самар не мог быть настолько откровенным, у него не осталось друзей. Вы всегда считались всего лишь его детищем, непрекращающимся экспериментом длиною в вечность. Каждый новый атради — личное достижение, ещё один маленький опыт в общую копилку успеха. Со мной он был другим. Может, потому что влюбился, может, видел какой-то особый потенциал для себя.

— Скорее, второе, — усмехнулась Роми. — Самар и влюбился? Не представляю. И вообще, мне иногда казалось, что ему не нравятся женщины.

— Я ему нравилась. Как женщина или нет — уже не важно. Мне он доверял, показывал, учил. Даже привёл сюда, в этот Замок. Много рассказывал. Про доа, про Эннеру, про первый эксперимент, про то, что случилось потом. Думаю, он верил, что после рождения Миры я приму его предложение, соглашусь стать вечной. Не просто атради, а помощницей, подругой, любовницей.

— И как? Удалось? — хмыкнул Адан.

Таль обернулась к нему, снисходительно улыбнулась. Продолжила, не отвечая на вопрос:

— Когда Мира родилась, я решила вернуться в Актарион. Самар не настаивал, не уговаривал. Более того, помог устроиться, — она посмотрела на Миру, — помог нам обеим начать новую жизнь. Не стирал память, не угрожал, наоборот, часто навещал, поддерживал. Видимо, он до последнего момента надеялся, что рано или поздно я передумаю, приму его предложение.

— Так это ты — Голос? Ты его убила? — исподлобья глядя на Таль, спросила Мира.

— Его убила ты. Твоя вторая сущность. Самар оказался прав.

— Что? — опять перехватило дыхание. Опять откуда-то появилась уверенность, что Таль не обманывает. Опять теплые руки Ллэра ласково прижали к себе. Он что-то прошептал, но Мира не расслышала. Смотрела в упор в синие глаза Таль и молча требовала объяснений.

— Твой смертельный вирус — правда. Всё, что я вам о нём рассказала, — Таль повернулась к Адану, — не выдумка. Поврежденные шапероны, нарушенный синтез белков, возрастающий при стрессе или сильных эмоциях. В результате — мучительная смерть в молодости. Этим тебя, — Таль развернулась обратно к Мире, — наградил твой отец. Онкогены — бич тех, кто когда-то принадлежал к могущественной расе Тлай. Ты была обречена с рождения. А я не смогла смириться, представляешь? — она как-то неестественно улыбнулась, совсем невесело. Замолчала, поджав губы и уставившись на Луну.