Хана. Аннабель. Рэйвен. Алекс (сборник) - Оливер Лорен (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Андеграунд — это глупость. Ребяческая погоня за сказкой. Лина не ошиблась. Мне на миг представляется лицо Стива, скучающее, отстраненное. Он ждет, когда у меня пройдет приступ дурного настроения. В голове звучит его вкрадчивый голос, подобный нежеланному прикосновению: «Ты очень красивая».
Я вспоминаю одно место из Руководства «Ббс»: «Любви нет — лишь нездоровье».
Значит, я шла по краю пропасти с закрытыми глазами. Надеюсь, Лина поймет, даже если до сих пор сердится на меня.
Я проезжаю мимо витрины магазинчика, принадлежащего дяде Лины, и торможу. Я вижу только Джеда. Этот здоровяк едва способен сложить слова в фразу и спросить, не желает ли клиент купить содовую «Большой глоток» за доллар. Лина всегда считала, что он пострадал во время исцеления. Кто знает? А может, он просто таким родился.
Я сворачиваю в узкий переулок, заставленный мусорными баками и пропитанный тошнотворно сладковатым запахом застарелых гниющих отбросов. Вскоре я замечаю синюю дверь — вход в складское помещение магазина. Я постоянно здесь околачивалась вместе с Линой, пока она проверяла наличие товаров. Она обычно хрустела чипсами и слушала портативный радиоприемник, позаимствованный с родительской кухни. На мгновение сердце пронзает острая боль. Мне хочется вернуться обратно и навсегда забыть лето, андеграундные вечеринки и Анжелику. Ведь столько лет я не думала ни про амор делириа невроза, ни про вопросы из Руководства «Ббс», ни про мать и отца.
И была счастлива.
Я прислоняю велосипед к мусорному контейнеру и тихо стучу в дверь. Почти сразу же она со скрипом отворяется.
Увидев меня, Лина цепенеет. Я целое утро думала о предстоящем разговоре, но сейчас теряю дар речи. Но она сама послала мне сообщение! Почему она ведет себя так странно?
— Ты собираешься меня впустить или нет? — вырывается у меня.
Лина продолжает таращиться на меня так, будто я прервала ее грезы.
— Ой, извини.
Она нервничает не меньше моего. В каждом ее движении сквозит возбуждение. Когда я вхожу в подсобку, Лина со стуком захлопывает дверь.
— Жарко у вас.
Я тяну время. С чего же мне начать? «Я ошибалась. Прости меня. Ты права». Слова свились вокруг меня, как проволока, и застряли в горле. Они жгучие и едкие, как удар тока, и я просто не могу их расцепить. Лина тоже молчит. Я расхаживаю по комнате, не желая смотреть на нее: боюсь увидеть на ее лице то же выражение, которое было в глазах Стива прошлой ночью. Нетерпение или, еще хуже, отчужденность.
— Помнишь, я часто сидела тут с тобой? Я приносила журналы. А ты таскала…
— Чипсы и содовую из холодильника, — заканчивает Лина. — Да.
Воцаряется неловкая пауза. Я продолжаю кружить по тесному пространству. Свернувшиеся слова сгибают и разгибают металлические конечности, кромсая мою плоть. Я бессознательно сую большой палец в рот. Я чувствую легкую боль, когда принимаюсь обрывать кутикулу, и она отчасти возвращает мне прежний покой.
— Хана, — негромко интересуется Лина, — что с тобой?
И единственный вопрос ломает меня. Металл плавится, и слезы разом вырываются на волю. Я, всхлипывая, рассказываю обо всем Лине: про рейд, про собак, про треск черепов под дубинками регуляторов. Мне кажется, что меня сейчас вырвет. В какой-то момент Лина обнимает меня и принимается что-то бормотать мне в макушку. Я не понимаю, что она говорит, но это неважно. Она рядом — теплая, настоящая — и мне становится намного лучше, чем в последние месяцы. Постепенно я затихаю, сглатывая икоту и рыдания, еще сотрясающие меня. Я пытаюсь признаться Лине в том, что я скучала по ней и была дурой. Мой голос звучит глухо и хрипло.
Потом в дверь кто-то стучит, очень отчетливо, четыре раза. Я отшатываюсь от Лины.
— Кто там? — спрашиваю я, вытирая глаза.
Лина притворяется, будто она ничего не слышала. Однако она становится белой, глаза расширяются, и в них появляется страх. Стук повторяется.
