Хищный зверь (ЛП) - Мелдон Лиз (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Я готова, — прошептала она, встретившись с ним своими раскрытыми нереальными глазами, внеземная голубизна которых заставила сделать его глубокий вдох. Она говорила так, будто не слышала его, и он закрыл глаза, когда девушка расслабила бедра, и он почувствовал ее возбуждение по всей длине своего члена. Дрожь в ее голосе и румянец на щеках исчезли. Под ним лежала богиня, но Северус не смог произнести ее имя, как не пытался.
— Ты точно готова? — выдавил он из себя вместо этого, сдерживая в себе зверя, который ожил в нем, буйствовал и умирал от похоти.
Эта богиня пробудила его, вернула его из небытия, а теперь у нее хватает наглости отвечать ему просто кивком головы.
— Расс, я хочу, чтобы ты…
Начала говорить Мойра, но он прервал ее своим ртом. Как только они вновь схлестнулись в поцелуе, пожар между ними вновь всполохнул, и Северус буквально растворился. В ней. В происходящем. В похоти, которая пульсировала в его венах. Он скользнул рукой между ними и направил свой член к ее влажному лону. Одним резким движением бедер Северус наполнил ее. Она выгнулась к нему навстречу и застонала, вцепившись в спинку кровати.
Конечно, она была не девственницей, но узкой и горячей. На мгновение он замер, наслаждаясь новыми ощущениями. У него в жизни было много секса. Северус зарабатывал этим на жизнь. Но он никогда не бывал в такой киске, как у нее. Исчезли всякие меры предосторожности, которые он использовал в отношении других своих клиенток. Он просто жаждал обладать ею. Больше его ничего не волновало сейчас.
Он подался вперед, прежде чем высвободиться из нее и вторгнуться обратно, грубо овладев ею. Любая другая женщина бы уже молила о пощаде, но Мойра вцепилась в него одной рукой, обнимая за шею, покачивая бедрами в ответ на каждый его яростный толчок. Звуконепроницаемые стены заглушали ее стоны, но он желал большего. Северус хотел слышать ее крики. Он хотел, чтобы она покраснела и обливалась потом. Он стремился к тому, чтобы она стала такой же, как он, чтобы они были двумя существами, охваченными необузданной страстью.
Тысяча долларов лежала на комоде у входа, та самая штука баксов, за которую он должен довести ее до оргазма. Северус усмехнулся, потому что она явно еще не собиралась кончать. Но она сделает это не раз. У него было еще полтора часа, чтобы заставить ее биться в самом восхитительном экстазе…
— Твои глаза! — воскликнула она, вздрогнув так, будто ее пырнули чем-то острым, и скинула его.
Он повалился на бок, его сердце бешено колотилось, а член продолжал пульсировать, отчаянно желая вернуться в столь понравившееся ему место. Затем Северус приподнялся на локте.
— В чем дело?
— Твои глаза…
Она переползла на край кровати, свесив ноги и держась за голову.
— Мои глаза?
Он поспешил развернуться в сторону зеркал на дверцах шкафа. В его истинном обличье его глаза казались совершенно черными. Возможно, что он на мгновение позволил своему земному обличью соскользнуть, потому что был настолько поглощен этим созданием, что потерял контроль. Но сейчас, несмотря на это, он выглядел как обычный парень.
Ну, по крайней мере, был очень похож.
— Я не знаю, что ты видела, — начал он, стараясь успокоиться и взять себя в руки, — но если это напугало тебя, прости.
Она ничего не ответила, повернувшись к нему спиной. Тогда Северус потянулся к ней через кровать.
— Мойра? Я сделал тебе больно? Ты…
Она отпрянула в сторону, как только его пальцы коснулись ее плеча, затем вскочила с кровати и, будучи еще нагой, направилась к креслу со своей одеждой.
— Я не должна была этого делать, — пробормотала она, и Северус, посомневавшись, принял решение прикрыть свою еще очевидную эрекцию простыней.
— Мойра…
— Уговоры не сработают, — сказала она, и ему показалось, что она захихикала, когда скользнула в свои трусики.
Она потянулась за джинсами, и только в этот момент Северус понял, что она плачет. По его коже пробежал легкий озноб. Взглянув на него, девушка вытерла руками слезы, находясь в пограничном состоянии между истерикой и одержимостью.
