Двор Крыльев и Гибели (ЛП) - Маас Сара (книги онлайн полные .TXT) 📗
Праздник будет кощунством, заявила она, если сначала мы не раздадим благодарности.
Так что мы все проснулись за два часа до рассвета, с затуманенными глазами, и никто из нас не слишком старался вытерпеть ее церемонию, когда солнце выглянуло из-за горизонта в самый долгий день года. Интересно, приходится ли Тарквину тоже терпеть такие утомляющие ритуалы в своем сверкающем замке у моря. Любопытно, какие празднования будут проводиться в Адриате сегодня, с Высшим Лордом Лета, который почти стал им другом.
Насколько я знаю, несмотря на перешептывания слуг, Тарквин так и не рассказал Тамлину о визите, который Рис, Амрен и я нанесли ему. Что Летний лорд теперь думает о моих изменившихся обстоятельствах? Я лишь немного надеялась, что Тарквин знает. И я молилась, чтобы он держался в стороне, пока моя работа здесь не будет выполнена.
Элис нашла мне роскошный белый вельветовый плащ для поездки к холмам в прохладную погоду, и Тамлин поднял меня на кобылу лунно-бледного окраса, в ее серебряную гриву вплетены дикие цветы. Если бы я хотела нарисовать картину безмятежной чистоты, то это было бы изображение меня этим утром, мои волосы заплетены вокруг головы, с короной из белых цветов боярышника на ней. Я наложила румяна на щеки и губы — легкий намек на цвет. Как первый багрянец весны на зимнем пейзаже.
Когда наша процессия прибыла к холму, на нем уже собралась толпа, все глаза устремлены на меня. Но я смотрела вперед, туда, где перед простым каменным алтарем, украшенным цветами и первыми фруктами и зерновыми лета, стояла Ианфе. Впервые капюшон ее бледно-голубого одеяния был снят, и теперь серебряный обруч лежал на ее золотистой голове.
Я улыбнулась ей, моя кобыла послушно остановилась у северного края полукруга, сформированного толпой вокруг края холма и алтаря Ианфе, и задалась вопросом, сможет ли Ианфе распознать оскалившегося волка среди нас.
Тамлин помог мне слезть с лошади, серый предрассветный света сиял на золотых нитях его зеленой куртки. Я заставила себя встретиться с ним взглядом, когда он опустил меня на мягкую траву, осознавая, что все смотрят на нас.
Воспоминая сверкнули в его взгляде — в том, как его взгляд опустился на мой рот.
Год назад в этот день он поцеловал меня. Год назад я танцевала среди этих людей, впервые беззаботная и радостная, и я верила, что была счастливее всех на свете.
Я слегка улыбнулась ему и взяла протянутую руку. Вместе мы пошли по траве к каменному алтарю Ианфе, принцу и принцессе Хайберна, Юриану, и Люсьен шел за нами.
Помнил ли Тамлин и другой день, когда я надела другое белое платье, когда цветы так же были повсюду?
Когда мой мейт спас меня, после того как я решила не выходить замуж, какая-то часть меня знала, что это неправильно. Я верила, что не заслуживаю этого, не хотела целую вечность обременять Тамлина кем-то столь сломленным, какой я была в то время. И Рис... Рис позволил мне выйти за него замуж, хотел, чтобы я была счастлива, даже если это убивало его. Но в тот момент, когда я сказала нет... Он спас меня. Помог мне спасти себя.
Я искоса посмотрела на Тамлина.
Но он изучал мою руку, держащую его. Пустой палец, на котором когда-то было кольцо.
Что он сделал из-за этого — куда он думал, кольцо могло исчезнуть, если Люсьен спрятал улики? На мгновение мне стало его жаль.
Жаль не только потому, что Люсьен солгал ему, но еще и Элис. Сколько еще людей скрывали правду о моих страданиях — и пытались избавить его от этого?
Видели мои страдания, и не сделали ничего, чтобы помочь мне.
Тамлин и я остановились перед алтарем, Ианфе подарила нам безмятежный царственный кивок.
Близнецы встали на ноги, не утруждая себя сокрытием своего нетерпения. Вчера вечером Бранна едва скрывала свои жалобы о солнцестоянии, заявив, что в Хайберне они не утруждали себя такими отвратительными вещами и просто устраивали пир. Подразумевая, что скоро у нас будет так же.