— Я думала, через складскую дверь никто не ходит, — говорю я, пристально наблюдая за Линой.
В каком-то уголке моего сознания прорезается подозрение, но я не могу ни на чем сосредоточиться.
— Верно. Ну, то есть иногда… в смысле, доставщики…
Пока Лина, запинаясь, бормочет объяснения, створка открывается, и в проем заглядывает он — тот самый парень, на которого мы с Линой наткнулись, когда перепрыгивали через ворота в лабораторном комплексе. Это случилось сразу после нашей эвалуации.
А он, в свою очередь, застывает на пороге.
Сперва я думаю, что парень, должно быть, не туда попал. Сейчас Лина закричит на него, велит ему убираться. Но потом у меня в голове медленно проворачиваются шестеренки, и я понимаю, что он только что позвал Лину по имени. Визит явно запланированный.
— Ты опоздал, — заявляет Лина.
У меня словно ставни захлопываются перед глазами, и на мгновение в мире воцаряется тьма.
— Заходи! — резко бросаю я.
Теперь, когда он внутри, помещение становится совсем крошечным. Я привыкла к мальчишкам за летние месяцы — но не так же, среди бела дня и в знакомом месте! Это все равно что обнаружить, как другой человек пользовался твоей зубной щеткой. Я чувствую себя грязной и сбитой с толку.
— Лина Элли Хэлоуэй Тиддл. — Я произношу ее полное имя очень медленно и замолкаю.
Похоже, я стараюсь убедить себя в ее существовании. Неужели Лина — моя подруга, всегда такая тревожная, стремящаяся к безопасности, втайне встречается с парнем?
— Ты ничего не хочешь объяснить? — спрашиваю я наконец.
— Хана, ты помнишь Алекса, — отвечает она.
— О, да! — соглашаюсь я. — Но почему Алекс здесь?
Лина бормочет что-то неубедительное. Бросает на него быстрый взгляд. Между ними проскальзывает сообщение. Я чувствую его — закодированное, не поддающееся расшифровке, подобное электрическому разряду. Я словно приблизилась к границе. У меня все внутри сжимается. Раньше мы разговаривали друг с другом подобным образом.
— Объясни ей, — негромко произносит Алекс.
Лина поворачивается ко мне.
— Я не хотела, — начинает она умоляющим голосом и выкладывает мне все.
Оказывается, она увидела Алекса на вечеринке в Роаринг-Брук-Фармс. Кстати, ее не было бы там, если бы не я. Потом она встретилась с ним в Бэк-Коув перед самым закатом.
— И он… он сказал мне правду. Он — заразный, — выпаливает Лина, пристально глядя мне в глаза.
Я судорожно втягиваю воздух. Значит, это правда! Правительство обманывает нас. Люди живут за пределами наших городов, и они — неисцеленные и неконтролируемые.
— Я тебя искала вчера вечером, — шепчет мне Лина. — Когда узнала, что готовится рейд… я тайком выбралась из дома. Я чуть не попалась в лапы регуляторов. Алекс мне помог. Мы прятались в сарае, пока они не ушли.
Я мотаю головой. Вспоминаю, как протискивалась через полуподвальное окошко, как ударилась бедром. Мне мерещится, что я все еще стою и смотрю на сарайчик и на темные тела, валяющиеся в траве.
— Поверить не могу, — вырывается у меня. — Ты выбралась на улицу во время рейда — ради меня!
Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не разреветься. На секунду меня охватывает столь сильное и странное чувство, что я не нахожу ему названия. Оно захлестывает вину, потрясение и зависть. Оно проникает в самые глубины души и связывает меня с Линой.
Впервые за долгое время я по-настоящему вижу ее. Раньше я думала, что Лина хорошенькая, но теперь я понимаю, что в какой-то момент она превратилась в красавицу. Ее глаза стали еще больше, а скулы заострились. Губы же, напротив, — мягкие и полные.
Я никогда не чувствовала себя уродиной рядом с Линой, но внезапно это происходит. Наверное, я слишком высокая и костлявая, эдакая палевая кобыла.
Лина начинает что-то тараторить, но в дверь, ведущую в торговый зал, стучат. Раздается голос Джеда:
— Лина!
Я машинально толкаю Алекса в бок, и он, споткнувшись, прячется за дверь. К счастью, Джед приоткрывает створку лишь на несколько дюймов, а потом она врезается в упаковочную клеть с яблочным пюре. У меня мелькает мысль: интересно, Лина нарочно ее поставила именно здесь?