— Все равно ничего не получится. Мне просто не суждено… Я никогда этого не почувствую. Прости.
— Мойра, почему бы тебе не присесть и не поведать мне, в чем дело?
Очевидно, что имелась какая-то глубинная проблема, о которой она не посчитала нужным поведать ему во время телефонной консультации. На ней было уже больше одежды, после того как она натянула через голову кофту, запихнув лифчик в свою сумочку, и ему стало легче сдерживать своего внутреннего зверя. По крайней мере, так казалось. Но он сомневался, что это надолго.
— Если тебе нужно, чтобы тебя кто-то выслушал…
— Я не хочу, чтобы ты стал моим психотерапевтом, — жестко заявила она, схватив свое пальто и сумочку.
— А я и не предлагаю тебе своих услуг. Просто, если у тебя есть проблемы в сексуальном плане, то я кое-что смыслю в этом…
— Я совершила ошибку, — сказала она, натягивая обувь.
Когда она вновь посмотрела на него, ее брови выглядели небрежно. Как он и заподозрил ранее, она подкрасила их каким-то карандашом, потому что в центре ее правой брови теперь виднелось яркое белое пятно. Ведомый любопытством, он поднялся с места и протянул к ней руку.
— Ты подавлена…
— Это тебя не касается. Деньги можешь оставить.
Слезы продолжали сбегать по ее щекам толстыми блестящими струйками, она бросилась к двери и попыталась открыть ее. Замок давал Северусу несколько секунд, чтобы он успел натянуть на себя трусы и джинсы, но к тому времени, как он управился, она уже все открыла и исчезла. Он окликнул ее по имени, бросившись за ней, но обнаружил только пустой коридор по обе стороны от него. Лифт в дальнем конце коридора работал, но он следовал вверх, а не вниз. Логично было предположить, что она воспользовалась ближайшей лестницей, но он принял решение не следовать за ней.
Она была права. Это его не касалось. Она не принадлежала ему, чтобы копаться в ее мозгах на досуге. Никто из его клиентов не принадлежал ему.
Но Мойра была загадкой. Когда он вернулся в номер и закрыл за собой дверь, он осознал, что не понимает, что сегодня произошло. Не понимал абсолютно ничего. Не ее поддельный цвет волос. Не ее неведомая сила. Не то, как она могла действовать на его реальную сущность. И уж тем более не то, как он не мог взять у нее то, что мог забрать у любого другого человека.
Выходит, что она не человек. Другого объяснения этому не было.
И все же она не была демоном, чаровницей или ведьмой. Она не была исчадием ада, и точка.
Но что же она тогда такое?
И почему она пробудила то, что спало в нем много веков?
Сегодня у него не было никаких ответов. Был только упорный стояк и напрягающее отсутствие контроля над своим телом. Но Северус был полон решимости разгадать все эти загадки.
И в самое ближайшее время.
Часть 3
Казалось, что только что Мойра сидела, уткнувшись в эссе, которое ей было необходимо оценить, но слова на странице то расплывались, то вновь собирались в кучку, а в следующее мгновение ей пришлось подскочить на месте, когда ее сердце бешено заколотилось, а телефон разрывался. Судорожно моргая, она несколько секунд приходила к осознанию того, что находится в профессорском кабинете, который был предоставлен всем четырем ассистентам, что были назначены кураторами первокурсников, для их работы. Облегченно вздохнув, она откинулась на кресле с высокой спинкой, подлокотники которого уже изрядно облупились, а само сидение стало жестким от количества задниц ассистентов, которые просиживали его.
Должно быть, что она заснула, так как была до сих пор на первой странице эссе из шести и сделала всего лишь одну пометку красной ручкой о некорректном заголовке.
— Черт.
Мойра потерла лицо руками, затем склонилась немного вперед и провела пальцами по дисплею телефона. Было уже девять вечера. Рабочий день официально подошел к концу. В этом семестре жребий выпал так, что вечера по вторникам и средам она проводила здесь, в этом тесном кабинете, будучи готовой принимать первокурсников, которые все равно никогда тут не появлялись. Безусловно, в начале учебного года, эта работа не была бесполезной для вновь поступивших. Но, учитывая, что сейчас стремительно подходил к концу последний семестр, то часы, которые Мойра вынуждена была посвящать первокурсникам, попросту недооценивались.