Я проигнорировала принца и принцессу, когда Ианфе подняла руки и сказала в толпу:
— Да благословит солнцестояние нас всех.
Затем началась нескончаемая череда молитв и ритуалов, прекрасные юные последователи помогали ей с наливанием священного вина, с чтением молитв над урожаем на алтаре, с призывом солнца.
Милый отрепетированный номер. Люсьен почти заснул рядом со мною.
Но я прошла через эту церемонию вместе с Ианфе, и знала, что произойдет, когда она подняла священное вино и произнесла:
— Поскольку свет сегодня сильнее всего, он изгонит нежеланную тьму. Позволим ему изгнать черные метки зла.
Удар за ударом моему мейту, моему дому. Но я лишь кивала, соглашаясь с ней.
— Не окажут ли принцесса Бранна и принц Дагдан нам честь, испив священное вино?
Толпа заволновалась. Близнецы моргнули, нахмурившись друг на друга.
Но я отошла в сторону, мило улыбаясь и указывая на алтарь.
Они уже раскрыли рты, чтобы отказаться, но Ианфе отказов не принимает.
— Испейте, и станьте из наших союзников нашими друзьями, — заявила она. — Испейте, и отпустим эту нескончаемую ночь.
Два даэмати, скорее всего, проверяли чашу на яд с помощью магии и своих навыков, но я продолжала мягко улыбаться, когда они, наконец, подошли к алтарю и Бранна приняла протянутую ей серебряную чашу.
Каждый из них сделал небольшой глоток, прежде чем отступить на шаг. Но Ианфе защебетала, настаивая, чтобы они подошли к алтарю с ее стороны, чтобы засвидетельствовать нашу церемонию.
Я убедилась, что она точно знает, какое отвращение они испытывают к ее ритуалам. Как они сделают все, чтобы вытрясти ее склонность руководить людьми, когда придут сюда. Теперь она пыталась склонить их в свою сторону.
Еще молитвы и ритуалы, затем Тамлин был призван к другой стороне алтаря, чтобы зажечь свечу для душ, потухших в прошлом году — и теперь вернуть их в объятия света. И так до тех пор, пока не встало солнце.
Облака начали розоветь позади их.
Юриан так же был призван вперед для прочтения финальной молитвы, которую я попросила Ианфе добавить в честь воинов, которые сражались за нашу безопасность.
И тогда мы с Люсьеном остались одни в круге травы перед алтарем и горизонтом позади нас, толпой позади нас и по бокам.
По принятой им позе и стреляющему взгляду я поняла, что сейчас он думает о молитвах и том, как я работала с Ианфе на церемонии. Как он и я остались на этой стороне линии, когда солнце почти прорвалось в мир, и остальные были отвлечены.
Ианфе шагнула к краю холма, ее золотистые волосы свободно спадали по ее спине, когда она подняла руки к небу. Место было выбрано заранее, точно как и расположение ее рук.
Она делала такие же жесты на Зимнее Солнцестояние, стоя в помеченном месте, где солнце поднималось между ее поднятых рук, наполняя их светом. Ее последователи незаметно отметили место в траве резным камнем.
Медленно золотой диск солнца прорвался сквозь туманную зелень и синеву горизонта.
Свет наполнял мир, чистый и сильный, стреляя на нас.
Спина Ианфе изогнута, ее тело лишь сосуд для света солнцестояния, и я видела ее лицо, освещенное в праведном экстазе.
Солнце взошло, позолоченная нить эхом прошла по земле.
Толпа начала перешептываться.
Затем вскрикнула.
Не из-за Ианфе.
Но из-за меня.
Из-за меня, сияющей и чистой в белом, начинающей светиться дневным светом, когда путь солнца пролегал прямо через меня.
Никто не удосужился проверить или хотя бы заметить, что камень-метка Ианфе сдвинут на пять футов влево, слишком занятые моим прибытием, чтобы заметить призрачный ветер, пронесшийся по траве.
Ианфе заметила позже всех.
Она повернулась, чтобы увидеть, как сила солнца не наполняет ее, не благословляет ее.
Я освободила силу, которую выпустила в Хайберну, и мое тело раскалилось добела, когда начала светиться. Чистая, как день, чистая, как звездный свет.
— Разрушительница Проклятий, — пробормотал кто-то. — Благословенная, — прошептали другие.
